Вурдалак - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Слэйд cтр.№ 27

Пресловутый третий — в двубортном костюме, черной рубашке и белом галстуке — походил на гангстера из дешевых боевиков тридцатых годов. На голове лихо сидела мягкая шляпа из серого фетра, через руку был переброшен плащ. Мужчина, как и Чандлер, был в темных очках.

— Ну и зверинец, — тихонько присвистнул Цинк.

Рэй Хенглер и компания вдруг прервали разговор: из-за занавеса появился администратор и заговорил с патроном. Хенглер кивнул круглой, как шар, головой, и администратор удалился за сцену, а троица исчезла за дверью под синей лампой.

— А где Ирокез? — спросил Чандлер женщину-леопарда.

— Не знаю, — ответила та. — Я по нему не работаю. Мое дело Хенглер.

— Как по-твоему, он может быть в комнате за той дверью?

Женщина-леопард пожала плечами, и они стали ждать.

Когда Хенглер и компания вошли в гримерную, вамп, сидевшая перед зеркалом, резко повернулась к ним на вертящемся кресле. Эрике Цанн (ибо таков был ее сценический псевдоним) шел двадцать девятый год. Высокая, стройная — ни капли лишнего жира, — прекрасно сложена. Сейчас весь ее наряд составляли лишь узенькие черные трусики. Манерой двигаться и держаться Эрика напоминала чувственную рептилию. В жизни ее звали Рика Хайд.

За порогом гримерной Хенглер был объектом наблюдения. Здесь он превратился в наблюдатели. Сально ухмыляясь, он разглядывал женщину.

Рика надела черный пояс с резинками и натягивала сетчатые чулки. Хенглер заметил, что пальцы ног у нее очень маленькие, словно разделенные перепонками. Рика встала, сходила за туфлями (ступала она на самые кончики пальцев) и вернулась. Хенглер жадно оглядывал ее длинные стройные ноги, узкие бедра, изгиб спины. На шее у Рики на цепочке затейливого плетения висел серебряный кулон — выполненное в черной и белой эмали изображение Повешенного из колоды Таро. Молодая женщина сняла с крючка возле столика черное платье и, подняв руки над головой, проскользнула в него.. Хенглер подумал: «Плоска как доска. Жалко». Платье упало, точно театральный занавес, скрыв тело Рики. Хенглер принялся беззастенчиво разглядывать ее лицо.

Хенглер предпочитал заниматься любовью если не с маленькими мальчиками, то с эксцентричными брюнетками. Рика Хайд — Эрика Цанн — проходила по второй категории. В ее холеном гладком лице присутствовала странная заостренность черт, та же точеность, какая проступала И в абрисе тела; язык то и дело по-змеиному проворно облизывал губы. Вокруг ярких карих глаз и по контуру удлиненного лица была нарисована кайма из черно-синих зубцов. Нос с горбинкой, крупные хищные зубы. В левом ухе сережка — нацистская свастика.

Хенглер поскреб в паху и повернулся к своим спутникам.

Через несколько минут скелет в бандаже отделился от остальных и подошел к туалетному столику, за которым гримировалась Рика. Он пододвинул стул, уселся и принялся накладывать белила. Того, что он при этом шептал, не слышал никто, кроме девушки.

— Хенглер темнит. Он что-то скрывает.

— Как это, Аксель? — удивилась Рика.

— Во-первых, он никогда не снимал рок-клипы.

— Да, зато у него есть деньги. Он нас выпустил, он нас и раскрутит.

— Эрика, мужик в роке вообще не сечет. Он делает порнуху. Его вот-вот посадят за потрах на экране. Говорят, в позапрошлом году на ихних съемках кого-то замочили.

— И хорошо, — холодно улыбаясь, ответила Рика. — Дурная слава для нас — самое то. Чем хуже, тем лучше.

Ее лицо, руки и плечи покрыл толстый слой белой основы для грима, и живая плоть теперь казалась мертвой. Высокий, до талии, разрез на сильно декольтированном прямом макси-платье открывал для всеобщего обозрения нижнее белье. Вокруг глаз появились черные круги. Единственными яркими пятнами были ядовито-алые губы и красная струйка, которую Рика сейчас рисовала на подбородке под своим хищным оскалом.

— Ему же только одного надо, Эрика. Залезть к тебе в трусы.

— Значит, у него хороший вкус.

— Хенглер бандюга, а не продюсер. Мы ему нужны, чтоб отмывать левые деньги. Он страшный человек, с ним шутки плохи.

— Со мной тоже, — Рика натягивала длинные черные перчатки. — В нашем роду все женщины — хищницы.

Дверь вдруг распахнулась, и в гримерную ввалился пьяный в белом халате, забрызганном кровью. Его глаза прятались за толстыми зеркальными очками — ни дать ни взять сумасшедший ученый, последние несколько часов дышавший парами ртути.

— Катись отсюда, — рявкнул Хенглер и, взяв пьяного пятерней за лицо, вытолкнул за порог.

В этот миг Рика Хайд посмотрела на «гангстера» в двубортном костюме и черной рубашке с белым галстуком, и они обменялись холодными улыбками. Ее взгляд упирался в черные стекла его очков.

— Что это? — спросил Чандлер.

Он по-прежнему наблюдал за дверью гримерной. Туда забрел какой-то парень в белом халате. Однако пока Цинк задавал вопрос, парень вылетел обратно.

— То, что вы видите и слышите, — это постпанк-рок, — пояснила женщина-леопард, она же констебль Сандра Маас. — Поколение Нуля. Дети Бомбы. Секс-упыри, полные ядерной безнадежности.

— Кажется, вы обзавелись новым обожателем, — заметил Чандлер.

К их столику приближался пьяный в белом халате. В двух футах от них он остановился, зажал рот руками, согнулся, и его вырвало полупереваренной крысой. Лицо Цинка окропили брызги слюны. Он с отвращением отпрянул и даже отодвинулся от столика. Вокруг захохотали. Чандлер уставился на останки грызуна в розовато-желтой луже, потом на балбеса в белом халате. Тот пододвинул к их столику стул и сел.

— Купил в «Хохмаче», — похвастался Карадон. — Натурально, а?

Чандлер нахмурился, улыбнулся и наконец спросил:

— По-прежнему жрешь всякую дрянь, Билл?

Карадон взял пластиковую имитацию рвоты, вытер о рукав и затолкал в карман. Потом, понизив голос, прошептал:

— Ирокез исчез.

— Что значит «исчез»? Раз вы привели его сюда, вы наверняка перекрыли все двери?

— Само собой, — ответил Карадон. — Но тут столько чудиков, и мы потеряли его в толпе. Мы обшарили весь клуб, проверили даже гримерную. Оттуда меня только что выкинули.

— А подвал?

— Заколочен. Правила противопожарной безопасности.

— А наверху?

— Нету. Цинк, я свое дело знаю. Вперся даже в кабинет управляющего. Там Ирокеза тоже нет.

— Значит, он должен быть где-то…

Лампы вдруг погасли, и клуб погрузился во тьму. Из-под занавеса, скрывавшего подмостки, заструился призрачный бледно-серый свет. Потом занавес пошел вверх, и из кулис на сцену, клубясь, пополз туман (сухой лед положили в воду). Декорация изображала кладбище: сцену устилал слой настоящего дерна; из него, точно сломанные клыки из гигантской челюсти, торчали светящиеся сталагмиты надгробий. В глубине темнел склеп из папье-маше, его поддельный каменный свод венчал ухмыляющийся череп. На плоской могильной плите в центре сцены обнималась парочка.