Икона - читать онлайн книгу. Автор: Фредерик Форсайт cтр.№ 26

Разбираясь в подарке из Вашингтона, группа «Колокол» сделала вывод, что в нескольких случаях по полученным данным легко можно опознать человека, в то время как в других для этого необходима долгая и тщательная проверка. Из тех, кого разоблачили сразу, многие все ещё работали за границей, и их следовало осторожно заманить обратно домой, действуя так искусно, чтобы они ничего не заподозрили. На это могли уйти месяцы.

Один из четырнадцати долгое время был британским шпионом. Американцы не знали его имени, но Лондон передал Лэнгли его информацию, по которой ЦРУ могло кое-что вычислить. В действительности это был полковник КГБ, в начале семидесятых завербованный в Дании и двенадцать лет проработавший на британскую разведку. Хотя он находился под некоторым подозрением, тем не менее с поста резидента в советском посольстве в Лондоне он сам в последний раз приехал в Москву. Предательство Эймса только подтвердило подозрения русских.

Но полковнику Олегу Гордиевскому повезло. В июле, убедившись, что находится под тотальной слежкой, кольцо вокруг него сужается и арест неизбежен, он послал, как заранее было договорено, сигнал о помощи. Британская СИС организовала молниеносную операцию похищения — спортивного полковника подхватили прямо на улице, во время пробежки трусцой, и переправили в Финляндию. Позднее он отчитается на явочной квартире ЦРУ перед Олдричем Эймсом.

* * *

Джеффри Марчбэнкс раздумывал, нет ли способа помочь его коллеге в Москве в попытках определить подлинность «Чёрного манифеста».

Одной из трудностей задачи, стоящей перед Макдоналдом, было отсутствие подходов к Игорю Комарову лично. Марчбэнкс пришёл к выводу, что тщательно подготовленное интервью с лидером Союза патриотических сил могло бы дать какой-то намёк, не прячет ли человек, изображающий себя умеренным правым консерватором и националистом, под этой маской амбиции распоясавшегося нациста.

Он перебирал в памяти всех, кто сумел бы взять такое интервью. Прошлой зимой его пригласили на фазанью охоту, и среди гостей он видел вновь назначенного редактора ведущей британской ежедневной консервативной газеты. 21 июля Марчбэнкс позвонил редактору, напомнил об охоте на фазанов и договорился о ленче на следующий день в его клубе на Сент-ДжеЙмс-стрит.

Москва, июнь 1985 года

Бегство Гордиевского вызвало шумный скандал в Москве. Он произошёл в последний день месяца в личном кабинете самого председателя КГБ на четвёртом этаже главного здания на плошали Дзержинского.

В своё время этот мрачный кабинет был берлогой самых кровавых монстров из всех, что существовали когда-нибудь на планете. Здесь за Т-образным столом подписывались приказы, заставлявшие людей кричать под пытками, умирать от жары в пустынях или становиться на колени в холодном дворе и ожидать пистолетную пулю в голову.

Генерал Виктор Чебриков не обладал больше такой властью. Ситуация изменилась, и смертные приговоры теперь утверждались самим президентом. Но для предателей они будут подписаны, а сегодняшнее совещание подтвердит, что их будет ещё немало.

Перед столом председателя КГБ в роли обвиняемого сидел начальник Первого главного управления Владимир Крючков. Это его люди покрыли себя позором. Обвинителем выступал начальник Второго главного управления, низенький, коренастый, с широкими плечами генерал Виталий Бояров, кипящий от ярости.

— Все это полный бардак! — гремел он. Даже среди генералов площадная брань служила доказательством солдатской неотёсанности и рабоче-крестьянского происхождения.

— Такого больше не случится, — проворчал Крючков в свою защиту.

— Тогда давайте установим порядок, — сказал председатель. — которого будем придерживаться. На суверенной территории СССР предателей будет арестовывать и допрашивать Второе главное управление. Если ещё выявят каких-то предателей, то так и сделаем. Понятно?

— Будут ещё, — тихо сказал Крючков. — Ещё тринадцать.

В комнате на некоторое время воцарилось молчание.

— Вы хотите нам что-то сообщить, Владимир Александрович? — тихо спросил председатель.

И тогда Крючков рассказал, что произошло шесть недель назад в ресторане «Чадвик» в Вашингтоне. Бояров присвистнул.

На той же неделе генерал Чебриков, возбуждённый успехами своего ведомства, рассказал все Михаилу Горбачёву.

Тем временем генерал Бояров готовил свою комиссию «крысоловов» — группу, которая займётся допросами предателей, как только они будут установлены при помощи полученных данных и арестованы. Возглавить группу, по его мнению, должен был особый человек. Его личное дело уже лежало на столе: полковник, всего сорок лет, но с опытом, специалист по допросам, никогда не терпевший неудачи.

Родился в 1945 году в Молотове, бывшей Перми, а теперь снова Перми — после 1957 года, когда соратник Сталина Молотов впал в немилость. Сын солдата, выжившего и с наградами вернувшегося с войны.

Маленький Толя вырос в северном невзрачном городе под строгим контролем официальной идеологии. В записях указывалось, что его фанатик-отец ненавидел Хрущёва за разоблачение Сталина, своего героя, и что сын унаследовал и сохранил все отцовские убеждения.

В 1963 году, восемнадцати лет, его призвали в армию и направили в войска Министерства внутренних дел. Эти войска предназначались для охраны тюрем, лагерей и исправительных учреждений и использовались для подавления волнений, восстаний. Молодой солдат чувствовал себя на этой службе как рыба в воде.

Во внутренних войсках господствовал дух репрессий и тотальной слежки. И юноша так хорошо проявил себя, что получил редкую награду — направление в Ленинградский военный институт иностранных языков. Это была «крыша» для училища КГБ, известного в управлении как «Кормушка», потому что из неё постоянно подпитывались кадры. Выпускники «Кормушки» прославились своей жестокостью, профессионализмом и преданностью. Молодой человек снова прекрасно себя проявил и опять получил вознаграждение.

На сей раз это было назначение в Московское областное отделение Второго главного управления, где он провёл четыре года, приобретя прекрасную репутацию как толковый референт, добросовестный следователь и жёсткий специалист по ведению допросов. И действительно, он настолько преуспел в этом деле, что написал работу, получившую высокую оценку и обеспечившую ему перевод в штаб-квартиру Второго главного управления.

С тех пор он не выезжал из Москвы, покидая штаб-квартиру только при работе против ненавистных американцев, держа под наблюдением их посольство и устраивая слежку за дипломатическим персоналом. Одно время он целый год проработал в следственном отделе, прежде чем перейти обратно во Второе главное управление. Старшие офицеры и инструкторы не поленились отметить в его личном деле его страстную ненависть к англоамериканцам, евреям, шпионам и предателям, а также необъяснимую, но в рамках допустимого, жестокость при допросах.

Генерал закрыл досье и улыбнулся. Он нашёл своего человека. Если требуются быстрые результаты, то полковник Анатолий Гришин — именно тот, кто ему нужен.