– Нет.
– А когда вы звонили в холле, может быть вы или Ева видели,
как кто-то входил в дом?
– Нет, никто не входил, пока мы там находились.
– Есть только один способ объяснить эти факты, чтобы ваш
рассказ не казался слишком неправдоподобным. Я изучу вашу гипотезу, – пообещал
адвокат.
– Какую гипотезу?
– Что Хайнс жил в другой квартире этого же здания, и что у
него там был телефон.
– Да! Конечно так и было! Это должно было быть так. Это
поправило бы мои шансы, правда?
Мейсон посмотрел на нее и спросил:
– Вы уверены, что сказали мне правду?
– Да, я сказала вам правду, – серьезно ответила она и
добавила: – Но я не дала бы за нее и ломаного гроша.
11
По телефону, стоявшему в тюремной комнате для свиданий,
Мейсон позвонил Полу Дрейку.
– Как дела, Перри? – поинтересовался детектив.
– Не лучшим образом, – признался адвокат. – Но у меня
появился след.
– Я слушаю.
– Возьми у Деллы номер телефона, по которому Адела Винтерс
должна была звонить Хайнсу. Проверь, где находится этот телефон. Мне больше
всего хочется узнать, не было ли у Хайнса квартиры в Сиглет Мэнор.
– По-моему, полиция раскопала все, что можно было узнать об
этом Хайнсе, – сказал Дрейк. – Он там не жил. Он снимал комнату в центре, в
одном из пансионатов вот уже больше пяти лет. Он был одиноким и
малообщительным. Играл в азартные игры и, кажется, ставил довольно много.
– Проверь все-таки тот номер телефона, Пол. Это важно.
Сообщи мне о результатах как можно скорее. Что ты узнал о квартире Ридли?
Точнее, о его соседях.
– Вот здесь, похоже, мы наткнулись на уязвимое место Ридли.
Ее зовут Дафна Грайдли. Она архитектор, немного занимается отделкой и декорацией
внутренних помещений. Живет в этом доме уже шесть лет и это благодаря ее
заботам Ридли получил свою квартиру.
– Как она выглядит, Пол?
– Классно!
– Сколько ей лет?
– Двадцать шесть или двадцать семь.
– Блондинка или брюнетка?
– Шатенка.
– Она не нуждается в средствах?
– Я думаю.
– Сколько зарабатывает?
– Она получила неплохое наследство шесть лет назад.
Проектирует только для того, чтобы чем-то заниматься.
– Практически это нам ничего не дает, Пол, разве только что
мы подтвердили свои подозрения. Это может доставить лишь немного личного
удовлетворения.
– Твои подозрения, – поправил Дрейк. – И никогда нельзя
предвидеть, пригодятся ли нам сведения или нет. Я могу узнать еще чего-нибудь,
если пригляжусь к этой мисс Грайдли. Что ты на это скажешь?
– Оставляю это на твое усмотрение. У меня такое впечатление,
что вокруг меня сжимаются клещи и что мне нужна будет всевозможная помощь.
Проверь тот телефон сразу же, Пол. Я позвоню тебе минут через двадцать, может,
через полчаса.
– Хорошо, – сказал Дрейк. – Думаю, что полиция нас здесь
опередила, но никогда не повредит попробовать. Не могу сердится на тебя за то,
что ты пытаешься бороться, Перри.
– Надо пытаться. Я должен раскопать это дело до дна. И
что-то подсказывает мне, что полиция тот телефон не отрабатывала. Хайнс был
замешан в какие-то махинации с азартными играми и наверняка об этом полиция
разузнала все. Но они даже не удосужились спросить тот номер телефона у Евы
Мартелл и Аделы Винтерс. Ну, ладно, я позвоню тебе позже.
– Я все выясню, – ответил Дрейк. – Но держи карты при себе,
Перри. Все выглядит не лучшим образом для этой миссис Винтерс.
– И ты говоришь это мне! – воскликнул адвокат. – К тому же
ты не знаешь самого убийственного доказательства, которым располагает полиция.
Ну что ж, не я ее адвокат – это единственное утешение.
Мейсон повесил трубку и пошел к выходу. Сев в машину, он
направился в скромный пансионат, который держала женщина, когда-то бывшая его
клиенткой.
– Добрый день, Мэй, – поздоровался он. – Как там наша
подопечная?
– Отлично. Она в комнате двести одиннадцать. Полтора часа
назад я отнесла ей завтрак. Она не хотела доставлять мне хлопот, но я сказала,
что вы посоветовали ей не показываться на людях, пока не закончите с ее делом.
– Хорошо, – похвалил Мейсон. – Спасибо, Мэй.
Мэй Бигли, высокой блондинке, было немногим более тридцати
лет. Ее лицо имело твердое выражение, но смягчалось, когда она смотрела на
Мейсона.
– Я не занесла ее в реестр на тот случай, если бы напали на
ее след, или пришли с проверкой. Комната двести одиннадцать официально пуста.
– Вы не должны были делать этого, Мэй.
– Вы просили спрятать ее, – сказала она. – А если вы
говорите что-то, то это для меня свято.
– Это очень мило с вашей стороны, но рискованно.
– Для вас я не остановилась бы ни перед каким риском.
– Благодарю, Мэй, – улыбнулся адвокат. – Я поднимусь наверх.
Адвокат поднялся по лестнице, прошел по коридору и постучал
в дверь комнаты двести одиннадцать.
Ева Мартелл открыла так быстро, что складывалось
впечатление, будто она сидела у двери и нетерпеливо ожидала прихода адвоката.
Она была одета и ее лицо осветилось, когда она увидела, кто пришел.
– Ох, как я рада, что вижу вас! Я думала, что эта женщина
пришла за посудой. Я хотела сама отнести все вниз, но она сказала, что вы… Но
пожалуйста, проходите, присаживайтесь. Пожалуйста, садитесь на это кресло, оно
удобнее. Я устроюсь здесь, около окна.
Мейсон сел, вынул портсигар, открыл его и предложил Еве
сигарету. Она отрицательно покачала головой.
– Я слишком много курила и не могу успокоиться. Так ждать и
не знать, что происходит… Скажите, тетку Аделу уже выпустили? Вам удалось все
устроить?
– У меня плохие новости, Ева, – сказал Мейсон и закурил. – Я
не буду вилять, для этого нет времени, я расскажу все как есть.
– Я слушаю. – На ее лице отразилось напряжение, она не
сводила с него глаз.
– У полиции готовое, можно сказать несокрушимое, обвинение
против Аделы Винтерс.
– Как… В чем?
– В убийстве и в краже.
– Краже?
– Может быть, грабеже. Вы помните тот бумажник Хайнса,
набитый долларами? Он доставал оттуда деньги, чтобы заплатить вам.