Фамильный оберег. Закат цвета фламинго - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Мельникова cтр.№ 54

На десятый день плавания приключилась досада. С одной из лодок сбросили завернутое в парусину женское тело то ли ясырки, то ли крещеной татарки. Привязанный к ногам камень оборвался, и тело всплыло. Хуже того, его прибило ночью к берегу, и сторожа, обнаружив непонятный сверток, загалдели тревожно и кинулись будить Овражного. Мирон тоже проснулся. Быстрый сыск ничего не дал. Служивые угрюмо молчали, отнекивались, косились хмуро на князя, который непременно хотел дознаться, откуда взялась умершая и отчего тело у нее сплошь в кровоподтеках.

Наконец Петр Новгородец отозвал его в сторону.

– Слышь, ваша милость, – сказал он, отводя взгляд в сторону. – Не пытай людишек. На кажной лодке по одной-две женки прячут. Без бабы в походе туго. А эта, видно, строптивая попалась или не давалась долго. Вот и придушили ее, если она бесполезная.

Оторопев, Мирон молчал, затем перевел взгляд на Овражного:

– Ты знал о том, что тайно баб везут?

Есаул пожал плечами.

– Чего ж не знать? Тока кто ведал, что до смертоубийства дойдет? – И махнул рукой. – Так завсегда бывало! А бабы в походе зачастую крепче мужиков.

Вмешался Новгородец:

– Не трожь их, ваша милость! Казачки недовольны, ропщут, заберешь-де женок, повернут обратно. Оставят тебя на пару с любушкой куковать.

Мирон почувствовал, что краснеет, но строго произнес:

– Пускай уже, но если кто снова бабу забьет или удушит, того лично на березе вздерну!

В тот вечер стали лагерем на сутки. С дюжину, наверно, женок, осмелев, помогали Олене кашеварить, мыть посуду и котлы. Теплая ночь опустилась на землю. Люди долго не расходились. Сидели вкруг костров, и летела над рекой раздольная русская песня об Ермаке и его ватажниках. В нестройный мужской хор вплетались звонкие женские голоса.

Луна-Ай успела сильно располнеть, когда Теркен-бег вернулся домой. Прошло полмесяца, хотя не раз бывало, что он отсутствовал и дольше. Возвратился отец усталым и осунувшимся, как после тяжелой болезни. И без поклажи, которая была приторочена к седлам лошадей. Айдына терялась в догадках. Так что же было в тех тюках, которые остались где-то в тайге? И почему один из воинов вернулся с перевязанной головой, а другой не спешился, а почти рухнул с коня, и его торопливо отнесли в юрту? Впрочем, взрослые заботы недолго занимали Айдыну. И раньше случалось, что воины возвращались из походов ранеными, а некоторые не возвращались вовсе.

Сейчас девочку больше интересовало ее будущее. Уж лучше убежать с Киркеем в горы, чем стать женой старого калмацкого тайши.

Несколько дней Айдына ходила вокруг да около тетки, не зная, как к ней подступиться и разузнать, правдивы ли слова Чайсо о ее скором замужестве. Но так и не насмелилась, ведь по-любому ей пришлось бы сознаться, от кого она услышала эту новость. Зато она решилась попросить, чтобы та замолвила за нее словечко, и отец позволил бы дочери отправиться на летние пастбища к табунщикам. Ончас с трудом согласилась, но не сдержала слова. Наоборот, она принялась жаловаться брату на своеволие племянницы, на ее нежелание обучаться женским занятиям. Действительно, Айдына и в отсутствие Киркея больше времени проводила в седле, чем за шитьем одежды или приготовлением пищи.

Сегодня с утра ей вздумалось набрасывать аркан на старую лошадь Узун Азах. Но та хоть и окривела давно, попытки Айдыны узрела сразу. И очень ловко уклонялась от аркана всякий раз, когда его петля пролетала над ее головой.

