Агент сыскной полиции - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Мельникова cтр.№ 29

Молодой человек быстро выполнил приказание и, вернувшись, сообщил то, о чем Алексей уже и без него догадался, что ничего похожего на браслет Дильмаца у ювелирных мастеров, работавших при магазине, не появлялось. В мастерской этой занимались починкой и переделкой украшений из золота, серебра и драгоценных камней. И, как подозревали в сыскном отделении, не все из них были нажиты только праведным путем.

Пришла пора прощаться, но Алексей медлил. За Два дня он прошел все ювелирные магазины от дешевых лавок, торгующих на Разгуляе медными сережками и бронзовыми подсвечниками, до самых шикарных, расположенных в богатых кварталах. Этот он оставил напоследок, потому что магазин Аполлона Басмадиодиса был одинаково притягателен как для солидных денежных мешков — купцов, торговцев скотом, лесом, рыбой и мехами, золотопромышленников и спиртозаводчиков — этих сибирских нуворишей, разбогатевших на поставках государству и за границу немереных богатств таежного края, так и для мелких чиновников, земских учителей и врачей. Здесь можно было купить все: от медных ложек и вилок до золотой статуи Будды, которого, говорят, приобрел спьяну владелец пароходной компании «Самоход», бузотер и повеса Колбасьев, и заделался после этого истинным почитателем ламаистского учения.

— Пожалуй, я посижу у вас немного, — сказал Алексей и с вызовом посмотрел на хозяина и приказчика, потому что сам не знал, что его толкает на этот, возможно, опрометчивый шаг, — на улице страшная жара, а здесь так прохладно…

— Дело ваше. — К его чести, приказчик, в отличие от хозяина, попытался вернуть улыбку на прежнее место. Но сам Басмадиодис, нисколько не скрывая этого, вдруг повел себя как отставной генерал, страдающий подагрой, которому вдобавок еще наступили на мозоль. Глаза его метали молнии, рот кривился в желании высказать этому нахалу все, что он думает по поводу появления его, жалкого человечишки в дешевом сюртуке и старой шляпе, здесь, в этом сверкающем и переливающемся огнями храме неземной красоты и богатства… Как он смел вообще переступить порог его гордости, его магазина, пройтись в своих сапожищах по ковру, по которому ступали атласные туфельки первых красавиц города и бряцали шпоры их высокопоставленных супругов и кавалеров?

Так или почти так думал Аполлон Басмадиодис, сжимая от негодования кулаки, но Алексею было совершенно безразлично, какие мысли терзают голову владельца магазина. Тартищев дал ему первое самостоятельное, в высшей степени ответственное задание, и он должен был разбиться в лепешку, но выполнить его.

— Да-да, — добавил елея в голос приказчик, — присаживайтесь, пожалуйста.

Развалившись в кресле, Алексей достал из портсигара папиросу и закурил ее. Владелец магазина негодующе фыркнул и скрылся за дверью в перегородке.

Приказчик некоторое время постоял, покусывая нижнюю губу, потом кивнул головой и двинулся обратно к кассе в углу. Сел и из-под лампы уставился на Алексея. Тот зевнул и положил ногу на ногу. Длинные пальцы приказчика нервно забарабанили по столу. Несколько раз он оглядывался на дверь за своей спиной, но хозяин так и не появился.

Через четверть часа открылась дверь магазина, и в нем появился невысокий носатый тип с мокрыми губами и маленькими темными глазками в чесучовом мятом костюме и котелке, из-под которого торчали короткие, слипшиеся от пота волосы.

Он совершенно бесшумно закрыл за собой дверь и подошел к столику. Затем извлек из кармана бумажник хорошей кожи с золотым тиснением и что-то показал приказчику. Тот бросил настороженный взгляд в сторону Алексея, безмятежно пускающего в потолок дымовые кольца, и дернул за витой шелковый шнур, свисавший справа от него. В тот же момент дверь за его спиной растворилась ровно настолько, чтобы Носатый протиснулся внутрь и исчез за деревянной перегородкой.

