Неопознанный ходячий объект - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Полякова

— Это черт знает что такое! — заявила Женька, и я удрученно кивнула в знак согласия. — Что он себе позволяет? — продолжила подружка. — Нет, спускать такое с рук никак нельзя, себе дороже.

Я вздохнула и даже шмыгнула носом от обиды и отчаяния, потому что Женька была права по всем статьям: и с рук спускать нельзя, и себе дороже.

Однако Женьке хорошо говорить, а каково мне, ведь речь идет о моем муже? Роман Андреевич, бравый полковник спецназа, в самом деле время от времени позволял себе… я хочу сказать, иногда он вел себя как распоследняя свинья, прошу прощения… Взять, к примеру, вчерашний случай. Разумный человек сначала бы выяснил, в чем дело, а уж потом бы начал столы кувыркать, хотя, по моему мнению, разумному человеку столы кувыркать вовсе ни к чему. Впрочем, зная характер мужа, стоило предупредить его, что я иду в ресторан с двумя типами, то есть не я иду, конечно, мне-то они даром не нужны, идет Женька, а я ее сопровождаю. Но подружка сказала, что предупреждать Ромку не стоит, не то он непременно разволнуется и начнет воспитывать, лучше, мол, сходим по-тихому, он даже ничего не узнает. По-тихому не получилось, то есть получилось совсем наоборот, даже очень громко, так что лучше бы он нас воспитывал, а не столы в ресторане кувыркал.

Вспомнив об этом, я пунцово покраснела и тяжко вздохнула уже который раз за утро. Женька, нахмурив брови, посмотрела на меня и заметила:

— Гнать его надо. В шею.

— Как это? — испугалась я. Прежде всего сама идея показалась мне крайне сомнительной в плане претворения ее в жизнь: Роман Андреевич — мужчина очень крупный, и гнать его в шею весьма затруднительно. А потом, что значит «гнать»?

— Ну не разводиться же мне с ним? — испуганно спросила я и даже поежилась.

Конечно, Ромка иногда ведет себя ужасно, потому что патологически ревнив. Хотя с какой стати ему ревновать, а главное, к кому, я постигнуть не в состоянии. Тут я невольно поморщилась и вдруг подумала: «Вечно я иду на поводу у подружки, от этого все мои неприятности», — тут же устыдилась такому предательству по отношению к Женьке и ни с того ни с сего заревела.

— Анфиса, — протянула Женька, обняла меня и тоже заревела. — Ну, что ты? Помиришься ты со своим Ромкой, нашла о ком слезы лить.

— Дело не только в этом, — прохныкала я.

— А в чем?

— Во многих вещах. Из-за его выходки ты лишилась…

— Наплюй, — перебила меня подружка и махнула рукой. — Найду еще спонсоров, а не найду — не велика потеря, мир вполне способен выстоять и без моих рассказов о собаках и кошках.

— А стыдно-то как, Женечка, — всхлипнула я.

— Подумаешь, покидал мужик столы. Если уж быть точным, пострадал всего один стол. Наш. И Ромка за все расплатился. А эти хмыри в ресторане пусть не делают вид, что такое им в диковинку. В этом кабаке в прошлом году Жора Самсонов пальбу устроил. Народ натурально залег, а Жорка полтора часа держал оборону и даже орал: «За Родину, за Сталина», когда спецназ вызвали.

— Мне Ромочка рассказывал, — кивнула я.

— Ну… Жора немного отдохнул в психушке и сейчас в «Лютеции» любимый клиент.

— При чем здесь психушка? — испугалась я. Женька только рукой махнула.

— Ромку твоего в психушку не отправят, он же не орал: «Родина-мать зовет» — и стрельбу тоже не устраивал, хотя, если б кто поинтересовался моим мнением, я б посоветовала твоему муженьку валерьянку пить. Лучше ведрами. Уж очень он у нас возбудимый.

Мы дружно вздохнули и замолчали. Я жалобно взглянула на Женьку и вздохнула еще раз, выходило, что подружка пострадала больше всех. И хоть она сейчас храбрится, но наверняка здорово переживает. Дело в том, что Евгения Петровна пишет рассказы, главными героями коих являются животные, и печатает их в воскресных номерах газеты, в которой работает уже лет пять. Ее произведения печатались под рубрикой «Окно в природу». Рассказов накопилось уже немало, и Женька решила выпустить их отдельной книжкой. Я активно поддержала эту идею и предложила свою помощь. Если честно, мне хотелось сделать Женьке подарок: издать на свои средства книгу тиражом экземпляров в триста, зато на хорошей бумаге и с иллюстрациями местного художника Петровского, который тоже очень любил животных… Но подружке моя идея пришлась не по вкусу.

— Издавать книжку на свои деньги — это белая горячка, — сурово отрезала она. — Если ты решила потратиться, лучше на день рождения резину мне купи.

Лето, а на моей тачке ездить нельзя, менты цепляются. А чтоб книжку издать, я спонсоров найду, можешь не сомневаться.

В Женьке я никогда не сомневалась, подарила ей комплект резины, а она занялась поисками спонсоров, и таковые в самом деле не замедлились объявиться.

Женька позвонила мне накануне и похвастала:

— Слышь, Анфиса, дело, считай, в шляпе. Один хмырь готов раскошелиться.

Соловьем пел… Но ты должна мне помочь. У хмыря друг совершенно помешался на детективах, причем на твоих в особенности. Просто жаждет познакомиться. Я так думаю: если мы правильно себя поведем, мои рассказы выйдут на мелованной бумаге в сафьяновом переплете. — Если честно, местоимение «мы», употребленное Евгенией Петровной, меня насторожило, но возражать я не — рискнула, утешив себя мыслью, что нет ничего плохого в том, чтоб познакомиться с каким-то хмырем, то есть другом хмыря, и тем самым помочь подруге. — Короче, сегодня вечером идем в «Лютецию».

— Я не могу, — запаниковала я, — Роман Андреевич…

Но подружка сурово перебила:

— Роман Андреевич сегодня дежурит, так что не вкручивай…

— Хорошо, — пошла я на попятный, — я с ним поговорю.

— Еще чего, он сто предлогов изобретет, чтоб тебя из дома не выпустить.

— Ничего подобного, — попробовала я вступиться за мужа, но Женька вновь перебила меня:

— Не вздумай ему рассказать. И помни, ты моя самая близкая подруга и просто обязана думать о моем благополучии. Так что Ромке о ресторане помалкивай, подгребай к шести часам к зданию цирка, там мы тебя и заберем.

Мы тепло простились, но через пятнадцать минут Женька опять позвонила, и мы стали совещаться: что надеть вечером и какую следует сделать прическу.