Филипп не собирался лишать сына его шанса, он
нашел высокооплачиваемый приработок и объявил жене: «Если все пойдет по плану,
я буду получать деньги, о каких и мечтать не смел. Хватит на подъем Ильи, но
нам необходимо развестись». – «С ума сошел?» – закричала всегда покорная Нина.
«Успокойся, на самом деле разбегаться мы не станем, – утешил Фил супругу, – но
придется пожить врозь». – «Зачем? Я не хочу», – уперлась Ниночка. Медведев
заколебался, но потом сказал: «Работа опасная, меня могут поймать и посадить.
Лучше, если ты с детьми не будешь иметь отношения к преступнику». Ниночка
ужаснулась: «Тюрьма? Никогда! Нет на это моего согласия!» Филипп резко вздернул
подбородок: «А я его и не спрашиваю. Уже получил аванс, обратной дороги нет,
если дам задний ход – меня убьют!» – «Мама», – прошептала Нина. Муж неправильно
ее понял: «Прасковье Никитичне ничего знать не следует, в курсе только ты».
«Если откажешься, тебя лишат жизни, а начнешь
работать, попадаешь в тюрьму, – простонала Нина. – Что же выбрать?» – «Деньги,
– пожал плечами Медведев. – И, может быть, я не попадусь. Впрочем, даже если
сяду, тебе хватит на детей, двоих прокормишь, а Илюшу вылечишь». – «Обо мне ты
подумал? – заплакала Нина. – Как без тебя жить?» – «Главное – сыновья, – четко
определил свои приоритеты Филипп, – и давай рассчитывать на лучшее».
Нина, как всегда, покорилась мужу, они
поставили в паспортах штампы о разводе, Медведев перебрался в Прямой переулок,
супруга тайком его навещала. Может, Прасковья Никитична и догадывалась, что
дело не так просто, как ей рассказали, но внешне свекровь удивления не
демонстрировала. А Филипп, продолжая работать обычным охранником, стал
передавать жене очень большие суммы, которые велел тщательно прятать вне дома.
«Наберу капитал, достаточный для излечения
Илюши, и мы снова соединимся, – успокаивал он жену, – потерпи».
– Чем он зарабатывает? – задала
напрашивающийся вопрос старшая сестра, когда младшая примолкла.
– Не знаю, – призналась Нина. – Фил не
рассказывает.
– Вообще? – разозлилась Галя. – Ты дура!
Смотришь ему в рот, боишься слово поперек сказать, ведешь себя, как прислуга, а
не жена. Вот почему Медведев тебя в грош не ставит.
– Фил меня бережет, – возразила Нина, – не
хочет волновать, а еще он говорит: «Если дело повернется темной стороной, ты с
легкой совестью скажешь следователю: «Я не в курсе». Менты всегда понимают,
когда человек врет, а когда говорит правду». Единственное, что я сообразила:
его бизнес связан с казино, речь идет о картах.
У Гали слегка отлегло на душе. Понятно, Филипп
пристроился в нелегальное заведение, небось его взяли начальником охраны.
Галя снова позавидовала младшей сестре: Филипп
удивительный отец, мало найдется мужчин, готовых ради больного ребенка рискнуть
своей свободой.
– Умоляю, никому не рассказывай, – запоздало
испугалась Нина.
Исайкина заверила, что язык не распустит, и
Нина уехала домой.
В начале мая Галочка прибежала на работу – она
тогда еще служила в больнице, несчастье с ногой поджидало впереди. Не успела
Исайкина помыть руки после очередной операции, как ее позвали к телефону.
Мужской голос сухо попросил прибыть к
следователю. Галя испугалась, но поехала. Ей понадобилось все ее мужество,
чтобы сохранить равнодушный вид, когда человек, назвавшийся Василием Сергеевичем
Беловым, спросил:
– В вашей квартире в Прямом переулке проживает
Филипп Медведев?
– Да, я сдала жилплощадь, это не запрещено
законом, – ответила Галя. – А в чем дело?
– Ваш квартирант арестован, – заявил Белов. –
Что можете о нем сообщить?
– Ничего, – отважно соврала Исайкина, – мы с
ним не общаемся.
– Видели его жену? – не успокаивался Василий
Сергеевич.
– Никогда, – вдохновенно солгала Галя, – знаю
лишь, что они в разводе. Проверила паспорт жильца.
– Жаль, что ничем не можете помочь, –
огорчился Белов и подписал пропуск на выход.
Уже в дверях Галочка отважилась на
любопытство:
– А что он сделал?
– Убил несколько человек, – не отрывая взгляда
от листа бумаги, ответил Василий Сергеевич. – Будьте в следующий раз осторожны,
сдавая квартиру.
Как Исайкина добралась до дома Нины, она не
помнила. Младшая сестра не захотела ответить на вопросы старшей, она увиливала,
прикидывалась больной, но в процессе беседы Галя сообразила: Нина знает больше,
чем говорит, она в курсе того, что супруг подрабатывал киллером.
В районе трех утра у Гали отказали тормоза, и
она пригрозила Нине: «Если не скажешь правду, завтра прямиком порулю к
следователю и скажу: «Извините, солгала, я свояченица преступника. Его жена в
курсе похождений мужа». Тебя посадят, а детей отправят в приют! Впутала меня в
дело об убийствах, использовала втемную, получи достойный ответ». Галина
думала, что робкая, неумеющая возражать Ниночка испугается, заплачет и выложит
правду, но та вдруг метнулась в другую комнату и вернулась… с винтовкой в
руках. «Я занималась стрельбой не один год, – на удивление спокойно заявила
она. – Да и Фил меня многому научил, он снайпер от Бога. Только посмей
растрепать Белову про фиктивный развод. Прихлопну тебя, как таракана. Муж
приказал детей растить, поднимать на ноги, я на все ради исполнения его воли
готова. Вон отсюда! Ты мне больше не сестра».
В этом месте рассказа Галины мне, много чего
повидавшей, стало не по себе.
– Однако! Сильное заявление.
Исайкина пощупала рукой воду в ванночке:
– Очень я тогда испугалась, умчалась к себе,
затаилась. Все боялась: дадут в газетах рассказ о Медведеве, опубликуют его
фото, мои сослуживцы узнают Филиппа, и пойдут сплетни. Я очень гордилась зятем,
на столе в сестринской держала снимок семьи сестры в полном составе.
Наверное, от нервного возбуждения Исайкина
стала рассеянной и попала под машину. Ногу ей ампутировали в родной клинике,
ухаживали коллеги за медсестрой безупречно, но Галя решила все же сообщить Нине
о несчастье и попытаться наладить с ней отношения. Дозвониться до сестры не
удалось, дома у нее никто трубку не снимал, мобильный же отвечал: «Данный номер
не обслуживается».
В августе Галя самостоятельно добралась до
отчего дома и была встречена некогда приветливыми соседями очень агрессивно.