Копье Дракулы - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Палев cтр.№ 39

– Никочка, ты же знаешь, что у нас с папой дела идут не очень хорошо, – затараторила Виктория. – Поэтому мы решили выгодно сдать нашу квартиру и переехать жить в бабушкину квартиру, к тебе. Ты не против?

Вот тут Ника и возрадовалась предусмотрительности бабушки Веты, заставившей внучку приватизировать квартиру на себя.

– Против, – сухо ответила Ника и повесила трубку. Она была беременна, интоксикация брала свое, и ее тошнило даже без голоса Вики. Год назад Ника по уши влюбилась в молодого лейтенанта Владимира Соколова, только что выпустившегося из училища. Прадед Володи, штабс-капитан гвардейского Семеновского полка погиб на Первой мировой войне. Дед, майор Рабоче-Крестьянской Красной Армии, сгинул в зловещем Мясном Бору. Отец, капитан Советской Армии, погиб в Афганистане.

– Ни один офицер Соколов не умер в своей постели, – серьезно сообщил Володя, когда они подавали заявление в ЗАГС. – Тебя это не пугает?

– Нет! – решительно ответила Ника. – Я люблю тебя!

Любое сказанное слово оставляет свой след. В рождественские праздники 1995 года лейтенант Соколов погиб в Грозном. Но Ника не жалела ни о чем. В сентябре 1994 года умерла бабушка Вета. Со смертью Володи ушел последний человек, которого она любила в этом мире. И сейчас только зародившаяся в ней жизнь, ее и Володи продолжение, держала ее в этом мире. Все остальное перестало для нее существовать.

До родителей настрой Ники не дошел. На следующий день они заявились на квартиру вдвоем, да еще и с вещами.

– А мы приехали, Никочка! – пророкотал папаша приятным баритоном, которому ни годы, ни чрезмерное увлечение алкоголем не сумели нанести заметного ущерба. – Вещей у нас немного, как видишь, всего несколько чемоданов. Мы расположимся в бабушкиной комнате, и ты нас даже не увидишь.

Нику затошнило, и она побежала в туалет. Когда ей полегчало, она вышла в коридор. Предки с довольным видом затаскивали чемоданы в прихожую. Ника молча прошла мимо них в бывший кабинет дедушки, достала из шкафа охотничье ружье и вернулась в прихожую.

– А ну пошли отсюда на хер! – велела она, взводя курки.

– Никочка, ты что?! – опешил папаша.

– Пошли на хер, и чтобы я вас больше не видела и не слышала! – закричала Ника и спустила курок. Патронов в стволах не было, это Ника знала точно. Но сухого металлического треска курка оказалась достаточно, чтобы Виктория упала в обморок.

– Ты с ума сошла?! – заорал папаша, суетясь вокруг лежащей на полу Виктории. – Виктоша! Боже мой! Ты ее убила! Вызови «Скорую»!

Ника молча прошла мимо, открыла дверь и вышвырнула ближайший чемодан на лестничную клетку. За ним последовали остальные. Папаша ошеломленно наблюдал за действиями Ники. Покончив с чемоданами, Ника коротко приказала:

– Теперь вытаскивай ее отсюда, и чтобы больше я вас не видела.

– За что ты так нас ненавидишь? – жалобно поинтересовался папаша.

– Ненавижу?! – брезгливо повела плечами Ника. – Вас просто нет! И не было. Ясно?

– Такая же сука, как теща, – пробормотал папаша, подхватывая на руки Викторию и с трудом выволакивая ее из квартиры.

Ника захлопнула дверь. Из-за двери донесся истерический выкрик пришедшей в себя Виктории:

– Когда-нибудь и тебя точно так же вышвырнут из квартиры твои дети! Если они у тебя будут, мерзавка!

