Голос - читать онлайн книгу. Автор: Арнальд Индридасон cтр.№ 71

— Он предложил за них солидную сумму.

— Я смогу получить больше, если сам стану продавать их по одной. Они вызывают бешеный интерес у коллекционеров. По-моему, Уопшот собирается сделать то же самое, а все его заверения, будто он хочет приобрести пластинки, чтобы они не дошли до рынка, — чушь собачья. Он намерен продать их и обогатиться за мой счет. Как и раньше, все так и норовят на мне нажиться, и не в последнюю очередь — папочка. Ничего не изменилось. Ничего.

Они долго смотрели друг другу в глаза.

— Приходи домой и поговори с отцом, — предложила Стефания. — Ему недолго осталось.

— Уопшот до него тоже добрался?

— Нет, они разминулись. Но я рассказала о нем папе.

— И что он сказал?

— Ничего. Только то, что он хочет свою долю.

— А ты?

— Что я?

— Почему ты так и не ушла от него? Почему не вышла замуж и не создала собственную семью? Это ведь не твоя жизнь, которой ты живешь! Это его жизнь! А твоя где же?

— Думаю, она в инвалидном кресле, в которое ты усадил отца, — выкрикнула в сердцах Стефания. — И не смей спрашивать о моей жизни!

— Он получил над тобой ту же власть, какую когда-то имел надо мной.

Стефанию охватил гнев.

— Кто-то должен был позаботиться о нем. Его любимец, его звездочка оказался безголосым педиком, который столкнул папочку с лестницы и с тех пор не осмеливается поговорить с ним. Который по ночам приходит домой, сидит там и смывается, пока отец не проснулся. Какую власть он имеет над тобой? Ты думаешь, что освободился от него целиком и полностью? Но посмотри на себя! Посмотри на себя самого! Что ты из себя представляешь? Скажи-ка мне! Ты ничтожество! Тряпка!

Она замолчала.

— Прости меня, — сказал он. — Я не хотел начинать этот разговор.

Стефания не стала ему отвечать.

— Он спрашивает обо мне?

— Нет.

— Никогда обо мне не говорит?

— Никогда.

— Его раздражает мой образ жизни! Его раздражает мое естество! Он не переносит меня! До сих пор!

* * *

— Почему вы мне сразу не рассказали? — спросил Эрленд. — Зачем было играть в прятки?

— В прятки? А разве это не очевидно? Я не имела никакого желания перетряхивать грязное белье своей семьи. Мне казалось, что таким образом я смогу защитить нас, нашу частную жизнь.

— Это был последний раз, когда вы виделись с братом?

— Да.

— Вы в этом совершенно уверены?

— Да.

Стефания посмотрела на него:

— Что у вас на уме?

— Разве вы не застукали его в компании молодого человека за тем же занятием, за каким его некогда застал ваш отец? И вы взорвались. Именно в этом была причина ваших несчастий, и вы решили положить этому конец.

— Нет, что вы?..

— У нас есть свидетель.

— Свидетель?

— Парень, который был с ним в тот момент. Молодой человек, оказывавший вашему брату различные услуги за вознаграждение. Вы обнаружили их в подвале. Парень сбежал, а вы набросились на брата. Увидели нож на столике и всадили ему в грудь.

— Нет, это ложь! — вскричала Стефания, понимая, что Эрленд говорит то, что думает, и чувствуя, как сети неудержимо стягиваются вокруг нее. Она смотрела на Эрленда так, словно не верила своим собственным ушам.

— Есть свидетель…

Она не дала ему закончить:

— Какой свидетель? О каком свидетеле вы говорите?

— Вы отрицаете свою причастность к убийству брата?

Вдруг зазвонил стационарный телефон в номере, и прежде чем Эрленд успел снять трубку, у него в кармане завибрировал мобильник. Он виновато посмотрел на Стефанию, которая отреагировала колким взглядом.

— Я должен ответить, — извинился Эрленд.

Стефания отошла в сторону, и он увидел, что она вынула из конверта одну из пластинок, лежавших на письменном столе. Пока Эрленд разговаривал по телефону, Стефания рассматривала пластинку. На стационарной линии был Сигурд Оли. Эрленд попросил звонившего по мобильному минутку подождать.

— Со мной только что связался какой-то человек по поводу убийства в отеле, и я дал ему номер твоего мобильного телефона, — объяснил Сигурд Оли. — Он уже звонил тебе?

— Как раз звонит, — ответил Эрленд.

— Сдается мне, что дело близко к завершению. Поговори с ним и перезвони мне. Я выслал три машины. Элинборг с ними.

Эрленд повесил трубку и взял мобильник. Он не узнал голос, но человек представился и стал говорить. Мужчина только начал свой рассказ, а подозрения Эрленда уже подтвердились, он понял, как все произошло. Они беседовали довольно долго, и под конец Эрленд попросил свидетеля зайти в полицейский участок и оставить Сигурду Оли свои показания. Потом он позвонил Элинборг, чтобы дать ей некоторые распоряжения. Наконец следователь отключил телефон и повернулся к Стефании, которая положила пластинку Гудлауга на диск проигрывателя и включила его.

— Раньше, когда создавались эти пластинки, вместе с музыкой записывались и различного рода шумы. Люди, похоже, работали не слишком аккуратно, а техника и студии записи были далеки от совершенства. Иногда можно даже услышать шум проезжающих на улице машин. Вы обратили внимание?

— Нет, — отозвался Эрленд, не понимая, к чему она ведет.

— Вот, к примеру, в этом произведении. Если прислушаться. Наверное, никто этого не замечает, кроме тех, кто точно знает, чего ждать.

Она увеличила громкость. Эрленд прислушался и уловил посторонний звук в середине песни.

— Что это? — спросил он.

— Это папа, — ответила Стефания.

Она проиграла отрывок еще раз, и Эрленд уже отчетливее услышал чью-то речь, хотя не мог разобрать слов.

— Это ваш отец? — спросил он.

— Говорит Гудлаугу, что он чудо, — отрешенно произнесла Стефания. — Папа стоял недалеко от микрофона и не удержался.

Она взглянула на Эрленда.

— Отец умер вчера вечером, — проговорила она. — После ужина он прилег на диван и задремал, как бывало с ним временами, но не проснулся. Когда я вошла в гостиную, то сразу же поняла, что он ушел из жизни. Поняла еще до того, как прикоснулась к нему. Врач объяснил, что он перенес сердечный приступ. Поэтому я и пришла сюда, в отель, к вам, чтобы выплакаться. Все это больше не имеет никакого значения. Ни для него, ни для меня. Больше ничего не имеет значения.

Она в третий раз проиграла отрывок, и на этот раз Эрленд различил произнесенные слова. Только одно слово, которое прилипло к песне, как подстрочное примечание.