Формула одиночества - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Мельникова cтр.№ 78

– И все же, все же! Вы должны потребовать у мачехи, чтобы она показала вам завещание Аркадия Сергеевича. Это ваше законное право.

– Та-ак! – с подозрением уставилась на него Марина. – Что-то мне непонятен ход ваших мыслей. То встреча с Заварзиным, то завещание моего отца. Что вам нужно от меня? Или вы любитель загребать жар чужими руками? Любитель провокаций и шантажа? Кажется, это излюбленные приемы всех спецслужб?!

– О господи! – Олег с сожалением посмотрел на нее и махнул рукой. – Верно говорят: не делай добра – не получишь в ответ зла. Я хотел вам помочь. Направить в нужное русло.

– Вы подозреваете, что в завещании отца есть то, чего Ольга Борисовна опасается? И по этой причине скрывает его?

– Честно сказать, мы могли бы отыскать нотариуса, к которому обращался ваш отец. У него наверняка имеется копия завещания. Но эти поиски займут много времени. Аркадий Сергеевич мог заверить завещание где угодно. В той же Москве. А вы человек заинтересованный, вам и карты в руки.

– Знаете, если отец мне ничего не оставил, вряд ли получится что-то отсудить у Ольги Борисовны. – Марина потерла виски. – Что-то голова разболелась от этих разговоров.

– Намек понял, – усмехнулся Олег и посмотрел на нее. – Что ж, давайте прощаться. Я думал, что найду здесь трезвомыслящую, умную женщину, которая способна понять и помочь. А вы опустили руки, Марина Аркадьевна. Но я обещаю, похищенные экспонаты и картины мы постараемся найти. Есть для этого предпосылки. Жаль, что их разберут по музеям, и особенно портрет вашей прабабушки. Может, вам стоит побороться за него, выкупить, наконец?

– Портрет принадлежит нашей семье, но по согласованию с Министерством культуры он висел в музее. Жалко, если по завещанию он попадет в руки мачехи. Для нее это просто картина.

– Он стоит больших денег? – быстро спросил Олег.

– При чем тут деньги, для меня он бесценен, – вздохнула Марина. – Это работа неизвестного крепостного художника, к тому же единственная работа. Конечно, он стоит прилично, но совсем не так дорого, как остальные картины.

– Я вам советую поговорить все же с Ольгой Борисовной по-хорошему. Если она утаит завещание, получит нехилые неприятности. Повторяю, это ваше законное право потребовать у нее документы.

– Не беспокойтесь, я свои права знаю, – усмехнулась Марина, – и завещание я прочитаю в любом случае. Но не думаю, что оно поможет вам выйти на убийцу и на грабителей.

– Как знать! Как знать! – Олег поднялся первым и протянул ей руку. – До свидания! Желаю удачи! Жаль, что я не могу влезть во все эти дела. Местные сыщики относятся к моей помощи очень ревностно.

– А вы-то каким боком здесь? Я думала, приехали бабушку навестить!

– Естественно, для всех я приехал сюда в отпуск, чтобы навестить бабушку, – усмехнулся Олег. – Но вам-то я могу рассказать об истинных целях моей поездки. Вы, наверное, в курсе того, что недавно была обнаружена крупная и беспрецедентная по цинизму кража из фондов Эрмитажа? Так вот кое-кто из антикваров и коллекционеров помог нам найти и вернуть Эрмитажу несколько похищенных экспонатов. Но попутно в наши руки попалось несколько занятных вещичек: серебряные браслеты из скифских курганов и серебряные же наконечники копий. Когда-то они выставлялись на выставке в Петербурге, и нашим экспертам не составило труда выяснить, что они из запасников вашего музея. Хранительница фондов ничего не может пояснить. Судя по всему, кто-то чувствовал себя в запасниках музея как в собственных закромах. Кто это мог быть? Доступ в фонды имел не всякий сотрудник музея. Беспрепятственно в нем бывал только ваш отец, но его убили. Остается Ольга Борисовна, но она пока больна. Думаю допросить ее после похорон. Говорят, она рулила в музее направо и налево.

