Вот так, подумал Данфи, как все просто. Он отрицательно покачал головой.
Улыбка Бламона исчезла.
— Мы говорим о моих деньгах, Джек.
— Я знаю, — ответил Данфи. — Но ты не сможешь получить их таким образом. Тебе их не отдадут.
Корсиканец непонимающе уставился на него.
— Почему не отдадут?
— Потому что они в сейфе на хранении, — объяснил Данфи.
— Ну тогда отдай нам ключи.
И вновь Данфи отрицательно покачал головой.
— Я, конечно, могу отдать ключи, но это не поможет. Если твоего имени нет в списке владельцев сейфов, ты все равно не сможешь его открыть, есть у тебя ключ или нет. Тебе позволят открыть сейф только при наличии у тебя ордера из полиции.
— Но откуда они узнают…
— Посмотрят твой паспорт.
Бламон задумался.
— Мы можем поехать туда вместе, — предложил Джек.
Бламон покачал головой.
— С тобой будет трудно справиться на людях.
— Но это единственный выход, — возразил Данфи.
— Вот как? А как насчет девушки? — спросил Бламон.
Данфи сделал вид, что не расслышал его слов.
— Обещаю, что у вас со мной не возникнет никаких проблем, — заверил он корсиканца.
— А как все-таки насчет девушки? — повторил Бламон.
— Какой девушки?
Корсиканец с размаху ударил его по щеке.
— Ты что, меня дурачить собрался?! — воскликнул он, злобно вращая глазами. — Я говорю о твоей сучке, о Верушке.
— А-а, — отозвался Данфи, помотав головой, словно стараясь прочистить ее. — О ней…
Бламон несколько раз сжал и разжал правую кисть, стараясь успокоиться.
— Она ходила для тебя в банк в Цюрихе, — произнес он уже более спокойным тоном, — когда тебе удалось ускользнуть от моих друзей в отеле.
— На Банхофштрассе, — подсказал Качок. — В «Швейцарский кредит».
— Значит, ее имя есть в списке, — сделал вывод Бламон.
Данфи кивнул.
— Да, — подтвердил он. — Ты прав. Я забыл.
— Значит, она может получить деньги.
— Я ей позвоню, — предложил Данфи. — Она, наверное, в «Сломанном побеге» ждет.
Бламон лукаво улыбнулся:
— Не думаю.
— Если ты беспокоишься из-за полиции…
Бламон покачал головой.
— Всегда лучше свои дела устраивать самому.
В течение следующего часа произошли три события: Качок ушел покупать магнитофон; Данфи развязал последний узел на руках; Люк испустил дух.
Это третье событие прошло почти незамеченным. Люк вдруг как-то странно дернулся в своем мягком кресле, а затем откинулся назад с тихим хрипом в горле. Услышав едва различимое бульканье, Данфи повернулся к нему как раз вовремя, чтобы заметить, как расслабились мышцы на лице умирающего и закатились глаза.
Бламон стоял за верстаком, повернувшись спиной к Данфи и Люку.
Джек кашлянул.
— Я слышал, — отозвался корсиканец, не поворачиваясь. — C'est triste.
[77]
Качок вернулся минут через десять с дешевым «Сони» со встроенным микрофоном. Взглянув на эльзасца, он сразу все понял, подошел к нему и осторожно закрыл глаза. Затем с громким стоном повернулся и бросился на Данфи, но Бламон вовремя остановил его, схватив за руку, и что-то шепнул на ухо по-французски. Внимательно выслушав его, Качок кивнул, сделал глубокий вдох и с шумом выдохнул.
— Eh, bien,
[78]
— сказал он и прислонился к верстаку.
Бламон подошел к Данфи с магнитофоном в руках.
— А теперь вот что мы решили, — произнес он. — Ты говоришь своей девчонке, чтобы ехала в Цюрих вместе с Марселем. Как только они получат деньги, я сразу тебя отпущу. А до тех пор ты будешь здесь со мной.
Данфи попытался вывернуть план корсиканца наизнанку:
— А если Марсель обманет тебя и сбежит с деньгами?
Бламон решительно отмахнулся от предположения Джека, энергично покачав головой.
— Не сбежит! — отрезал он. — Я знаю, где он живет. И он знает, что я знаю… не так ли, Марсель?
Француз что-то пробормотал в ответ.
— После того как я запишу свою просьбу на пленку, — сказал Джек, — вы оставите меня в живых, потому что… Кстати, почему? Вот эту часть нашего договора я как раз и запамятовал.
Бламон раздраженно взмахнул руками, как будто ответ на вопрос Данфи был очевиден даже идиоту. Но, видя, что Джек никак не реагирует на его эмоции, он сказал:
— Деньги!
— Какие деньги? — переспросил Данфи смущенно.
— Остальные деньги. Те, которые ты мне должен. Ты сам сознался, что потратил двадцать штук. А я полагаю, что двадцать две. И я тебе еще сказал, что мы только начинаем сводить наши счеты. Ведь я начислю тебе процент и расходы на преследование и поимку. Только когда я выясню, сколько денег осталось в Цюрихе, я пойму, сколько тебе еще придется заплатить.
Он прав, подумал Данфи. Если Бламон когда-нибудь и сможет получить все свои деньги назад, то только от Джека. Это, конечно, чистейшие предположения, потому что полной суммы он, естественно, никогда не вернет, так как у Данфи ее нет и скорее всего никогда не будет. Однако Бламону пока ничего не известно.
— Ладно, — согласился Джек, — я сделаю, как вы просите. Итак, что мне говорить?
— Что с тобой все в порядке. Что не нужно тебя разыскивать. Скажи ей, чтобы ехала в Цюрих с Марселем. Как только она передаст ему деньги, ты будешь свободен. — Бламон испытующе взглянул на Джека. — Согласен?
Данфи снова задумался. В конце концов он понял, что ему ничего не остается, кроме как согласиться. Он кивнул, и Бламон поднес крошечный магнитофон ко рту Данфи, нажал кнопку записи и прошептал:
— Говори.
Данфи откашлялся и произнес в микрофон:
— Верушка, это Джек. Со мной все в порядке, но мне необходимо, чтобы ты кое-что для меня сделала…
Закончив запись, Бламон перемотал пленку и отставил магнитофон в сторону. Затем повернулся к Качку и щелкнул пальцами.
— Теперь можно перейти к делу, — сказал он.
Перемена настроения Бламона застала Данфи врасплох, но смысл ее очень скоро стал понятен.
— У тебя нет никаких денег, Джек. Если бы они у тебя были, Кролл нашел бы их. И могу держать пари, что потратил ты гораздо больше, чем двадцать штук. Ведь так?