Пандора в Конго - читать онлайн книгу. Автор: Альберт Санчес Пиньоль cтр.№ 51

– Ричард, иди к бойнице на отметке «двенадцать», – приказал Уильям. – И не стреляй, пока я не начну.

Ричард послушно обошел частокол, двигаясь к северной его стороне. Когда Маркус и Уильям остались одни, младший Кравер бросил ему ружье одной рукой – оно перелетело через разделявшее их пространство, описав в воздухе параболу. Маркус, стараясь поймать его на лету, сделал такое неловкое движение, что едва не упал. Уильям спросил:

– Ты умеешь с ним обращаться?

– Нет.

– Ты парень неглупый, научишься.

Они заняли свои места по обе стороны от двери: на отметках «семь» и «пять». Их ружья выглядывали через длинные щели горизонтальных бойниц прямоугольной формы. Таким образом, каждое из ружей перекрывало все внутреннее пространство. По другую сторону частокола, на отметке двенадцать, виднелось ружье Ричарда. Его дуло беспрерывно двигалось в бойнице в поисках мишени, однако таковой пока не было: возле «муравейника» царило непонятное спокойствие.

– Чего они ждут? – спросил себя Уильям. – Почему не вылезают?

Время, казалось, остановилось. Жара стояла нестерпимая. Маркус отложил свое ружье в сторону. От духоты голова у него шла кругом, и он прислонился лбом к бревнам частокола. Перед глазами поплыли желтые круги. Струйки пота стекали по его щекам, встречались на подбородке и сбегали оттуда на землю небольшим вертикальным ручейком. Гарвей заметил, что комары скользили по его телу вниз, потому что пот был слишком вязким для их тоненьких ножек. Стена частокола окружала «муравейник», а сельва – прогалину. Тысячи шумов и звуков, производимых животными, поднимались к небу, как пар из кастрюли. Иногда слышался скрежет, словно тормозил поезд, или скрип, похожий на жалобы старой качалки, которой приходится выдерживать слишком тяжелый груз. Но один звук присутствовал постоянно – непрерывное зудение насекомых, безумных в своем отчаянии: словно скрежет тысяч крошечных челюстей, трущихся друг о друга.

Что-то привлекло внимание Маркуса. Он взглянул на небо, словно хотел узнать, не пойдет ли дождь, и сказал Уильяму:

– Уже идут. Слушай.

Тишина упала на прогалину подобно метеориту. С того далекого дня, когда экспедиция вышла из Леопольдвиля, звуки сельвы сопровождали их постоянно – днем и ночью, ночью и днем. Они были то резкими, то пронзительными, то безумными, то нежными. Звуки раздражали, как сверло зубного врача, и усыпляли, как мерное течение реки. Их издавали птицы, обезьяны и какие-то неведомые звери. Этот гомон не прекращался никогда, и они перестали его слышать. А сейчас неожиданно наступила тишина.

– Вы видите? – донесся с другой стороны частокола визг Ричарда. – Вам видно то, что вижу я? О господи!

Три крюка вцепились в землю у отверстия «муравейника».

– Заткнись! – приказал Уильям. – И не стреляй!

Им были видны лохматые веревки, привязанные к крюкам. Они были натянуты, потому что удерживали тяжелый груз: тектоны поднимались наверх. В этом не было ни малейшего сомнения. До них доносились голоса команд, они напоминали крики кормчего, который задает ритм гребцам. Над каждым крюком возник шлем, тот самый, закрывавший все лицо, в котором были только три небольшие дырочки – две для глаз и одна для рта. Головы замерли у края «муравейника». Скорее всего, они не ожидали увидеть примитивное защитное сооружение, преграждавшее им путь. После некоторого размышления, которое заняло несколько долгих минут, они решительно выбрались на поверхность земли: встав в полный рост, тектоны замерли. За их спинами появлялись новые и новые солдаты. На всех были одинаковые шлемы и доспехи, складки длинных туник доходили им до щиколоток. Тектоны строем окружили отверстие шахты. Соблюдая строжайшую дисциплину, они вставали плечом к плечу, словно каждый из них готовился сразиться в одиночку против бревен, которые оказались перед его глазами. Ряды пополнялись, построение казалось ожившей скульптурной группой. Неожиданно раздался гортанный крик, и тектоны сделали шаг вперед, расширяя круг. Этого-то и ждал Уильям. Он закричал:

– Пли!

