Медуза - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Дибдин cтр.№ 44

Несмотря на то, что деньги и автомобильные номера здесь швейцарские, Кампьоне – часть Италии, напомнила она себе. Этот человек имеет право ее здесь арестовать. А вот на противоположный берег озера его власть не распространяется. Она украдкой взглянула на часы. Следующий паром отбывал меньше чем через десять минут.

– Я по поводу обстоятельств смерти, – продолжал между тем Дзен, – и, разумеется, личности отца Нальдо.

Время бежать пока еще не пришло. Теперь требовалось абсолютное спокойствие.

– В свое время я сделала соответствующее заявление полиции, – ответила она так, словно он был назойливым журналистом, а она – звездой, пойманной врасплох. – Меня допрашивали несколько раз, и я сообщила все, что знала, пока события были свежи в моей памяти. Протокол должен лежать в какой-нибудь старой папке. Право, не понимаю, чего еще вы от меня ждете?

Это был рискованный ход, но, судя по всему, он сработал. Дзен смешался и почувствовал себя неловко. Она снопа посмотрела на часы, потом в окно на темнеющее озеро.

– Нальдо Ферреро сообщил мне, что он ваш сын от Леонардо Ферреро и что вы побудили его затребовать официальное разрешение на выдачу тела, недавно найденного в Доломитовых горах, на том основании, что это тело его отца.

На миг Клаудиа сама сильно смутилась. Не пытайся разгадать его стратегию, сказала она себе. Смелость сработала один раз – авось сработает и второй.

– Это чушь! – Она вздохнула и жестом дала понять, как неприятно ей все это. – Дело в том, что Нальдо – фантазер. То, что он в детстве любил фантазировать, вполне нормально. Но теперь… Мой муж Гаэтано во многих отношениях был человеком тяжелым. Ему что казарма, что дом – было все едино. Приказ есть приказ, и малейшее неповиновение каралось. Нальдино пошел скорее в мою родню, чем в его, что, естественно, осложняло их отношения. По мере того как Гаэтано становился все более непримиримым и тираничным, сын все больше бунтовал. То была эпоха, когда дух бунтарства витал в воздухе, если помните. Словом, когда Гаэтано умер после того несчастного случая, Нальдино вбил себе в голову, что он вовсе не его сын, что его настоящий отец – кто-то другой. Он даже изменил фамилию, чтобы доказать это. Распространенный психологический феномен. Наверняка для него существует специальный термин, хотя я сейчас не могу вспомнить.

Дзен сочувственно кивнул.

– Но откуда он узнал, какую фамилию ему следует взять? Как пришла ему в голову мысль, что настоящий отец умер еще до его рождения? Некто, кого он не только никогда не видел, но о ком и не слышал-то никогда?

Это был более трудный вопрос, в ходе предыдущего следствия его ей не задавали.

– Ну почему же? Он слышал о Леонардо, – словно со стороны услышала она собственный ответ.

– От кого?

– От друзей.

– От своих друзей?

– Нет-нет, от наших.

– Ваших с Леонардо?

– Моих и моего мужа, разумеется.

Дзен достал из кармана пачку сигарет и предложил ей. Клаудиа отрицательно мотнула головой.

– Вы позволите? – вежливо спросил Дзен.

Она рассеянно кивнула. Где же паром? В галантных манерах этого человека, в его долгих паузах и на первый взгляд бесхитростных вопросах было нечто, не оставлявшее сомнений в том, что он уже знает все ответы и просто играет с ней, желая посмотреть, в чем еще он может заставить ее признаться до того, как стиснет пальцы на ее горле. Может, он нашел Книгу? Дура она, что сохранила ее, но Клаудии никогда и в голову не приходило, что кто-то заинтересуется событиями, которые даже ей казались теперь древней историей.

– Простите, сеньора, я не совсем понимаю. Ваш сын родился в 1974 году, правильно?

– Да.

– А ваш муж умер в 1987-м?

Она утвердительно кивнула.

Значит, Нальдо в момент смерти отца было тринадцать лет.

На нее вдруг снизошло озарение.

– Да. Это очень деликатный возраст, очень трудный. Вероятно, мальчику было легче примириться со смертью отца, придумав, что тот ему не отец.

Пока она произносила это, Дзен комически хмурил брови.

– Но, повторяю, непонятно, почему в качестве суррогатного родителя он выбрал человека умершего, причем умершего еще до его рождения?

Клаудиа развела руками.

– Чтобы объяснить это, нужно быть профессиональным фрейдистом! Мне известно лишь, что в какой-то момент Нальдо решил, будто его биологическим отцом, как принято говорить в наши дни, был молодой человек из «конюшни» – группы младших офицеров полка, которых Гаэтано собрал вокруг себя и которые часто бывали у нас дома.

– Леонардо Ферреро входил в эту группу?

– Да.

– А Несторе Сольдани?

Она посмотрела на него удивленно.

– Да, он тоже.

– Кто еще?

– Я не помню имен. Столько времени прошло.

Крохотная белая крапинка, возникшая на фоне сумерек, оповестила о приближении парома.

– Я снова повторяю: откуда ваш сын мог знать о Леонардо Ферреро, погибшем при крушении военного самолета более чем за полгода до его рождения? – Он вперил в нее суровый взгляд – от его галантности не осталось и следа. – Если, конечно, Нальдо действительно не является плодом вашей любви к Леонардо Ферреро, как вы ему, по его словам, поведали. Это прекрасно объяснило бы и возникшую враждебность вашего мужа к сыну, если допустить – а я думаю, мы можем это допустить в сложившихся обстоятельствах, – что он либо узнал правду, либо догадался.

Схватив сумку, Клаудиа вскочила, бормоча, что ей нужно отлучиться в дамскую комнату, обошла стол и протиснулась за спиной Дзена. В следующий момент она была уже в дверях, а еще через секунду сломя голову бежала к пристани, находившейся метрах в тридцати от бара. Спасительный паром собирался отойти от причала. Она бешено замахала руками и закричала, чтобы палубный матрос заметил ее и не поднимал трап, пока она не взойдет на борт.

Тот заметил. Задыхаясь, Клаудиа процокала каблуками по короткой лестнице, которая вела в носовой салон, и там рухнула в кресло. Моторы натужно взревели, потом рев сменился размеренным гулом. Ей удалось!

Ему тоже, вынуждена была признать она, увидев мужскую фигуру в дальнем конце пустого салона. На миг она испугалась, что Дзен набросится на нее так же, как Гаэтано, когда она сообщила ему о своей беременности: тот хлестал ее по щекам и бил кулаками в грудь, визжа: «Шлюха!»

Ничего подобного не произошло. Дзен уселся напротив совершенно спокойно, как обычный пассажир, возвращающийся в Лугано. Пришел стюард, прокомпостировал ее обратный билет, продал Дзену билет в один конец и вернулся к своему коллеге в рулевую рубку, оставив их наедине.

– У него была татуировка?

Ничего не говорить!