Найти в Нью-Йорке - читать онлайн книгу. Автор: Колин Харрисон cтр.№ 15

Рыская ночью по выбранным офисам, Цзин Ли передвигалась легко и результативно: если каждый день убираешь конторы, многое о них узнаешь. Обычно ей выдавали планы этажей, где «Корпсерв» проводила уборку, и она всегда очень тщательно выясняла, предвидятся ли затруднения в их предстоящей работе: например, кто из руководства остается на службе допоздна, чьи кабинеты надо пылесосить ежедневно из-за аллергии, которой страдают их обитатели, а чьи можно пылесосить реже, и тому подобное. Все эти сведения она выуживала под предлогом необходимости обеспечить первоклассное обслуживание — и «Корпсерв» действительно его предоставляла. Очень часто ответ руководства компании на эти вопросы точно указывал, какое помещение или помещения представляют наибольшую ценность. Цзин Ли со временем узнала, что бумажный мусор у секретарш и помощников более содержательный, чем у их начальников, потому что именно секретарши и помощники составляют черновики ответов, распечатывают электронные письма и тому подобное. Но это еще не все! По желанию клиента «Корпсерв» предоставляла дополнительную услугу: надежные запирающиеся пластиковые корзины для мусора с надписью «На шрединг». Компаниям нравился этот метод, позволявший надежно отделять важные документы, убирая их подальше от глаз персонала самой компании — не все же сотрудники заслуживают абсолютного доверия. И разумеется, в эти корзины обычно попадала самая ценная информация из той, которую искала Цзин Ли, — иначе говоря, клиенты «Корпсерв» приплачивали за то, чтобы у них эффективно воровали ту самую информацию, которую они больше всего стремились уничтожить. У Цзин Ли имелись ключи, подходившие ко всем моделям корзин, и требовалось просто быстро опорожнять эти корзины в мешок, содержимое которого она затем изучала. Люди на удивление небрежно относятся к бумагам, особенно в наши дни, когда все пользуются компьютерами. Компании тратят колоссальные суммы на внутреннюю и внешнюю компьютерную защиту, нанимают все новых и новых гениев, кудесников и напыщенных прорицателей, чтобы те устанавливали всевозможные системы перекрестной проверки и антихакерские протоколы. А бумага естественным образом стала чем-то избыточным, ведь теперь каждый документ, каждое электронное письмо существует где-то в недрах компьютера. И раз данные больше не «сохраняются» на бумаге, изменилось само отношение к бумажным «файлам». Бумага стала кратковременным носителем электронных файлов, с ней удобно ходить туда-сюда, но беречь ее ни к чему. Всегда можно распечатать еще один экземпляр.

В этом смысле офисы не отличались один от другого. В некоторых предусматривались особые меры безопасности, но эти меры редко подкреплялись регулярностью их применения. Люди в нью-йоркских офисах слишком загружены, слишком напряжены, слишком амбициозны для того, чтобы думать о бумажном мусоре. Этой проблемой всегда занимались другие.

К счастью для Цзин Ли. Со временем она научилась избегать одних сфер и нацеливаться на другие. Достаточно перспективными оказались юридические фирмы, особенно если у них имелось управление слияний и поглощений, что нетрудно выяснить. Но значение их бумаг в краткосрочной перспективе очевидно, не говоря уж о том, что они подпадают под федеральные законы о защите информации, так что юридические конторы обычно прибегают ко всяческим ухищрениям, чтобы уничтожать информацию. Между тем издательские и медийные корпорации никакой ценности не представляли. Коммерческие банки также не приносили никакой пользы. То же касалось и страховых компаний — разве что у них имелось управление по работе с корпорациями, которое могло стать золотой жилой, если бы удалось выудить документы, показывающие, что у той или иной фирмы имеются серьезные нерешенные проблемы, связанные, к примеру, с судебными исками. Представляли определенный интерес компании, размещающие на рынке чужие корпоративные бонды, — их деятельность позволяла судить о кредитоспособности тех компаний, чьими долгами они торговали. Хороши были фармацевтические компании, если удавалось найти такую, которая проводит какие-нибудь любопытные исследования; но лучше всего офисы фирм, предоставляющих услуги по оценке акций, потому что Цзин Ли прежде всего искала скоропортящиеся сведения, способные сразу же повлиять на цену акций той или иной компании, выставляющей их на открытые торги: такие цены обычно быстрее и резче реагируют на информацию, чем цены бондов. Причем информация должна быть качественной и эксклюзивной, такой, которую еще не успели заполучить аналитики, журналисты, биржевые игроки, инсайдеры и все прочие заинтересованные лица.

