– Идиоты и мышкам обрадуются, – фыркнула Катя.
– На всю голову стукнутые, никак выучить не могут, как нас зовут.
– Ага, – обиженно протянула Оля, – Витька
недавно на меня в коридоре налетел и дальше пошел. Я ему крикнула: «Мог бы
извиниться». А он обернулся и говорит: «Прошу прощения, Людмила Николаевна, не
заметил вас».
– Круто! – захохотала Катя. – Он тебя с
Филипповой перепутал. Жесть!
– Мы с ней похожи, как бабочка с жабой, –
рассердилась Оля.
– Умора, – покатывалась Катерина, – ничего
смешнее не слышала!
– Кто такая Филиппова? – спросила я.
– Старуха, – отрезала Оля, – ей сто лет.
Небось при Иване Грозном родилась.
– Сидела вроде секретарем – чай, кофе,
потанцуем, – не переставала резвиться Катя. – Только клиентов вечно пугала!
Всегда всем замечания делала, жизни учила. Такую хрень несла! Мне заявила:
«Ношение мини-юбки провоцирует заболевание женских органов и, как следствие,
бесплодие. Надень нормальное платье, за колено, а вниз непременно теплое белье,
иначе никогда не станешь матерью». А я и не собираюсь размножаться! На фига мне
младенец? Какой от него прок? Одна головная боль. Жить надо для себя. Я так
Людмиле и сказала, а она давай лапами размахивать и возмущаться: «Безобразие,
сплошной эгоизм у нынешней молодежи! Надо о государстве заботиться, производить
рабочие руки!»
– Совсем бабка умом тронулась, – подхватила
Оля. – Кстати, вашу косметику она покупала.
– Если честно, вы говном торгуете, – заявила
Катя, – тушь сразу осыпается, тон скатывается.
– А ты чего от барахла хочешь? – фыркнула
подружка. – Его для таких, как Людка, производят.
– Ой, как ее та торгашка напугала! – чуть не
захлопала в ладоши от радости Катерина. – Я думала, Людка ща грохнется, но она
удержалась.
– Филиппова что-то не поделила с дилером? –
уточнила я.
Катя и Оля обменялись многозначительными
взглядами.
– У Людки полно побрякушек, – сказала первая.
– Обвешивалась ими, как елка…
– В уши серьги, на шею ожерелье, на пальцы
кольца, – перебила коллегу Ольга. – Фуфло дешевое, но блестит отчаянно!
– Людка тут уже сидела, – откровенничала Катя,
– когда мы с Ольгой вместе на работу нанялись. Только устроились, Филиппова
давай пальцы гнуть. Делать ей было не фига да и лень. Телефон орет, трубку
бабка не снимает, у нас усядется и ну врать!
– Авторитет напускала, – деловито подхватила
Оля, – жужжала, что раньше была женой ну очень большого человека, от его
решения зависели судьбы людей.
– Брехалово, – махнула рукой Катя.
– И про украшения врала, – заявила Оля, –
пыталась нам их историю втюхать, дескать, это уникальные брюлики. Уверяла, что
ей их за ум и красоту дарили.
– Видели бы вы старушенцию! – развеселилась
Катя. – Ростом с тумбочку, размер сто на сто. Квадрат!
– И это только одно лицо, – отвесила
«комплимент» пожилой коллеге Ольга. – Ноги – бутылки, руки – бочонки. Вау!
Такой что угодно подаришь, лишь бы близко не подходила.
– Так что произошло у Филипповой с дилером? –
терпеливо переспросила я.
Катя положила ногу на ногу.
– Пришлепала баба, тоже пылью времен покрытая.
Мы с Ольгой ей сразу сказали: «Забери коробки, мы подобным не пользуемся». А
Людка заинтересовалась.
– Начали они пробники вымазывать, – скривилась
Оля, – духами мерзотными в кабинете пшикать. Воняло – жуть!
– Точно, аромат помойки, волшебный запах
дерьма! – резюмировала Катя. – Я уже хотела им замечание сделать, все же не
дома находятся, в офисе, а тут торговка и говорит: «Какое у вас кольцо
необычное! Это бриллиант?»
Я замерла на стуле, боясь пропустить хоть звук
из рассказа девушки.
Глава 21
Людмила Николаевна протянула руку с перстнем.
– Да, бриллиант на редкость чистой воды.
– А вокруг сапфиры? – не успокаивалась тетка.
– Нет, солнышко, – улыбнулась Филиппова, –
изумруды.
– Синие? – уточнила дилер.
– Это огромная редкость, – пояснила
секретарша. – Кольцо невероятно ценное, старинное.
И тут Оля не выдержала:
– Дорогая Людмила Николаевна, если вы владеете
несметными богатствами, то почему сидите в нашей конторе на грошовом окладе?
Продайте колечко и живите припеваючи много лет!
– Что ты, деточка, – вздрогнула Филиппова, –
это невозможно!
– Почему? – не успокаивалась Ольга. – Неужели
хуже кайфовать дома у телика, чем здесь дурью маяться. Имей я золото,
брильянты, уж нашла бы им достойное применение. Обратила бы их в бабло и
отправилась по свету путешествовать.
– Украшения мне дарил муж, – гордо ответила
Людмила Николаевна, – это память о любимом, с подобным не расстаются. Я не могу
лишиться колец или серег, они мне как дети.
Молчавшая до тех пор дилерша воскликнула:
– Я вспомнила, у кого видела точь-в-точь такую
красоту! Очень давно у моей мамы была приятельница, соседка по дому. У нее было
кольцо, похожее на ваше, прямо копия, и тоже с такими изумрудами, которые
синели при свете люстры. Ну совсем как ваше! Она потом съехала, потому что…
Тут торговка замолчала, а Катя и Оля с
огромным изумлением увидели, как с лица секретарши стекает улыбка и вместо нее
появляется ужас.
– Не знаю никого, – с огромным трудом
произнесла Филиппова.
– Зря неправду говорите, – отрезала дилер, – я
все отлично помню. Моя мама с той соседкой дружила, они друг от друга тайн не
имели и…
Продавщица наклонилась и что-то прошептала
Филипповой на ухо. Людмила Николаевна вскочила и кинулась в холл, коробейница
подхватила сумку и ринулась за ней.
Катя с Олей, чуть не скончавшись от
любопытства, поспешили за тетками. Филиппова выбежала на улицу и, не обращая
внимания на красный сигнал светофора, понеслась через проспект, а затем
скрылась за воротами расположенного невдалеке парка. Но бабенка из фирмы «Фрим»
оказалась не промах – помчалась следом и тоже исчезла на территории зеленой
зоны.