Театр одного демона [= Пьеса должна продолжаться ] - читать онлайн книгу. Автор: Роджер Желязны, Роберт Шекли cтр.№ 14

– Понятно, – Аретино был разочарован. На своем веку он повидал немало господ, желающих воплотить свой замысел в художественном произведении. Однако большинству таких непризнанных гениев не хватало таланта и трудолюбия, чтобы самим написать хоть несколько строк. Они предпочитали взвалить всю скучную работу на других – профессиональных поэтов, писателей, драматургов. Они пользовались плодами чужого труда, делая заказы на пьесы прославленным мастерам так же легко, как если бы речь шла, например, о паре новых башмаков, заказываемых сапожнику, или о модном платье, пошитом у портного. Однако он не стал показывать свое недовольство гостю, а просто прибавил вслух: – В таком случае, не расскажете ли вы мне, сударь, несколько подробнее о своем замысле?

– В основу моей пьесы я хочу положить простую жизненную правду, – сказал Аззи, – правду, которой, однако, постоянно пренебрегали все известные мне драматурги. Большинство из них не поднимается выше обыкновенных банальностей, превращая драматическое произведение в скучный урок, где мораль, уже успевшая порядком надоесть зрителю, подносится в готовом виде на неизменном фарфоровом блюдечке с золотой каемкой. Вот и проповедуют, что, мол, всякий порок в итоге будет наказан, а добродетель вознаграждена: под лежачий камень вода не течет, жадность до добра не доводит, с милым рай и в шалаше, терпенье и труд все перетрут, и тому подобное. Так повелось со времен Аристотеля, и теперь множество писателей и поэтов идет по проторенной дорожке. Чтобы хоть как-то привлечь внимание зрителя, они пускаются на всевозможные хитрости, соревнуясь друг с другом в том, кто ловчее надует аудиторию, всегда готовую простодушно проглотить приманку. И нужно сказать, что до сих пор они неплохо справлялись с этим делом. Многие их крылатые фразы стали пословицами и поговорками, на которых держится народная мудрость, чаще именуемая у нас общественным мнением. Однако люди наблюдательные и не лишенные здравого смысла прекрасно знают, что в жизни редко бывает так, как написано в книгах или показано на сцене. Помимо художественной правды существует еще одна правда – правда жизни, но вот об этом вся пишущая братия как раз предпочитает помалкивать.

– Так значит, сударь, вы хотите опровергнуть законы морали?

– Ну да, конечно! Хоть смертные и держатся за них крепко, как утопающий за соломинку, я хочу найти способ освободить их от глупейших предрассудков. Я хочу показать им жизненную правду. Задуманная мною пьеса сильно отличается от детского лепета так называемых добродетельных людей. По моему замыслу, семь смертных грехов не только не станут препятствием на пути к блаженству, но как раз наоборот – если не помогут его достичь, то уж, во всяком случае, никак не помешают. Одним словом, Аретино, я собираюсь ставить Безнравственную Пьесу.

– Что за благородный замысел! – воскликнул Аретино. – Меня восхищает ваша попытка противостоять потокам сладенькой водички, льющейся на нас с небес, всей этой дешевой пропаганде, цель которой – наставить нас на тот путь, что объявляется истинным. Но позвольте вам заметить, сударь, что если мы попробуем разыграть такую пьесу, лицемерный гнев государства и церкви падет на наши головы. И потом, где мы найдем труппу, способную сыграть такую пьесу? И как мы укроемся от всевидящего ока церкви, легко проникающего за кулисы?

– Не беспокойтесь, дорогой мастер, – улыбнулся Аззи. – Для постановки моей пьесы не нужна сцена, не нужны актеры. И зрительный зал и публика тоже не нужны. Моя пьеса пойдет как бы сама собой. Действие будет разворачиваться в привычных условиях, а актерами будут самые обыкновенные люди, мыслящие и чувствующие, а не изображающие чувства. Мы ничего не будем придумывать заранее. Мы дадим своим актерам только самые общие указания и предоставим им позаботиться о деталях, а уж как они поведут себя в той или иной ситуации, будет зависеть только от них самих.

– Но как же быть с моралью вашей Безнравственной Пьесы? – удивился Аретино. – Ведь для того, чтобы вывести подобающую мораль, нужно заранее знать, чем все закончится.

– У меня есть несколько идей на сей счет, – сказал Аззи, – и я непременно поделюсь с вами своими планами после того, как мы договоримся. Пока же я ограничусь только намеком. Видите ли, я до известной степени могу управлять сложной механикой причинно-следственных связей в Подлунном мире.

– Однако для того, чтобы сделать подобное утверждение, сударь, необходимо быть посланцем Небес или Ада – одним словом, принадлежать к миру сверхъестественного, – заметил Аретино.

– Сядьте ближе, – сказал Аззи, – и слушайте меня внимательно.

Аретино, немного смущенный повелительным тоном Аззи, придвинул свое кресло поближе к креслу гостя.

– Я, кажется, забыл представиться, – продолжал Аззи, – и хочу исправить свою ошибку. Я Аззи Эльбуб, демон благородного происхождения, и я к вашим услугам, Аретино.

Тут Аззи сделал небрежный жест рукой, и тотчас вокруг кончиков его пальцев заплясала голубоватая молния, извиваясь, словно змея.

Глаза Аретино расширились.

– Черная магия! – прошептал он.

– Я вынужден прибегнуть к подобным фокусам лишь для того, чтобы вы сразу поняли, с кем имеете дело, – сказал Аззи.

Сцепив пальцы обеих рук, он сотворил один за одним шесть крупных изумрудов. Разложив их рядышком на низком столике, где стоял серебряный кувшин с вином, Аззи несколько секунд сосредоточенно смотрел на драгоценные камни. Затем одним быстрым взмахом руки он сгреб их в кучу и превратил в один большой изумруд – самый большой из всех, когда-либо существовавших в мире.

– Изумительно! – прошептал Аретино.

– Конечно, через некоторое время этот камень возвратится в свое первозданное состояние – то есть примет ту форму, которую он имел до своего превращения, – сказал Аззи, – однако и то, чего мне удалось добиться, не так уж плохо, не правда ли?

– Восхитительно! – сказал Аретино. – А могли бы вы научить этому фокусу… кого-нибудь другого?

– Только другого демона, друг мой, – ответил Аззи. – Я вижу, вы разочарованы? Полно, не стоит горевать, друг мой. Я все-таки могу много, очень много для вас сделать. Заключите со мной договор, Аретино, и ваши труды будут щедро оплачены. Ручаюсь, что награда превзойдет все ваши ожидания. Примите во внимание еще и то, что помимо материального вознаграждения вас ждет высочайшая награда – неувядаемая слава автора новой легенды, которой будет суждено пережить века. Ваша пьеса может стать провозвестником новой эпохи. Ведь в конце концов на Земле настанет такое время, когда уйдут в прошлое лицемерие и фальшь – они просто не будут нужны. И вы, дорогой мастер, будете в числе тех, кто закладывал камень в фундамент этого нового общества, свободного от старых предрассудков.