Алексей докурил одну папиросу и достал другую.

Время шло. За окном ругались извозчики, визжали на руках у нянек младенцы, прогрохотал по мостовой ломовик с целым возом деревянных бочек, проорал что-то на перекрестке городовой… Облокотившись, приказчик исподлобья и почти неотрывно наблюдал за Алексеем.

Наконец дверь в перегородке открылась и выпустила типа в котелке. Теперь в руке у него была тросточка, а под мышкой пакет, по форме напоминавший большую книгу. Он подошел к приказчику, расплатился и вышел из магазина точно так же, как вошел: почти на цыпочках, тяжело дыша и подозрительно оглядываясь на Алексея.

Алексей вскочил, приподняв шляпу, простился с приказчиком и последовал за покупателем, который, беспечно помахивая тростью, двинулся вверх по Почтамтской улице. В толпе котелок был хорошо заметен, также как и торчавшая из него худая и длинная шея.

Голова на ней при ходьбе болталась из стороны в сторону, точно маковая коробочка.

Так они прошли квартала полтора, и, когда Носатый остановился на перекрестке Разъезжей улицы, чтобы пропустить дорожный экипаж, Алексей поравнялся с ним — нарочно, чтобы тот его заметил.

Сначала Носатый смерил его равнодушным взглядом, но потом нахмурился, отвел глаза и отвернулся.

Затем они перешли на другую сторону, прошли еще один квартал, после чего тип прибавил шагу, оторвался от Алексея саженей на двадцать и, повернув направо, стал быстро подниматься в гору. Через несколько шагов он остановился, повесил трость на руку и полез в нагрудный карман за портсигаром. Сунув папиросу в рот, он уронил спичку, подымая ее, оглянулся и, увидев, что Алексей следит за ним из-за угла, выпрямился с такой поспешностью, словно получил приличный пинок под зад.

В гору Носатый понесся галопом, только трость мелькала впереди да голова моталась теперь как маятник, и Алексей начал отставать. Опередив его на целый квартал, тип свернул влево и исчез. Обливаясь потом, Алексей завернул за угол и очутился на узкой тенистой улочке, по одной стороне которой тянулась земляная насыпь, а по другой — ряды одноэтажных домишек, почти таких же, как и на Хлебной улице. Алексей брел по дороге и смотрел по сторонам. Носатый как сквозь землю провалился. Однако вскоре наш сыщик кое-что заметил. Возле одного из домов из-за кустов отцветшей сирени мелькнул знакомый котелок. Алексей прислонился к забору по соседству от убежища Носатого и стал ждать.

В горах прогрохотал гром. В налившихся свинцом тучах блеснула молния. В дорожную пыль упали и покатились, как шарики ртути, первые крупные — каждая величиной с копейку — капли дождя.

Из-за куста вновь показался котелок, потом длинный нос, потом сверкнул правый глаз и мелькнул мокрый чесучовый рукав. Глаз уставился на Алексея и снова исчез. Через некоторое время в просвете между листьями показался левый глаз. Прошло еще пять минут, и Носатый не выдержал — вот что значит нечистая совесть! Алексей услышал, как он чиркнул спичкой и принялся что-то насвистывать. Затем по траве к сосед нему дереву метнулась длинная тень, а через минуту он вышел на дорогу и двинулся прямо на Алексея, помахивая тростью и пытаясь насвистывать беззаботный мотивчик, но это у него не слишком хорошо получалось, мешало дыхание — прерывистое и напряженное.

Алексей вперил задумчивый взгляд в радугу, пившую воду из реки. Носатый прошел в пяти саженях от него, даже не взглянув в его сторону. Опасность миновала — товар удалось припрятать. Алексей дождался, когда он скроется из виду, а затем подошел к третьему от себя кусту сирени, раздвинул снизу листья и вытащил пакет. Сунув его под мышку, он тоже удалился.