Международные рынки акций работают исходя из странной теории, предполагавшей их эффективность, а значит, и то, что важнейшая информация о публично размещаемых акциях очень быстро становится доступна всем заинтересованным сторонам; однако в действительности это, конечно, не так. Компании лгали, мошенничали, завышали прибыль, скрывали долги, создавали вымышленные предприятия и с улыбкой делали вид, что их высшие руководители не находятся на пороге смерти, не бесполезны для дела, не лишились рассудка или — самый распространенный вариант — не окружены ненавистью своих же сотрудников. Компании «сглаживали» свои показатели, чтобы казалось, что их доходы более стабильны, выпускали продукцию, которая не находила сбыта, страдали от внутренних войн между личностями, между отделениями, между советом директоров и руководством, между руководством и рядовыми сотрудниками, между акционерами и руководством. Внутренние противоречия могли быть незначительными, медленно назревавшими, взрывоопасными, чреватыми судебным разбирательством, а порой даже способными повлечь за собой вспышку насилия. Как говаривал один из преподавателей Цзин Ли в Харбинском технологическом институте, неважно, насколько корпорация крупная и бюрократизированная, насколько жесткие и строгие правила в ней существуют: в конце концов, это всего лишь набор человеческих существ, с обычными для всех людей причинами для огорчения и радости, успеха и неудач: вот почему, напомнил им профессор, коммуны, созданные Мао в шестидесятые годы, хоть и призваны были показать высокую производительность, на деле оказались катастрофически убыточными.

Так в чем же ошиблась Цзин Ли? Этот вопрос неотвязно преследовал ее с тех пор, как она бросилась под рассветным дождем прочь от залитого нечистотами автомобиля и двух распростертых возле него девушек-мексиканок. С тех пор как она добежала до шоссе и, поймав такси, поехала в Манхэттен. Сгорбилась на заднем сиденье, сжала сумочку, испытывая ужас, вдыхая вонь экскрементов, которыми пропахли ее одежда и кожа, стараясь не дышать. Получается, кто-то видел, чем она занимается. Кто? Чтобы это понять, придется все хорошенько проанализировать. Каждую ночь она получала синие мешки, отобранные при ночных операциях; на каждом имелся ярлык с номером этажа, названием фирмы и датой. На мусоровозе их доставляли в здание «Корпсерв» в районе Ред-Хук, и там Цзин Ли и три другие китаянки, которым можно было доверять, раскладывали мешки в отдельные штабеля — по компаниям. Улов одной ночи сам по себе обычно был бесполезен, но по мере накопления документов начинал вырисовываться общий контекст. Цзин Ли наблюдала за борьбой управлений, за нападками одних топ-менеджеров на других, за тем, как результаты превосходят ожидания, как отменяются или ускоряются проекты, — за всем, что обычно происходит в корпорации. По мере того как конфликты обострялись или у нее росла уверенность в возможности их возникновения, она обращала все больше внимания на бумаги с соответствующего стола, из соответствующего кабинета или с соответствующего этажа. На бумаге постоянно разыгрывалось, пожалуй, с десяток миниатюрных историй. Иногда в информации обнаруживались пробелы, и тогда ей приходилось домысливать происходящее. Она вела особые записные книжки по каждой компании, регулярно занося туда новую информацию и учитывая газетные материалы и разговоры в Интернете, подтверждавшие или опровергавшие то, что открылось ей в письменах, найденных в корпоративном мусоре несколько дней или недель назад.