На монастырской кухне Алхимик развел огонь в
очаге, монах принес ему кусок свинца, и Алхимик, опустив его в железный сосуд,
поставил на плиту. Когда свинец расплавился, он достал из кармана стеклянное
желтое яйцо, отколупнул от него крохотный, не больше булавочной головки,
осколок, обмазал его воском и бросил в расплавленный свинец.
Жидкость стала красной как кровь. Алхимик снял
котел с огня и дал ей остыть, беседуя тем временем с монахом о войне в пустыне.
— Боюсь, что это надолго, — сказал он.
Монах досадовал: из-за войны караваны уже
давно стояли в Гизехе. «Но на все воля Божья», — добавил он смиренно.
— Верно, — сказал Алхимик.
Когда котел наконец остыл, Сантьяго и монах в
восторге переглянулись: свинец, принявший круглую форму сосуда, в котором
лежал, превратился в золото.
— Неужели и я когда-нибудь научусь этому? —
спросил юноша.
— Это была моя Стезя, — моя, а не твоя. Я
просто хотел тебе показать, что это возможно.
Они снова вернулись к воротам обители, и там
Алхимик разделил золотой диск на четыре части.
— Это тебе, — сказал он, протягивая одну
монаху. — За то, что всегда радушно встречал паломников.
— За свое радушие я получаю слишком много, —
возразил монах.
— Никогда так больше не говори. Жизнь может
невзначай услышать и дать в следующий раз меньше, — ответил Алхимик и
повернулся к Сантьяго. — А это тебе, взамен тех денег, что достались вождю.
Юноша тоже хотел сказать, что это золото стоит
гораздо больше, но смолчал.
— Это мне, — продолжал Алхимик. — Я должен
вернуться домой, а в пустыне идет война.
Четвертый кусок он снова протянул монаху:
— Это — тоже для Сантьяго. Может, понадобится.
— Но ведь я иду за сокровищами! — воскликнул
тот. — И я уже совсем близко!
— И я уверен, что ты их найдешь, — сказал
Алхимик.
— Но тогда зачем мне золото?
— Потому что ты уже дважды лишался всего, что
имел. В первый раз тебя обманул мошенник, во второй обобрал вождь. Я старый
суеверный араб и верю в правоту нашей пословицы, а она гласит: «Что случилось
однажды, может никогда больше не случиться. Но то, что случилось два раза,
непременно случится и в третий».
Они сели на коней.
— Хочу рассказать тебе историю о снах, —
молвил Алхимик. — Подъезжай поближе.
Юноша повиновался.
— Так вот, жил да был в Древнем Риме, во
времена императора Тиберия, один добрый человек, и было у него два сына. Один
стал воином и отправился служить на самую дальнюю окраину империи. Второй писал
стихи, приводившие в восхищение весь Рим.
Однажды старику приснился сон, будто к нему
явился небесный вестник и предрек ему, что слова, написанные одним из его
сыновей, будут известны во всем мире, и люди спустя много сотен лет будут
повторять их. Старик заплакал от счастья: судьба была к нему щедра и милостива,
ибо даровала высшую радость, какую только может испытать отец.
Вскоре он погиб — пытался спасти ребенка
из-под тяжелой повозки, но сам попал под колеса. Поскольку жизнь он вел
праведную, то прямо отправился на небеса, где повстречал вестника, явившегося к
нему во сне.
— Ты был добрым и хорошим человеком, — сказал
он ему. — Жизнь твоя была исполнена любви, а смерть — достоинства. Я могу
выполнить любую твою просьбу.
— И жизнь была ко мне добра, — отвечал старик.
— Когда ты явился мне во сне, я почувствовал, что все мои усилия были не
напрасны. Ибо стихи моего сына будут переходить из поколения в поколение. Для
себя мне просить нечего, но всякий отец гордился бы славой того, кого он
пестовал, учил и наставлял. А потому мне бы хотелось услышать в далеком будущем
слова моего сына.
Вестник прикоснулся к его плечу, и оба они в
мгновение ока очутились в далеком будущем — в огромном городе, среди тысяч
людей, говоривших на неведомом языке.
Старик опять прослезился от радости.
— Я знал, что стихи моего сына переживут века,
— сквозь слезы сказал он. — Ответь мне, какие его строки повторяют все эти
люди.
Вестник ласково усадил старика на скамейку и
сам сел с ним рядом.
— Стихи твоего сына прославились на весь Рим,
все любили их и наслаждались ими. Но кончилось царствование Тиберия, и их
забыли. Люди повторяют слова другого твоего сына — того, что стал воином.
Старик воззрился на вестника с недоумением.
— Он служил в одной из далеких провинций, —
продолжал тот. — И стал сотником. Он тоже был справедлив и добр. Как-то раз
заболел один из его рабов — он был при смерти. Твой сын, услышав, что появился
некий целитель, пустился на поиски этого человека. А по пути узнал, что этот
человек — Сын Божий. Он встретил людей, исцеленных им, услышал его учение и,
хоть и был римским сотником, перешел в его веру. И вот однажды утром предстал
перед ним. И рассказал, что слуга его болен. И Учитель — как называли этого
человека — собрался идти за ним. Но сотник был человеком веры, и, заглянув в
глаза Учителю, он понял, что стоит перед Сыном Божьим. Вот тогда твой сын и
произнес слова, которые не позабудутся во веки веков. Он сказал так: «Господи!
Я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой, но скажи только слово, и выздоровеет
слуга мой».
* * *
Алхимик тронул лошадь.
— Каждый человек на земле, чем бы он ни
занимался, играет главную роль в истории мира. И обычно даже не знает об этом.
Сантьяго улыбнулся. Он никогда не думал, что
жизнь может быть так важна для пастуха.
— Прощай, — сказал Алхимик.
— Прощай, — ответил юноша.
* * *
Два с половиной часа Сантьяго ехал по пустыне,
внимательно прислушиваясь к тому, что говорило сердце. Именно оно должно было
указать ему, где спрятаны сокровища. «Где сокровища, там будет и твое сердце»,
— сказал ему Алхимик.
Но сердце говорило о другом. С гордостью оно
рассказывало историю пастуха, бросившего своих овец, чтобы сделать явью дважды
приснившийся сон. Напоминало о Своей Стезе и о многих, одолевших ее, — о тех,
кто отправлялся на поиски новых земель или красавиц и противостоял рассудку и
предрассудкам своих современников. Оно говорило о великих открытиях, о великих
переменах, о книгах.