Промазать было невозможно. Пули из огромного ружья Ричарда пробивали страшные воронки в каменных доспехах, винтовка Уильяма палила с частотой пулемета. В узком пространстве под перекрестным огнем тектоны могли только попытаться влезть на стену прежде, чем их убьют. Тщетно. Они падали, сраженные пулями, не успев преодолеть частокол. Из «муравейника» поднимались все новые и новые солдаты, шахта словно изрыгала их. Дисциплина противника вызывала восхищение: наступавшие не обращали ни малейшего внимания на пули, которые сражали их товарищей. Внутри крепости образовались груды мертвых тел. И тогда послышался длинный вой, похожий на звук рожка. Это был сигнал к отступлению: оставшиеся в живых тектоны вернулись внутрь шахты. Они отказались от штурма. По крайней мере, на некоторое время.

– Они отходят! – объявил Уильям. – Прекратить огонь!

Но Ричард, вероятно, его не слышал. Вокруг «муравейника» валялись горы трупов. Старший Кравер продолжал стрелять в эти мертвые тела.

– Хватит, Ричард! – закричал Уильям. – Не стреляй больше, надо беречь патроны!

Но страх оглушил Ричарда, и он продолжал стрелять. Маркус через бойницу стал рассматривать трупы и удивился тому, что тела все еще продолжали двигаться. Ричард не мог уразуметь, что причиной этого движения были его пули, предназначенные для охоты на слонов. Каждый раз, когда такая пуля поражала одно из тел, сотрясалась вся гора. Головы, руки и ноги двигались, словно живые, обрызгивая кровью внутреннюю сторону частокола.

Уильям и Маркус обошли крепость и приблизились к позиции Ричарда. Младший Кравер схватил брата за плечи и встряхнул его. Ричард подпрыгнул, думая, что на него напали с тыла. С душераздирающим криком он взмахнул своим ружьем, как саблей, и, охваченный безумием, стал на них наступать.

– Ричард! – закричал Уильям. – Ты что делаешь?

Тому понадобилось еще несколько секунд, чтобы узнать их. Затем он тяжело опустился на землю и прислонился к частоколу, разинув рот. Маркусу никогда не доводилось видеть такого потного человека. Лицо его блестело, словно намазанное маслом, слипшиеся пряди свисали на лоб, рубашка цвета хаки промокла насквозь. Пота Ричарда хватило бы, чтобы наполнить небольшой бассейн на троих.

Уильям и Маркус тоже присели.

– Убивать тектонов – утомительное занятие, – произнес Уильям.

Раздался первый смешок. Уильям и Ричард оживились. Они чувствовали себя счастливыми, потому что им удалось отбить атаку тектонов. Но Маркус, сам того не желая, испортил им праздник. Он спросил:

– А что дальше?

На этом месте повествования произошел небольшой инцидент. Мне хочется рассказать о нем. Я просил Маркуса излагать о событиях последовательно и спокойно, а он лишь выражал свои эмоции. Не думаю, что в этом был какой-то злой умысел. Скорее всего, в его душе неосознанно возник протест. Мне приходилось то и дело просить его не отвлекаться и не спешить, иначе невозможно было работать. Но Гарвей не слушал меня: чувства захлестывали его, и он не мог выполнить мою просьбу. Ненависть к братьям, особенно к Уильяму, одолевала его. Он потрясал своими цепями и был готов в любой момент впасть в истерику. Но вдруг весь этот словесный поток иссяк.