Неопознанный ходячий объект - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Полякова cтр.№ 50

— Черт возьми, — пробормотал Валера, высказывая всеобщее мнение на этот счет, Лидия Артуровна испуганно посмотрела на мужа и вдруг смертельно побледнела, лицо писателя точно окаменело, а взгляд, устремленный к отрубленной руке, очень мне не понравился. Растерянности или страха в нем не было, скорее ненависть.

— По-моему, нам действительно придется вызвать милицию, — заметил Валера.

В общем, я опять взобралась на пригорок и позвонила по 02. Дальнейшие свои телефонные мытарства описывать не буду, в конце концов мне удалось дозвониться до районного отделения милиции, где моему звонку не обрадовались и сообщили, что раньше чем к вечеру приехать не смогут. Во-первых, сейчас нет машины, во-вторых, если машина к обеду и появится, то радость небольшая, потому что все равно нет бензина, а в-третьих, если даже он найдется, то добираться к нам предстоит через соседнюю область, раз мост снесло, а это крюк в сто километров, а может, и больше, потому что там тоже дороги не сахар.

— В Заручье есть лодка, — не выдержала я, — вы могли бы добраться на ней, и бензина не нужно. В конце концов, речь идет об убийстве.

— А труп есть? — вздохнули на том конце провода.

— Есть кисть руки, — свирепея, ответила я. — Этого что, мало?

— Чтобы возбудить уголовное дело по факту убийства, нужен труп, — а рука не считается. Может, мужик какой ее по пьяному делу оттяпал или там бензопилой… всякое бывает, а вы уж сразу убийство… А нам лети сломя голову… поспрашивайте у местных, не покалечился ли кто…

С родной милицией я и раньше имела дело, не приходя от этого в восторг.

Опять же, муж у меня почти что мент, и тоже ничего хорошего, но такого мне слышать еще не доводилось, и я, признаться, растерялась. Пробормотала «извините» и отключилась.

Когда я вновь появилась на веранде, там царило молчание. Мария Павловна уже пришла в себя и горестно качала головой, дежурившая девушка испуганно жалась к ней, точно ища защиты, остальные пребывали в глубокой задумчивости.

Все дружно посмотрели на меня, а я пожала плечами:

— Сказали, скоро не ждать, у них бензина нет.

— Черт знает что такое, — возмутился Владислав Петрович, но мне показалось, что в его возгласе прозвучало больше удовлетворения, чем досады.

— Пожалуй, надо домой собираться, раз такие дела, — подал голос Геннадий Степанович.

— Нет, — встрепенулась Женька, — никому уезжать нельзя. Речь идет об убийстве и…

— Вы что же, кого-нибудь подозреваете? — усмехнулся Владислав Петрович.

— При чем здесь это? Я точно знаю: если совершено убийство, все должны оставаться на местах до окончательного прояснения.

— Возможно, и нет никакого убийства, — вступил в разговор Валера. — Насколько мне известно, существуют определенные правила…

Он еще что-то говорил, но я не слушала, углубившись в собственные мысли. Если с утра я еще сомневалась в существовании отрубленной головы, считая ее то галлюцинацией, то чьей-то глупой шуткой (шутник вполне мог натянуть резиновую маску, например, на футбольный мяч, а мы в темноте да с перепугу вообразили невесть что), так вот, если с утра я еще сомневалась в ее существовании, то теперь была абсолютно уверена: мы видели настоящую голову, раз к ней еще прибавилась и кисть руки, самая что ни на есть настоящая. Вон она лежит на подоконнике, завернутая в тряпочку. Выходит, мы имеем дело с убийством, причем с изощренным и совершенным с особой жестокостью.

Допустим, кто-то кого-то убил (к сожалению, такое не редкость), но зачем же отрубать руки и голову, а потом расхаживать с этой головой по болоту?

И тут на ум приходит черная месса, россказни про Зеленого охотника и прочее в том же духе… Логично предположить, что убийство совершил человек психически ненормальный, увлеченный местными страшилками, в связи с чем возникает кандидатура Горемыкина с его неуемной тягой к фольклору. К сожалению, есть и второй кандидат — Иван Бородин. Этому с ума сходить не надо, у него и так большие проблемы, а то, что слабую голову ребенка бабка умудрилась забить всякой чушью, в которую сама свято верит, известно доподлинно.

— Как вы думаете, это долго продлится? — громко спросил Геннадий Степанович. — У меня через два дня отпуск кончается, и вообще…

— Это вы в милиции узнайте, — с усмешкой заявил Владислав Петрович. Он о чем-то сосредоточенно размышлял, а Валера исподтишка наблюдал за ним. Мало мне печали с отрубленными головой и кистью, так еще эти двое ведут себя крайне подозрительно.

Внезапно возле веранды послышались шаги, и вскоре нашим очам предстал улыбающийся Иван Иванович. Правда, улыбка вскоре сползла с его физиономии, и он с тревогой спросил:

— Что случилось?

— Собака принесла кисть руки, — сообщил Валера, пожимая плечами.

— Какую кисть? — не понял Горемыкин. Я бы, кстати, тоже не поняла, если б мне сказали такое.

— Человеческую, — вторично пожал плечами Валера. — Желаете взглянуть?

Она на подоконнике.

— Это что, шутка? — нахмурился Иван Иванович.

— И рады бы шутить, но… что есть, то есть. Ждем милицию, обещали к вечеру приехать.

Иван Иванович вытер ладонью вспотевший лоб и тяжело опустился в плетеное кресло.

— Выходит… совершено преступление? — помедлив, спросил он.

— Если хозяин кисти не найдется живым и здоровым — выходит. Но лично я не верю, что найдется. Мне почему-то кажется, что обнаружить такую потерю не так сложно и о несчастном случае мы бы уже знали. Маловероятно, что собака принесла кисть издалека, значит, пострадал кто-то из местных. Так как о несчастном случае нам до сих пор ничего не известно, значит…

— Что — значит? — точно очнулся Владислав Петрович.

— Значит, руки лишился человек, не проживающий здесь постоянно.

Приезжий, турист, рыбак… не знаю кто… — Не успел Валера договорить, а по спине моей уже побежал холодок, и .вспыхнула догадка. Мой взгляд встретился с Женькиным, и я поняла, что думает она о том же. Я легонько кивнула. Мы стали перемещаться ближе к выходу и в конце концов незаметно покинули веранду.

— Это ночной гость, — взволнованно шепнула она, — разговор которого с писателем ты подслушала.

Я кивнула, но, не желая, делать поспешных выводов, заметила:

— Разговаривали они вполне мирно.