Айдына сердилась и охаживала плеткой ленивого Когдея. Этого коня, непригодного из-за хромоты к сражениям и дальним походам, отец подарил Айдыне на ее прошлогодний день рождения. С весны девочка умоляла отдать ей Элчи, молодую кобылицу, быструю, как ветер, но Теркен был непреклонен. Вот и сейчас, стоя возле юрты, он наблюдал за попытками Айдыны поймать Узун Азах. Лицо его было серьезным, не разберешь, как на самом деле он относится к забавам дочери.

Наконец ей надоело воевать с хитрой кобылой, и она подъехала к отцу. Видно, на лице Айдыны ясно проступило все, о чем она хотела поговорить с ним. Поэтому Теркен-бег сразу сказал строго и без обиняков:

– Нет, Элчи еще не объезжена. Я не хочу, чтобы ты сломала шею.

– Но я приручу ее, – насупилась Айдына. – Элчи уже подходит ко мне и слизывает соль с ладони. И знает свое имя.

– Не стоит меня упрашивать, – нахмурился бег. – Я знаю, что говорю. Тебе пристало носить женское платье, а не кожаные штаны табунщика.

– Я не буду табунщиком, – гордо вскинула голову Айдына. – Я буду воином. Я заменю тебе сына.

Теркен покачал головой и усмехнулся.

Темные, как черемуха, глаза Айдыны гневно сверкнули. Она встряхнула головой, отчего все ее сорок косичек пришли в движение.

– Не смейся! – вскрикнула она. – Я докажу, что могу сражаться на мечах не хуже твоих матыров. А из лука я попадаю в глаз белке.

– Женщина никогда не сядет в седло воина! Даже моя дочь! – Теркен перехватил у нее повод Когдея. – Хватит уже забавляться пустяками. Иди к Ончас, помоги ей! Она жалуется, что ты целыми днями пропадаешь в тайге. Это опасно!

– Меня охраняет Адай. Он в одиночку может завалить медведя, – не сдавалась Айдына. Но повод выпустила, чтобы не сердить отца. А то заберет Когдея с той же лекостью, с какой подарил его.

– Адай – всего лишь большая собака. Он может справиться с медведем, но против меча или стрелы бессилен. А в тайге появились чужие люди, – сказал отец.

– Это орысы? – Глаза Айдыны заблестели. – Я знаю, Ончас мне рассказывала. У них розовые лица, круглые, как пуговицы, глаза, и острые, точно клюв, носы. А на лице у них много волос.

– Женский язык точно змея, – усмехнулся Теркен. – Укусит, долго болеть будешь! Ончас – старая женщина, что она может знать об орысах? Она их в глаза не видела. Но будь осторожнее, худые люди в тайге. Возможно, Алтын-хан заслал своих лазутчиков. Или джунгары снова собираются походом на наши земли. Ирбек вчера слушал сову. Она прокричала тридцать три раза. Это к беде.

– Ирбек? – Айдына приблизилась к отцу и заглянула ему в глаза. – Он велел соорудить шалаш на горе Изылтах и накрыть его шкурами. Зачем ему камлать? Одному, без людей? Что-то плохое случилось? Орысы идут?

Теркен прищурился и шутливо дернул Айдыну за косичку.

– Плутовка! Откуда знаешь про шалаш и камлание? Подслушала чужие разговоры? А может, успела побывать на Изылтах?

Айдына потупилась. Ей легче было признаться в первом грехе, чем во втором. Потому что это признание непременно потянуло бы за собой целую цепь доказательств ее негодного поведения. Ведь она не только подслушала разговор шамана Ирбека с его помощником Быргеном, но и на самом деле отправилась вслед за ними к горе Изылтах. Причем не раз пряталась в зарослях, чтобы шаман не заметил, что за ним наблюдают. Впрочем, о том, что случилось дальше, она промолчала бы даже под пыткой, потому что гнева отца опасалась больше, чем мести злых духов.