Как ни странно, последняя фраза вызвала у Ники улыбку. Она подошла к зеркалу, потрогала рукой живот. «Будут, Вика, будут! Назло тебе будут. Бабушка Вета хранит меня с Того Света. И ожерелье поможет. Должно помочь».

Ника родила в положенный срок мальчика и назвала его Володей, в честь отца. Пусть будет еще один офицер Российской армии Владимир Соколов!

Ника жила тем, что пускала жильцов в свободные комнаты: благо, в четырехкомнатной квартире их было достаточно. Еще в 1992 году она начала было заниматься бизнесом на деньги из сбережений бабушки Веты, но бизнес в условиях либерально-бандитской экономики девяностых не задался. Ника попыталась исправить положение, заняв крупную сумму у своего бывшего одноклассника Сергея Мартынова, но и эти деньги словно растворились в экономическом пространстве «свободной» России – освобожденной «борцами за свободу, демократию и права человека» в первую очередь от морали, чести и совести. А затем наступило время платить по счетам.

Однажды вечером Мартынов с двумя мордоворотами заявился на квартиру Ники.

– Лапонька, пора платить! – ласково сообщил он, уютно располагаясь в кресле.

– У меня сейчас нет денег, – пробормотала Ника. Мартынов выразительно оглядел стены и комнаты и снисходительно сообщил:

– Не переживай! Эта хата вполне покроет долг. Но вот как быть с процентами?

– Какими процентами? – вскинулась Ника. – Ты одолжил мне деньги без всяких процентов!

– Да, но на год, – подчеркнул Мартынов. – Только на год. А через год пошел процент. Лапонька, ты уже два года сидишь на счетчике, и на сегодняшний день твой суммарный долг в два раза превзошел первоначальный. Улавливаешь?

– Что же ты беспредельничаешь, Сережа? – тихо спросила Ника.

– Ох, кто бы говорил! – с иронией откликнулся Мартынов. – Короче, такой вариант. Ты переписываешь квартиру на меня, а проценты отработаешь. Понятно?

– Как отработаю? – не поняла Ника. – Кем?

– По специальности! – заржал Мартынов. – Что вы, бабы, еще умеете? Только ноги раздвигать! И даже съезжать не придется. Короче, в этой квартирке я устрою уютный элитный бордельеро. Так что не бойся: зарплатой не обижу. А сосунка твоего пристроим в приличные круглосуточные ясли, будешь его видеть по выходным, если, конечно, заслужишь выходные ударным и самоотверженным трудом в койке. Договорились?

Ника замерла, собираясь мыслями для ответа. Но Мартынов не стал дожидаться ответа. Он встал с кресла и принялся деловито расстегивать брюки. Одновременно его громилы крепко ухватили Нику за руки и за ноги и повалили на диван. Похоже, что этот трюк у них был давно отработан: Ника даже пошевелиться не могла, на рот ей налепили кусок скотча, и она могла издать лишь яростное мычание. Мартынов достал нож и разрезал на Нике юбку, колготки, блузку и лифчик. Ника чуть не задохнулась под его грузным телом, но закончил он довольно быстро. Застегивая штаны, Мартынов подмигнул раздавленной и униженной Нике и удовлетворенно сказал:

– Ну вот, лапонька! Ты уже начала отрабатывать свой долг. Поздравляю! Формальностями с переоформлением квартиры и прочими деталями займемся завтра. А пока отдыхай! Да, если вдруг соберешься заявить в милицию, то не советую: с твоими жильцами уже проведена воспитательная беседа и все они как один покажут, что нас в этой квартире никогда не было. Понятно?

Мартынов со своими громилами удалился. Ника оторвала скотч от лица. Это должно было быть больно, но она не почувствовала боли. Она вообще ничего не чувствовала. Она умерла, задохнулась под грузной тушей Мартынова. Она встала с дивана, сорвала с себя изрезанные остатки одежды и направилась в ванную. Жильцов то ли не было дома, то ли они испуганно затихли за своими дверями.