Серый пилигрим - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Василенко cтр.№ 5

Приостановился Барт только на торговой площади. Во-первых, запыхался, во-вторых – народ уже потихоньку начал появляться на улице, так что вид несущегося во весь опор мокрого взъерошенного парня, за которым только что дымный шлейф не тянется, привлекал бы слишком много внимания. Юркнув в узкий проход между домами, юный Твинклдот кое-как причесался, выжал одежду, вылил воду из башмаков и уже в таком относительно приличном виде направился к дядюшкиному дому.

По пути постоянно оглядывался, шел то медленно, то едва ли не вприпрыжку. Да и крюк такой дал, что дорога заняла в три раза больше времени, чем могла бы. Домой, конечно, заходил не через парадную дверь и не через лавку, а вскарабкавшись по водосточной трубе прямо к окну своей каморки. Он часто так делал – стена с этой стороны дома соседствовала с длинной глухой стеной склада, и в узком проходе между ними редко кто появлялся.

Впрочем, все эти предосторожности оказались излишними. Судя по всему, никто за ним не следил, так что можно было со спокойной душой спускаться в столовую. Наверняка уже опоздал к завтраку. Мэм будет ругаться, может, даже без сладкого оставит. Ладно, что уж теперь. Если уж день с самого утра не задался…

Стаскивая с себя мокрую одежду, Барт проверил карманы сюртука, достал кольцо с шипом, которое подобрал в лавке Хорька. Оно оказалось из блестящего желтого металла – неужели золотое? По всей окружности кольца тянулся ряд причудливых символов. По обеим сторонам шипа – острого, изогнутого, как птичий коготь – выдавлены черепа с узкими черными глазницами. Жутковатая штука…

Барт спрятал кольцо, сунул руку в левый внутренний карман сюртука и обмер.

Кошелька на месте не было.

За завтраком Барт сидел мрачнее тучи. Толстуха Мэм, сжалившись, поставила-таки перед ним тарелку с пудингом, но юноша к нему даже не притронулся. Быстренько покончив с едой и отмахиваясь от расспросов, он, забрав в своей каморке лютню, поспешил в лавку. Бонацио уже давно там. Хотя это даже к лучшему. Если бы он застал Барта за столом, то уж точно не отвязался бы, пока все не выпытал. Более занудного типа Счастливчик не встречал. Вылитый папаша, разве что с мозгами проблема.

Лавка занимает весь первый этаж особняка Твинклдотов и, в отличие от жилых помещений, имеет выход не в узкий проулок, а прямиком на центральную торговую площадь портового района. В общем, местечко что надо, и от недостатка посетителей «Твинклдот и сыновья» не страдают. Тем более что товары их – в основном фрукты и овощи со всего побережья да разная подержанная мелочовка – хоть и не приносят большой прибыли, но и на прилавках не залеживаются.

Кроме того, дядюшка Донателло варит неплохое пиво, пользующееся определенной популярностью. Правда, продает он его оптом в близлежащие таверны. Барт сколько раз уже намекал дяде, что, если бы они сами открыли кабак, то можно было бы вовсе забросить всю эту торговлю овощами и жить припеваючи. Но Индюк почему-то не хочет связываться с этим делом, полагая содержание питейного заведения занятием не вполне добропорядочным и благородным. Тьфу! А скупать у пропахших навозом крестьян из окрестных деревень всякие там бобы и кукурузу, а потом перепродавать их с наваром в несколько лир с корзины, выходит, благороднее?!

– Барт, ты где шляешься все утро? – забубнил Бонацио, едва завидев его на пороге. – Я же не могу один со всем управляться. Хорошо, покупателей пока мало…

Покупателей, как можно было заметить, пока нет вообще. Бонацио же занят размещением ассортимента на прилавке. Работа как раз для него – аккуратно, разве что язык не высовывая от усердия, укладывает на полках морковку, петрушку, лук – пучок к пучку, луковку к луковке. Яблоки высятся на прилавке ровненькими штабелями, и все как полагается: самые чистенькие и красивые – снаружи, те, что с червоточинкой или с ушибом на боку – в глубине. Придет какая-нибудь хозяйка за продуктами – сунешь ей два-три хороших для вида, а еще парочку поплоше. Так, глядишь, все и сбагришь.

Впрочем, как раз этого-то бедняге Бонацио не дано. Поставь его к прилавку – будет подавать только то, что просят. Постоянные клиентки давно уже этого простофилю раскусили. Как завидят – тут же к нему, и давай командовать. Этого мне, дескать, получше, да этого покрупнее, да чтоб без гнильцы, да самого спелого. А Бонацио знай себе хлопает своими белесыми, как у коровы, ресницами да смущенно кивает. Да уж, нет в младшем индюшонке торговой жилки…

– Тебя Матео искал. Говорит, ты ему обещал чего-то. Только что заходил. Ты его не видел?

– Нет, – отмахнулся Барт. – Надо будет – еще зайдет.

Он уселся на свободный прилавок и легонько, самыми кончиками пальцев, пробежался по струнам лютни. Инструмент старый, капризный, так что настраивать его приходится каждый раз перед игрой. Впрочем, Барта это ничуть не смущает. Музыку он всегда любил и играл, по его мнению, достаточно сносно, хотя и был полнейшим самоучкой. Помнится, в детстве мечтал стать бардом и ходить по городам и весям, слагая баллады и выступая перед графами и герцогами.

Одна незадача – если кое-какие способности к музыке у Счастливчика имеются, то вот таланта стихосложения, по злой иронии судьбы, не наблюдается вовсе. Во всяком случае, те две с половиной баллады, что он успел сочинить, дались ему с превеликим трудом, а должного впечатления на слушателей и – что самое обидное – на слушательниц не производят. А что же это за бард, если от его пения девицы не начинают вздыхать и смахивать слезы платочками, а глаза их не горят восхищением и обожанием? Ерунда, а не бард.

К тому же у барда должны быть длинные волнистые волосы – белокурые, золотистые или, на худой конец, черные как смоль. Еще не помешают выразительные голубые глаза, тонкие подкрученные усики и, самое главное – томный, чарующий голос. У Барта же волосы рыжеватые, жесткие, как леска, да еще торчат на затылке, как перья в головных уборах дикарей с Архипелага. Усы пока растут плохо, глаза и голос вполне обыкновенные… В общем, приходится юному Твинклдоту добиваться девичьего расположения другими, гораздо более сложными путями, нежели музыка.

Но сейчас, когда пальцы будто сами собой порхают над струнами, извлекая из инструмента медленную и до невозможности печальную мелодию, мысли Барта заняты вовсе не противоположным полом. Задуматься и без того есть над чем. Перед глазами до сих пор стоит жуткий незнакомец в черном, в ушах не стихает предсмертный хрип старого Дабера… О, Аранос-Хранитель, может, все это ему приснилось?

Но нет, не приснилось. К превеликому сожалению. Как не приснилось и то, что кошелек со всеми его сбережениями и деньгами, врученными дядей для закупки бобов, остался либо в лавке Хорька, либо лежит на дне морском или где-нибудь на улочках портового района. В последнем случае, впрочем, долго он не залежится.

Дуду – так зовут крестьянина, у которого дядя Дон закупает бобы, – обещал приготовить товар послезавтра. Так что с утра Барт, оставив лавку на попечение Бонацио, должен будет отправиться за город. Осталось неполных два дня, чтобы вернуть деньги. Но где их раздобыть?