Стая - читать онлайн книгу. Автор: Франк Шетцинг cтр.№ 208

Ли повернулась к нему:

— А он у вас есть?

Вандербильт громко отхлебнул из чашки.

— Знаете, что я в вас особенно ценю, Джуди? Вашу омерзительность. Рядом с вами я чувствую себя неплохим парнем. А это чего-нибудь стоит!

* * *

Combat Information Center

Кроув и Шанкар ломали головы.

Компьютер показывал замысловатую картинку. Параллельные линии, которые то расходились, то сходились, то изгибались. Между ними зияли неравномерные пустоты. Scratch состоял из целой серии таких изображений, которые будто просились в одну картинку, но никак не складывались. Кроув не приходило в голову никаких догадок, что они могут означать.

— Вода — это базис, — рассуждал Шанкар. — К каждой молекуле воды привязана какая-то дополнительная информация. О чём она? О свойствах воды?

— Может быть. Какие свойства они могли иметь в виду?

— Температуру, например.

— Да. Или содержание соли.

— Может, речь идёт не о химических или физических свойствах, а о самих Ирр? Линии могут изображать плотность их популяции.

— Типа «мы здесь живём»?

Шанкар тёр подбородок:

— Ну, вроде того.

— Не знаю, Мёррэй. Мы бы им не стали сообщать, где находятся наши города.

— Но они мыслят иначе, чем мы.

— Спасибо, что ты мне об этом сказал. — Кроув выдохнула облако дыма. — Хорошо, ещё раз. H2O. Вода. Эту часть послания легко понять. Вода — наш мир.

— Один к одному ответ на наше послание.

— Правильно. Мы им сказали, что живём на свежем воздухе. Потом мы описали им нашу ДНК и нашу форму.

— Предположим, они действительно отвечают нам один в один, — сказал Шанкар. — Может, линии изображают их форму?

Кроув сжала губы:

— У них нет формы. То есть, одноклеточные, конечно, имеют форму, но вряд ли они будут её определять. Форму они ощущают скорее в коллективе, а у желе тысячи форм и ни одной.

— Хорошо. Форма отпадает. Какая информация ещё могла бы иметь интерес? Число индивидов?

— Мёррэй! Но это было бы число с таким количеством нулей! Кроме того, они же непрерывно делятся, непрерывно умирают… Они сами, наверное, не в состоянии назвать это число. — Кроув зажала сигарету в зубах. — Единица у них не считается. Она — ничто. Считается только общность. Так сказать, идея Ирр. Геном Ирр.

Шанкар смотрел на неё поверх своих очков.

— Не забывай, мы послали им лишь информацию о том, что наша биохимия базируется на ДНК. Ответ должен гласить: наша тоже. Или ты думаешь, что они расшифровали для нас свой геном?

— Почему бы нет. Ведь это единственное высказывание, которое они могут о себе сделать. Геном и слияние — вот центральные пункты всего их существования.

— Да, но как ты опишешь ДНК, которая постоянно мутирует?

Кроув беспомощно глянула на узор из линий.

— Может, всё-таки карта?

— Карта чего?

— Ну, хорошо. — Она вздохнула. — Давай с самого начала: H2O — это базис. Мы живём в воде…

* * *

С глазу на глаз

Беговая дорожка Ли была установлена на самую высокую скорость. В других обстоятельствах она бегала бы в тренажёрном зале — ради общности группы. Но на сей раз она не хотела, чтобы ей мешали. Она говорила с Оффутом. Ежедневно.

— Как настроение, Джуд?

— Отлично, сэр. Нападение обошлось нам дорого, но мы взяли ситуацию в руки.

— Люди замотивированы?

— Более чем.

— Я беспокоюсь. — Президент казался усталым. Он сидел совершенно один в зале военного совета. — Бостон полностью эвакуирован. Нью-Йорк и Вашингтон мы уже списали. И поступают тревожные сообщения из Филадельфии и Норфолка.

— Я знаю.

— Страна летит в трубу, а весь мир только и говорит, что о нечеловеческом разуме в море. Мне было бы очень интересно, кто не удержал язык за зубами.

— Какое это имеет теперь значение, сэр?

— Какое значение? — Президент ударил ладонью по столу. — Если Америка берёт на себя руководство, я не потерплю никакого самоуправства ни от какого придурка из ООН! У них только и забот, чтобы напоминать миру о своей вшивой организации, невидимой на карте. Вы хоть знаете, что творится, какая динамика?

— Я в курсе всего, что происходит.

— Или кто-то из вашего круга проболтался?

— При всём моём уважении, сэр, в гипотезе Ирр нет ничего такого, до чего не могли бы додуматься и другие. Сколько я слышу, большая часть предположений по всему миру по-прежнему вертится вокруг природных катастроф и международного терроризма. Сегодня утром какой-то учёный из Пхеньяна…

— Он сказал, что эти негодяи — мы. — Президент отмахнулся. — Знаю я всё. Якобы мы плаваем на бесшумных подводных лодках и нападаем на собственные города, чтобы потом всё свалить на невинных коммунистов. Что за слабоумие. — Он подался вперёд: — Но по сути мне это безразлично. Мне плевать на всеобщую любовь. Я хочу, чтобы проблема была решена, подать мне на стол новые варианты! Джуд, чёрт возьми, ни одна страна пока не в состоянии помочь другой! Соединённым Штатам Америки впору хоть самим взывать о помощи! На нас нападают, нас травят, наши люди бегут вглубь страны. Мне самому приходится сидеть в бункере, как кроту. В городах царят анархия и мародёрство. Армия и силы правопорядка не справляются. У людей один выбор: между заражёнными продуктами и бесполезными медикаментами.

— Сэр…

— Господь ещё простирает свою спасительную длань над Западом, если не считать того, что ноги вам откусят сразу, как только вы сунетесь в воду. Популяции червей у берегов Америки и Азии становятся всё плотнее, Ла-Пальма стоит перед крахом. Меня не то волнует, что шатаются правительства, а то, что мы сейчас не в состоянии заняться вопросом, в чьи руки перейдут их системы вооружений.

— Ваше последнее выступление…

— Ах, перестаньте. Я с утра до ночи только и делаю, что держу страстные речи. Спичрайтеры за мной не поспевают. Никто из них уже не знает, что мне говорить. Я им твержу: внушайте уверенность. Американский народ должен видеть решимость верховного главнокомандующего, который сделает всё необходимое, чтобы выиграть эту битву, пусть враг хоть как угодно скрывается. Народ должен откуда-то черпать силы. Нет, мы никого не собираемся убаюкивать, мы должны готовиться к худшему, но мы разберёмся! Но ко всему примешивается их собственный страх, и я спрашиваю себя, да прислушиваются ли они ко мне вообще?

— Да, сэр, к вам прислушиваются, — заверила его Ли. — Вы в настоящий момент один из немногих, кого вообще слушают. Вас да немцев.