– Точно, рулила. – Марина с трудом выговорила эти слова, настолько была потрясена и раздавлена. – Выходит, музей грабили потихоньку, разворовывали... А я... я, – она закрыла лицо руками, – а я занималась собственными делами. Нет чтобы приехать, увидеть все своими глазами... – Она отняла ладони от лица. – Я себе этого не прощу. И не дай бог, если этим занималась мачеха... Ей не жить!

– Ну вот, совсем другой коленкор! Глазки заблестели! Только про «не жить» забудьте! Здесь попахивает сто пятой статьей Уголовного кодекса, а зачем вам подобные неприятности? – засмеялся Олег и, прислонившись к перилам беседки, снова закурил и уже серьезно посмотрел ей в глаза. – Мне нужна ваша помощь, Марина. Без санкции прокурора мне не проникнуть в комнаты. Во-первых, я не имею права заниматься расследованием убийства вашего отца. У меня, как вы знаете, другое поручение. Во-вторых... – он раздраженно махнул рукой, – у прокуратуры работы с убийством и с поджогом невпроворот. Так что пусть они занимаются своими делами, а я своими. К тому же Ольга Борисовна не знает, зачем я здесь отираюсь. А меня, честно сказать, сроки подпирают.

– Ладно, если вы действительно работаете во благо музея, а не в сговоре с Заварзиным, то я смогу вам помочь. Говорите конкретно, что мне делать?

– В доме есть тайник?

– Есть, – кивнула Марина, – кажется, с тех пор, как перестроили особняк в конце девятнадцатого века. А может, он и раньше существовал, кто знает! Но им при мне никогда не пользовались. Вернее, я пользовалась. – Она смущенно улыбнулась. – Там я в детстве хранила свои дневники. А у папы был сейф.

– Сейф, как мне известно, осмотрели. А вот тайник... Где он находится?

– В спальне мачехи.

– Она знает о тайнике?

Марина пожала плечами:

– Одно могу сказать: я ей об этом не рассказывала. Но вы наверняка знаете историю с колье?

Субботин молча смотрел на нее, ожидая продолжения.

Марина вздохнула:

– Я не люблю вспоминать об этом. Но вам хочется услышать историю из первых уст. Или я ошибаюсь?

Олег улыбнулся и взял ее за руку:

– Конечно, из первых уст. В пересказе зачастую теряются важные детали.

– Скажу одно, накануне одного важного мероприятия исчезло бриллиантовое колье – наша семейная реликвия. Именно из-за него дед угодил в лагеря, потому что отказался подарить его одному партийному бонзе из Кремля. Бабушке удалось колье надежно спрятать. Она тоже прошла через допросы, пытки, но тайник не выдала. Честно сказать, я до сих пор не знаю, где его прятали. Так вот это колье я в тот же день обнаружила в своем шкафу, в белье. Я перепрятала его в тайник, хотела позже объясниться с отцом. Как такое могло случиться? Ведь оно хранилось у него в сейфе. И доступ туда имели только отец и Ольга Борисовна. Но нагрянула милиция. Искали целенаправленно в моем шкафу явно по чьей-то наводке. Можно только догадываться, по чьей именно. Но догадка еще не доказательство. Тогда я была наивной дурочкой, все рассказала следователю и даже показала ему тайник. Но колье там не оказалось... Понятное дело, меня обвинили в хищении, отец умолял сказать ему правду. Он почему-то подумал, что я решила насолить таким образом мачехе, потому что Ольге Борисовне очень хотелось пофорсить в этом колье на презентации новой книги отца. Следствие велось целый год, но мою вину не сумели доказать. С отцом мы поссорились, мачеха торжествовала, а когда колье удалось вернуть в Россию, отец передал его от греха подальше в Алмазный фонд. Деньги за него заплатили немалые. На них реконструировали центральный корпус музея. Я полагаю, мачеха могла узнать о тайнике от следователя. Во время следствия у них сложились доверительные отношения. Скажу больше, она отчаянно с ним флиртовала, и где гарантия, что он не поддался ее чарам. Впрочем, отец тоже не держал от нее секретов.