Талисман Белой Волчицы - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Мельникова cтр.№ 94

— Я своего решения не изменю, взрыв состоится завтра в шестнадцать ноль-ноль, и ни минутой позже! И на эти петиции мне кое-что положить и забыть! — произнес он жестко, и глаза его гневно блеснули.

Михаил сидел в прочном дубовом кресле. Глаза его потемнели и смотрели мрачно и жутковато. И в памяти Алексея невольно возник портрет Корнея Кретова. В этот момент его младший сын походил на купца как никогда.

Стол его был завален бумагами, но все его внимание сейчас занимала лежавшая перед ним карта. Он вытащил ее из-под стекла и передал Алексею.

— Смотри, все здесь нарисовано и облито потом и кровью Мишки Кретова. И я не позволю каким-то босякам творить свои законы на моей земле.

Алексей с удовольствием разглядывал карту. Совсем недавно он думал, что посвятит горному делу всю свою жизнь.

Но судьба привела его в полицию. И пока ему не о чем жалеть. Но все же обрадовался этому листку тонкой бумаги, на котором синие жилки ручьев и речушек струились по зеленым пятнам лесов и долин, стиснутых коричневыми хребтами. Редкие кружочки селений жались к рекам и озерам.

Лишь за водораздельным хребтом затерялся одинокий кружочек, новый прииск братьев Кретовых «Неожиданный».

На нем была установлена драга, коптили небо пара локомобилей и работали пятьсот рабочих и столько же старателей.

— Сейчас самая хальнина [49] пошла! А они мне бузу решили учинить! Будто не знают паскудники, что зима на носу!

Того гляди в тайге снег ляжет. Тут каждый погожий день на счету, а они мне пе-е-етиции вздумали сочинять! — Ми хайл с досадой отбросил от себя сигару и достал из сейфа, что стоял в углу кабинета, Детальную карту прииска. Ломаная красная линия на ней обегала заштрихованные золотоносные участки, замыкая их в круг. Все, что лежало внутри него, подлежало разработке в ближайшие годы. А то, что располагалось вне, со временем тоже могло попасть в круг: разведки на золото велись непрерывно.

Михаил скомкал в кулаке петицию и с отвращением, словно ядовитую змею, зашвырнул ее в мусорную корзину. Он был расстроен и обижен. И Алексей прекрасно понимал его.

В прииск было вложено много труда. Первый раз Михаил прибыл в те места с экспедицией еще при жизни Корнея Кретова, когда вокруг на десятки верст не было ни одного жилья. Это был огромный участок совершенно девственной тайги, белое пятно на карте. Немало разведочных шурфов было заложено по его личным указаниям. Вместе с рабочими он рыл землю, спал с ними в балагане, дышал смрадным воздухом, настоянным на запахах портянок, потных тел и крепчайшего самосада. Вместе с ними радовался фарту, если шурф показывал золото, и угощал всех водкой.

Он платил людям щедро, знал, что зря они рисковать не станут. Старатели со всех сторон тянулись к нему. И прииск обустраивался. По соседству вырос рабочий поселок. Зазвучал над тайгой гудок первой в этих местах паровой машины.

Все это Михаил ставил себе в заслугу и явно этим гордился.

И ему совсем не нравилось, что объявились какие-то люди, которые пытаются диктовать ему свои условия.

— Сейчас в банке около тридцати пудов золота. Надо до снега отправить его в Североеланск. Но я не могу рисковать! Где гарантия, что на обоз не нападут в пути? Пуганая ворона куста боится, так и я теперь! — Михаил взял брошенную было сигару в рот и закурил. Вытянув длинные ноги, он вольготно раскинулся в кресле и, пуская дым в потолок, мечтательно улыбнулся. — Раньше, Алексей, проще было! Все старатели исправно платили «положение» — пятую часть со своей добычи. Мы тоже платим в казну подобный налог, делимся, так сказать, с государством. Поначалу у нас был Кузьма Силыч в одном лице и бухгалтер, и золотоприемщик, и охранник. Работал не покладая рук, а золото, что скупали и добывали, хранил, не веришь, у себя под подушкой. Горный надзор и полицию мы отродясь в тех местах не видали. Люд к нам, правда, забредал всякий, но я не слишком интересовался их паспортами, доверял им, но и они мне доверяли. А с бузотерами расправлялся по-своему, долго они мою плетку помнили!

Михаил забрал у Алексея карты, закрыл их в сейфе и вновь откинулся в кресле. Хоровод воспоминаний опять закружил его. И они отдавали явной ностальгией по прежним временам, вероятно потому, что не прошла еще жгучая обида, вызванная несправедливыми претензиями старателей.

— Золото лежало неглубоко, — продолжал наслаждаться воспоминаниями Михаил. — В иных местах даже на поверхности, подо мхом… Артелька в пять-шесть человек намывала за день до четырех-пяти фунтов. А в верховьях Звонкого ключа и вообще сплошная хальнина шла. Там за световой день брали порой до двадцати фунтов. Считай, полпуда! А когда драгу приволокли, то и вовсе пошло-поехало!

Золото у Силыча уже не умещалось под подушкой, пришлось строить банк. Срубили обычный домик в слободе, рядом с управлением приисками, без окон, правда. Раскатать его можно голыми руками, но золота в нем хранили порой до пятидесяти пудов!

— И ты не опасался, что кто-то на него позарится?

— Конечно, опасался, оттого и стражу себе завел. Да Никодим казачков своих в помощь дает, когда обоз с рыжьем в Североеланск ..

В дверь постучали, и Михаил замолчал, не закончив фразу.

— Входи, кто там? — крикнул он и бросил быстрый взгляд на часы. Видно, что и Алексей с нетерпением дожидался Ивана, который пропал, как в воду канул. А они не хотели начинать без него пирушку.

Но вместо Ивана на пороге вырос Егор. Руки его были в крови, а в руках он теребил форменную фуражку. Усы его печально поникли, и урядник виновато посмотрел на Алексея.

— Что случилось, Егор Лукич? — вскинулся Алексей на ноги.

Тот вдруг в сердцах выругался и с размаху швырнул фуражку на пол.

— Упустили филеры Степку! Как есть упустили!

— Как это случилось? — спросил сухо Алексей.

— Я ж им честь по чести все обсказал, — пояснил урядник, — дескать, не упустите стервеца, смотрите в четыре глаза… — Он огорченно махнул рукой. — Пристав сказал, что это лучшие агенты наружного наблюдения… Вот тебе и лучшие, что тогда говорить о худших! Итить твою мать, все насмарку!

— А теперь то же самое, но спокойно и без ругани, — приказал ему Алексей.

Егор крякнул от досады и, нагнувшись, поднял фуражку с пола Но продолжал тискать ее в руках, переключив на нее свое беспокойство.

— Разрешите доложить, Алексей Дмитрич! Агенты довели Степку и Анфису до трактира «Сладкие сны». Там у них на задах комнатенка есть, где опиумом балуются Один из наблюдателей следом вошел, отметил, что парочка скрылась за занавеской, которая вход в ту комнатенку прикрывает, и вышел наружу. А где-то через час — шум, гам, стрельба.

Бросились в трактир, а там Анфиса бушует. Стрельбу открыла по зеркалам. Руки и морду себе всю расцарапала стеклом — Он угрюмо посмотрел на Алексея. — Вас все поминала Мол, теперь жить не будет, коли вы погибли.