Самая лучшая месть - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Уайт cтр.№ 25

Я рассказал о том, как споткнулся о собаку. С каждым разом история звучала все глупее и глупее.

Кельда спросила, как чувствует себя пудель.

Я решил, что действовать надо тверже.

— Пудель не пострадал. Как вы?

Она вздохнула и переменила позу, одновременно, сама того не замечая, продолжая растирать ладонью бедро правой ноги.

— Вы попросили вспомнить, когда именно начались боли. Что происходило тогда в моей жизни.

— Да. — Вообще-то я не просил ее об этом, а лишь высказал предположение, что такое обращение в прошлое поможет вспомнить обстоятельства возникновения болей. То, как она трансформировала мое предложение, наводило на некоторые мысли.

— Так вы уверены, что у вас все в порядке.

Я подтвердил это еще раз.

— Думаю, они начались в то время, когда я была в Австралии, точнее, в Сиднее. Может быть, и раньше, но вероятнее, что как раз тогда. Я ведь уже рассказывала, как оказалась и что делала в Австралии, не так ли?

Я покачал головой.

— Страховая компания, в которой я работала после окончания колледжа, имела отделение в штате Новый Южный Уэльс. Одного из моих боссов, возглавлявшего бухгалтерский отдел, послали туда, чтобы расследовать случай предполагаемого мошенничества. Он попросил меня поехать вместе с ним.

Вообще-то я подозревала, что у него есть на меня кое-какие виды. Наверное, он рассчитывал, что я соглашусь спать с ним. Я только что закончила колледж, мне было двадцать четыре года, и я подумала, а почему бы и нет? Это же такая прекрасная возможность посмотреть мир. Короче, мы вылетели в Сидней, и все закончилось тем, что я провела там почти шесть месяцев. Австралия — прекрасная страна. И время было потрясающее. К тому же я набралась там опыта. Это был один из самых замечательных периодов в моей жизни.

Тон, которым Кельда произнесла этот монолог, плохо вязался со словами. Глаза остались потухшими, губы не выразили особенных чувств. Она продолжала поглаживать бедро, только теперь рука сместилась выше. В какой-то момент Кельда откинула с лица упавшую прядь темных волос, и ее указательный палец остановился на верхней губе.

— И тогда начались боли? — спросил я.

— Да, примерно в то время. Сначала я не обратила особенного внимания, решила, что просто перенапряглась. Знаете, мы ведь там редко сидели дома. Ребята, с которыми я общалась в Сиднее, жили у воды, и мне хотелось попробовать все то, чем занимались и они. Я училась серфингу и виндсерфингу, а потом познакомилась с парнем, у которого была моторная лодка, и мы вместе осваивали водные лыжи. И влекла меня не только вода. Мы ходили в Голубые горы. Вот почему, когда возникли боли, я списала их на усталость.

— Вы обращались к врачу?

Она покачала головой.

— Я встречалась с одним врачом. Недолго, пару раз. Интересный был парень. Но со своими болями я к врачам не обращалась. Думала, все пройдет само.

В голове у меня уже крутилось несколько вопросов, но я понимал, что и без того уже задал один лишний. Мне было интересно, куда Кельда уйдет без моего вмешательства.

— Кстати, в Сиднее я встретила еще одну Кельду. Она была из Квинсленда. А ее мать родилась, как и моя, в округе Корк. Это единственная Кельда, которую я знаю. — Она слабо улыбнулась. — И та Кельда напоминала мне Джонс. Такие же светлые волосы, такая же бледная кожа, такие же зеленые глаза. И почти такая же худышка.

— Джонс?

Лицо Кельды смягчилось.

— Да, Джонс. Я ведь еще не рассказывала вам о Джонс? Моя подруга по колледжу. Лучшая подруга. Самая лучшая. Джоан Саманта Уинслет. — Кельда скрестила ноги. — Мы познакомились в тот день, когда я увидела ее имя в списке на доске информации. Там было написано «Уинслет, ДжоанС.». Пропуска между «н» и «С» не было, и я прочитала вслух «Уинслет, Джонс». Она стояла рядом и ужасно развеселилась. Мы подружились и пару лет жили вместе. С самого первого дня я всегда называла ее только Джонс. Больше никто. Наверное, это как-то связывало нас. В общем, Кельда, которую я встретила в Австралии, напомнила мне Джонс.

По-моему, интуиция — это сочетание опыта, внимательности и, может быть, каких-то магических свойств, выделить которые мне пока еще не удалось. Каковы бы ни были компоненты, эта амальгама кричала в уши, что Джонс не просто лучшая подруга Кельды.

— Связывало? — спросил я. — Вы говорите о ней в прошедшем времени.

— Да, я так говорю. Джонс умерла. Умерла в том же самом году, когда жила на Гавайях. Она была художницей.

Нелогичная последовательность жила на Гавайях/была художницей повисла в воздухе между нами, словно не желающая опускаться дымка тумана.

Я сравнил два временных периода.

— Джонс умерла, когда вы находились в Австралии?

Кельда подняла на меня влажные от слез глаза.

— Я пока еще не готова говорить о Джонс. Ладно?

Интересное по многим причинам заявление. Главное, я услышал в нем признание Кельды в том, что разговор о Джонс имеет решающее значение в нашем продвижении вперед.

— Конечно. Я лишь хочу указать, что, начав говорить о болях, вы довольно быстро перешли к вашей подруге Джонс.

Она холодно и даже с вызовом посмотрела на меня, и в ее взгляде я прочитал вопрос и просьбу: «Что вы хотите этим сказать?» и «Пожалуйста, не вынуждайте меня говорить о ней».

Подобного рода обращения Кельда адресовала мне и раньше. При нашей первой встрече речь зашла о том, что она не пользовалась государственной страховкой для оплаты лечения, предпочитая отдавать деньги лично мне. Кельда признала, что не хочет, чтобы в ФБР знали о ее посещении невролога, о хронических болях, о том, что она не может обходиться без наркотиков, и, уж конечно, о консультациях с психотерапевтом.

Кельда даже призналась, что изобрела несколько хитроумных методов — включая приклеенный к спине мешочек от капельницы с отводящей трубкой, — которые до сих пор позволяли ей успешно обманывать специалистов ФБР, пытавшихся обнаружить в ее моче дериваты морфия.

Она ясно дала понять, что я не должен разглашать ни сам факт ее лечения, ни природу такового, так как если в ФБР узнают о регулярном приеме наркотиков, это будет стоить ей работы.

Разумеется, я заверил, что не имею желания и определенно не обязан информировать Федеральное бюро расследований о том, кто мои пациенты и с какими проблемами они ко мне обращаются.

В тот день мы больше не говорили о Джонс, хотя я и предпринимал осторожные попытки направить беседу в интересующее меня русло.

Сеанс подошел к концу. Кельда поднялась, взяла свои вещи и сказала:

— Я порекомендовала вас одному человеку. Просто для беседы, разумеется. Это мужчина, которого только что выпустили из тюрьмы. Том Клун. В новостях много говорили о том, что выйти на свободу ему помог некий агент ФБР, обнаруживший свидетельствующую в его пользу улику. В общем, так оно и было. И агент — это я. Я нашла тот самый нож, о котором вы, может быть, слышали или читали.