Сэр Найджел Лоринг - читать онлайн книгу. Автор: Артур Конан Дойл cтр.№ 80

— Вам нечего опасаться, юный сэр, — сказал он. — Робер де Бомануар такой человек, что если бы пришлось, он и один бы вышел против нас всех. Ручаюсь, лежи он на смертном одре, он все равно приказал бы принести его сюда, чтобы умереть на зеленом поле брани.

— Это правда, Хью, — подтвердил Бэмброу, — я хорошо знаю и его самого, и его людей. Во всем христианском мире не сыскать тридцати таких отважных и умелых воинов. Я тоже думаю: сегодня, что бы ни случилось, на долю каждого из нас выпадет много славы и почестей. У меня в голове все время сидит один стишок, его пропела мне жена какого-то валлийского стрелка, когда я надел ей на руку золотой браслет — мы тогда только что взяли Бержерак. В ее жилах текла древняя кровь Мерлина, и у нее тоже был дар прорицания. Она сказала:

Между дубом и рекой

В схватке ты, боец лихой,

Древний род прославишь свой.

Вот мне и думается, что я вижу тот самый дуб, а там, позади нас, течет река. Наверное, это предвещает нам удачу.

Во время речи своего господина его исполин оруженосец еле сдерживал нетерпение. Занимая подчиненное положение, он, однако, был среди собравшихся самым опытным и знаменитым бойцом. Теперь он бесцеремонно вмешался в разговор.

— Нам надо заняться делом, — подумать, какую выбрать позицию и как вести бой, а не болтать о Мерлине и слушать всякие бабьи сказки, — сказал он. — Сегодня мы можем довериться только силе собственных рук да оружию.

И мне надо знать, сэр Ричард, какие будут ваши распоряжения на случай, если вы падете в разгар боя.

Бэмброу повернулся к остальным.

— Если этому суждено случится, славные господа, я желаю, чтобы командование принял мой оруженосец Крокварт.

Последовала пауза: рыцари с досадой переглянулись. Молчание нарушил Ноулз:

— Я выполню вашу волю, Ричард, хотя, конечно, нам, рыцарям, обидно служить под началом оруженосца. Впрочем, теперь нельзя ссориться, на это нет времени; к тому же я слышал, что Крокварт — человек достойный и храбрый. И я клянусь спасением души, что, если вы падете, признаю его своим командиром.

— И я тоже, Ричард, — присоединился Кэлвели.

— И я! — воскликнул Белфорд. — Послушайте-ка, там какая-то музыка! А вон за деревьями их знамена!

Все обернулись, опираясь на короткие копья, и молча уставились на жосленцев, выходивших из лесу и направлявшихся к дубу. Первыми на опушке показались три герольда в плащах с бретонским горностаем. Они громко трубили в серебряные трубы. За ними на белой лошади ехал человек исполинского роста со знаменем Жослена в руках — девятью золотыми бизантами [60] на пурпурном поле. Потом появились воины. Они ехали по двое в ряд, пятнадцать рыцарей и пятнадцать оруженосцев, каждый со своим знаменем. Позади на носилках несли престарелого священнослужителя, епископа Реннского; в руках он держал святые дары и елей, чтобы дать умирающим последнюю помощь и утешение матери-церкви. Замыкала процессию огромная толпа мужчин и женщин из Жослена, Гегона и Эллеона и весь гарнизон крепости, безоружный, как и англичане. Голова французской колонны достигла луговины, а хвост только-только показался из леса; когда конец подтянулся, воины спешились и привязали коней к кольям на дальнем конце поля; за этой линией подняли знамя, и люди начали строиться, пока не заслонили всю опушку, где плотной стеной стояли зрители.

Англичане внимательно рассматривали геральдические знаки противника: трепещущие знамена и роскошные плащи говорили на языке, который любой из них легко понимал. Впереди было знамя Бомануара — лазоревое с серебряными поясами. На втором знамени, которое держал в руках маленький паж, был начертан его девиз: «J'ayme qui m'ayme» [61] .

— А чей это щит позади него — серебряный с пурпурными каплями? — спросил Найджел.

— Его оруженосца Гийома де Монтобана, — ответил Кэлвели. — А там вон молодой лев Рошфора и серебряный крест силача Дюбуа. Лучших противников и желать нельзя. Глядите, вон лазоревые кольца молодого Тинтиньяка, который в прошлый праздник урожая убил моего оруженосца Хьюберта. И да поможет мне святой Георгий, сегодня еще дотемна я ему отомщу.

— Клянусь всеми тремя германскими королями [62] , — буркнул Крокварт, — сегодня нам придется напрячь все силы: я никогда не видывал, чтобы противник собрал столько отличных солдат. Вон тот — это Ив Шерюэль, бретонцы прозвали его Железным; а там — Каро де Бодега, с ним я тоже не раз дрался, у него на пурпурном щите три горностаевых круга. А вон — левша Ален де Каранэ. Помните, он наносит удар с той стороны, что не прикрыта щитом.

— А вон тот невысокий крепкий воин, — спросил Найджел, — у него щит черный с серебром? Клянусь святым Павлом, он, кажется, человек достойный, и сразиться с ним почетно: ростом он, правда, не вышел, зато в плечах косая сажень.

— Это сеньор Робер Рагенель, — отозвался Кэлвели, который уже давно служил в Бретани и хорошо знал бретонцев. — Говорят, он может унести на плечах лошадь. Особенно берегитесь ударов его стальной булавы: нет еще такой брони, что их выдержит. А вот и добрый Бомануар, значит, пора начинать.

Бретонский военачальник уже выстроил своих бойцов в одну шеренгу напротив англичан и теперь, выехав вперед, пожимал руку Бэмброу.

— Клянусь святым Кадоком, Ричард, какая радостная встреча! — воскликнул он. — Мы отлично придумали, как развлечься, не нарушая перемирия.

— Да, Робер, — ответил Бэмброу, — и мы вам очень признательны: я вижу, вы постарались выставить против нас достойных противников. И уж конечно, если всем суждено погибнуть, мало какие бретонские благородные дома не будут в трауре.

— Нет, среди нас нет никого из высокопоставленных бретонцев. Никто из Блуа, Леонов, Роганов или Конанов не принимает участия в сегодняшнем сраженье. Но все же мы — люди благородной крови, имеем гербы и готовы жертвовать жизнью ради наших прекрасных дам и из любви к благородным обычаям рыцарства. А теперь, Ричард, на каких условиях вы желали бы сегодня драться?

— До тех пор, пока одна из сторон больше не выдержит. Ведь так редко бывает, чтобы собралось столько отважных воинов, вот нам и пристало узнать друг друга получше.

— То, что вы говорите, Ричард, справедливо и благородно. Так мы и поступим. А в остальном, едва герольд возвестит о начале боя, каждый сражается, как ему угодно. Если же в схватку вмешается кто-либо со стороны, его тут же повесят на этом дубе.