Формула одиночества - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Мельникова cтр.№ 75

– На что это ты намекаешь? – еще больше побагровела Ольга Борисовна.

И Марина в какой-то момент даже испугалась, что мачеху хватит удар.

– Во-первых, я хочу узнать, какие вопросы вы решали в Москве, – сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал не так жестко, как до этого. – Во-вторых, кто из местных мог навести похитителей на самые ценные экспонаты или даже участвовать в ограблении, и в-третьих, почему вы оставили отца одного в то время, когда он более всего нуждался в вашей поддержке.

– Милочка, – Ольга Борисовна с нескрываемым облегчением откинулась на подушки, – что за чепуху ты городишь? Какие еще вопросы я могла решать в Москве, как не по музею? Я все пороги обила в министерстве, старалась защитить усадьбу. Тебе же и дела до этого не было. Отиралась в своей Сибири или где-то там еще, и горя мало!

Марина стиснула зубы, чтобы не сорваться. А лицо Ольги Борисовны приобрело прежнюю окраску, умело подправленную макияжем. И она продолжала с плохо скрываемой издевкой:

– Остынь и занимайся своими делами. Не стоит ссориться у гроба Аркадия Сергеевича. Он этого не заслужил.

– Спасибо, что напомнили. – Марина в упор посмотрела на мачеху. – И все же почему именно вы поехали в Москву, а не отец?

– Милочка, – Ольга Борисовна смерила ее покровительственным взглядом, – ты забыла, что твоему отцу пошел восьмой десяток, и его уже начали посещать, как бы это мягче выразиться, – она повертела пальцами возле виска, – старческие заскоки.

– Простите, – процедила Марина, – мы с ним встречались три месяца назад на конгрессе историков в Пскове, и я не заметила у него никаких заскоков. Он каждое утро пробегал от трех до пяти километров, обливался ледяной водой, а его доклад на пленарном заседании был признан одним из лучших. И авторитет отца в научных и музейных кругах на несколько порядков выше, чем у вас. Это ему следовало поехать в Москву, чтобы решить эти вопросы. Сдается мне, вам выгодно представить его старым маразматиком. Или вы ездили в Москву по другим, лично вам интересным делам?

Лицо мачехи пошло пятнами, и она тяжело, как астматик, задышала. Но Марина знала: это – предвестник ярости. И Ольга Борисовна не преминула обрушить на нее громы и молнии.

– Как ты смеешь? – низким грудным голосом произнесла она и снова села на постели, не заботясь о том, что кимоно распахнулось, явив свету пышную грудь в дорогом бюстгальтере. – Я всю молодость отдала твоему отцу и Ясенкам. Я себя здесь похоронила ради них. Я...

Марина движением руки остановила взволнованную тираду.

– Только не надо о жертвах. Здесь вы получили все, что хотели. А без помощи отца вы ни за что бы не защитились. Я ведь в курсе, как вас тянули за уши с курса на курс в Архивном институте. Но вы вовремя влюбили в себя отца, потому что в тот момент он был вам выгоден. Вы не могли не понимать, что он почти на тридцать лет вас старше и у него есть дочь, которая всего на десять лет младше вас. Какой матерью вы собирались стать для меня? И зачем вешать лапшу на уши Молодцову? Он ведь в курсе наших с вами отношений.

– А ты злая, – устало сказала мачеха и откинулась на подушки. – Не можешь простить, что я отняла у тебя отца? Только что значит – отняла? Ты все равно не осталась бы в Ясенках. Ты у нас птица большого полета. А ты задумывалась, каково отцу в одиночку тащить этот воз? Ты когда-нибудь интересовалась, как мы тут выживали в девяностых? Твоего отца чуть не посадили за незаконную предпринимательскую деятельность. Это я вовремя подсуетилась, привлекла Молодцова... А так неизвестно, что бы случилось! Но тебя это не интересовало. Ты занималась своими раскопками, писала диссертации, публиковалась. Куда тебе до нас, нищих и грешных!

– Ольга Борисовна, не переворачивайте все с ног на голову. Вы прекрасно знаете, почему я здесь не осталась. История с колье. Вы забыли, как оно исчезло? Вы же намеренно подложили его в мой шкаф, а когда я перепрятала его в тайник и оно оттуда странным образом испарилось, меня же обвинили в воровстве.

– Я не подкладывала, – быстро сказала мачеха. – Милиция это не смогла доказать. Ты его спрятала у себя, чтобы досадить мне. Я ведь хотела надеть его на презентацию новой книги Аркадия Сергеевича. А колье мог украсть кто угодно, милиция ведь не смогла выйти на грабителей. И как оно попало на аукцион, тоже до сих пор неясно. И с чего ты вдруг наехала на меня? Твоя же вина тоже не доказана...

Марина в упор посмотрела на нее и махнула рукой.

– Не доказана. Конечно, не доказана. Но кто угодно не знал о тайнике в моей комнате. А вы добились своего – поссорили меня с папой.

– Поссорила? – округлила глаза мачеха. – Вы же с ним помирились. И вообще, кто старое помянет, тому глаз вон. Послезавтра похороны Аркадия Сергеевича, и нам негоже показывать миру, что мы с тобой в контрах.

– Согласна, показывать не стоит, – вздохнула Марина. – Но вы так и не ответили ни на один мой вопрос. Я вас предупреждаю, у меня немного времени, но я приложу максимум усилий, чтобы докопаться до истины. И надеюсь, вы не станете мне мешать.

Мачеха многозначительно вздохнула и воздела подкрашенные очи к потолку. Затем попыталась что-то сказать, но Марина остановила ее движением руки.

– Помолчите, Ольга Борисовна. И не сомневайтесь, я выведу на чистую воду всех, кто решил погреть руки на ликвидации музея.

– А почему ты здесь командуешь? – Мачеха зло прищурилась. – Если хочешь знать, я – наследница не только всех архивов Аркадия Сергеевича, но и всего того, что находилось в его личной собственности на территории усадьбы. – Она встряхнула ажурной шалью, кивнула на китайскую вазу. – Видишь, все, чем кичились и над чем тряслись графья Бартеньевы, теперь мое. – Она мелко захихикала: – И ты здесь теперь никто и звать тебя никак. Кабинет твоего отца опечатан, и ты не проникнешь туда ни под каким предлогом. А в мою комнату вход тебе и вовсе закрыт. Так что выметайся отсюда поскорее, пока тебе не прищемили нос. Тоже мне Дарья Донцова!

Мачеха выругалась и, потянувшись к тумбочке, взяла пачку сигарет и зажигалку. Закурив, она выпустила струю дыма и мечтательно произнесла:

– Как здесь раньше было замечательно! Тишина, воздух, яблоневый сад, огромные цветники... Я была счастлива с твоим отцом, как ты этого не понимаешь!

– Но был ли он счастлив с вами, вот в чем вопрос? – Марина поднялась со стула и сверху вниз посмотрела на мачеху. – Я догадываюсь, он был не единственным мужчиной в вашей жизни. Но бог вам судья!

– А ты докажи! – взвизгнула мачеха. – Докажи!

– Теперь это неважно, – усмехнулась Марина, – хотя я уверена, вы уже подыскали себе теплое местечко. Интересно, где? В Москве или под крылышком Молодцова?

– Дура! – завопила мачеха и принялась лихорадочно тыкать недокуренной сигаретой мимо пепельницы. – Ты мне ответишь за оскорбления! Уматывай, пока я не вызвала милицию.

– Боже, как страшно, – покачала головой Марина. – Я бы сама хотела встретиться с милицией. Возможно, там уже знают, на какие средства вы выстроили себе квартиру в Москве.