«Они не могли больше здесь оставаться, — сказала она, стряхивая землю с совка. — Должно быть, это из-за бизнеса или чего-то в этом роде».
Джей пробормотал что-то в знак благодарности и долго стоял, глядя, как на асфальт ложится пыльца деревьев. Потом он снова вернулся к блондинке.
«А как насчет молодой семьи? — спросил он. — У них ведь недавно родился ребенок, девочка?»
«Вы имеете в виду Коулзов? Они тоже переехали, кажется — в Токио. Мне говорили, но я не совсем поняла: кажется, там открывается филиал банка. Для мистера Коулза это очень хорошая возможность».
Так Джей потерял след Элайзы Кармоди и своей дочери Салли Коулз.
— Я пытался отыскать их, звонил, но ничего не вышло. Они уехали слишком далеко.
— Ты не пробовал отыскать их в Японии?
Джей ненадолго прижал к лицу маску и покачал головой.
— Слишком далеко? — повторил я. — Слишком сложно и дорого?…
Джей убрал маску.
— Я был еще совсем мальчишкой, к тому же я вырос в провинциальном маленьком городке и ни черта не знал! Я даже не представлял себе, что означает этот внезапный отъезд.
Он решил не возвращаться в Америку, сказал Джей. Вместо того чтобы обслуживать посетителей в баре, где ему очень мешал табачный дым, он нашел работу получше — стал преподавать разговорный американский вариант английского языка поселившимся в Лондоне принцам из Саудовской Аравии. Странная работа, но Джей не имел ничего против. Единственное, что от него требовалось, это разговаривать на том самом языке, к которому он привык с детства.
— Они были хорошо образованны, — сказал Джей. — Гораздо лучше меня. Как правило, отпрыски арабской знати оканчивают Оксфорд. Один из них учился в частной школе в Штатах, но им хотелось овладеть американскими идиомами — тем, что придает устной речи особенную выразительность и смачность.
Одна из его студенток как-то услышала, как Джей кашляет. Когда он рассказал, что с ним случилось, она отвезла его к своему отцу — известному врачу. Тот настоял на курсе гормональных препаратов, которые изменили жизнь Джея. Они сняли опухоль обожженной ткани легких, и кашель почти перестал его мучить. Хронические инфекции тоже на время отступили, и он начал набирать вес. За три месяца Джей поправился на тридцать фунтов, глаза его снова заблестели, а щеки покрылись румянцем. Кроме того, он стал старше и мудрее и почти полностью восстановил свою прежнюю форму; чувствуя, себя почти что прежним Джеем Рейни и имея в кармане скромную сумму честно заработанных денег, он начал исследовать Лондон.
— Похоже, следующая глава твой повести посвящена главным образом женщинам, — сказал я.
— Верно.
— Ты чувствовал себя намного лучше, ты избавился от юношеского идеализма и был не прочь хорошо провести время.
— Что-то вроде того, — подтвердил Джей. — Кстати, именно тогда я пристрастился к хорошим сигарам. В пабах это считалось модным. Молодые лондонцы — торговцы, банкиры, клерки и прочие — забросили трубки и налегали на сигары.
Прошло еще два года, рассказывал Джей. Он встречался с десятками молодых англичанок, с несколькими американками и множеством европеек и вовсю наслаждался жизнью и самим собой. По временам он бегал на свидания сразу к двум или трем подружкам, а иногда встречался и с женщинами постарше, успевшими разочароваться в своем браке. В те времена в Лондоне крутилось столько денег, что коллективная эйфория, в которой пребывало все общество, заставляла забыть о самой цели этих бесконечных интрижек.
— Все как будто немного сошли с ума, — сказал по этому поводу Джей. — И я вместе с ними. Иногда и спал с тремя или четырьмя разными женщинами в неделю.
— Тебе повезло, что от тебя никто не залетел, — заметил я.
— Насчет этого я был очень осторожен, — сказал Джей. — Существуют различные приемы, которые можно использовать.
— Ты хочешь сказать — кроме резинки?
— Да. Например, можно просто не кончать.
— Ты имеешь в виду прерванный половой акт?
— Нет, вынимать не нужно; ты просто не кончаешь, вот и все. Приучить себя к этому достаточно легко.
— Странные у тебя привычки, парень!..
— Если не кончать, можно заниматься сексом с большим количеством женщин, — заметил Джей. — Или, по крайней мере, если кончать не каждый раз…
— Звучит как-то не слишком приятно, — сказал я. — Похоже, ты изобрел еще один способ держать женщин в зависимости, манипулировать ими. И разумеется, это верный способ не сделать ребенка, которого у тебя могут снова отнять.
— Большое спасибо, доктор Фрейд.
— Черт побери, Джей, это же очевидно!
— Я это знаю. То есть я хотел сказать — я знаю это теперь.
— Ладно, рассказывай дальше, — проговорил я. — Мне хочется узнать, как ты снова нашел Салли.
Итак, продолжил Джей, Лондон был настоящей денежной машиной, банкноты там разве что на кустах не росли.
— Это был настоящий экономический бум, почти такой же, как и в Нью-Йорке, — сказал он. — Я поступил на работу в риелторское агентство, которое занималось переселением людей в Лондон. Офисы, квартиры, коттеджи… От меня требовалось только одно — носить хороший костюм, а дела делались сами собой.
— Ты встречался со многими людьми, учился, набирался опыта.
Джей кивнул:
— Это продолжалось пять лет. Я занимался реставрацией старинных особняков, учился на краткосрочных архитектурных курсах для менеджеров и вполне овладел профессиональным жаргоном. Этого мне вполне хватало. В риелторском бизнесе нет профессионалов — здесь только любители, любители больших денег. Я отвечал главным образом за инвестиции и мелкие продажи — ничего важного, ничего такого, где могло бы проявиться полное отсутствие у меня необходимых знаний и навыков. В случае необходимости я просто нанимал за гроши какого-нибудь спившегося плотника или каменщика, и он выезжал на объекты вместо меня. Зарабатывал я, кстати, неплохо; удавалось даже кое-что откладывать.
— А с отцом ты поддерживал какие-то контакты?
— Нет, почти нет.
— Твоя мать так и не объявилась?
— Отец как-то сказал мне: он, дескать, абсолютно уверен, что она вернулась в Техас к этому старому скряге — своему папаше. И мне пришлось решать, хочу ли я отправиться в Даллас или Хьюстон, чтобы искать ее там, или предпочту остаться в Лондоне.
— И ты конечно же остался — ведь ты ждал там Элайзу.
Да, сказал он, конечно. В глубине души Джей действительно ждал ее возвращения, ждал всегда. Но теперь у него появились деловые контакты, позволявшие проследить точное местонахождение Дэвида Коулза и его семьи; на приемах и презентациях он даже встречался кое с кем из его ближайших коллег. И вот однажды Джей узнал, что Дэвид вернулся в Лондон.
— Я разыскал его новый офис и проследил до дома. На всякий случай я надел шляпу с широкими полями и солнечные очки, но эта предосторожность оказалась излишней, В лицо он меня не знал — я никогда с ним не встречался, а Элайза, я уверен, ничего не рассказывала ему обо мне. Он понятия не имел о моем существовании! — Джей покачал головой. — Жил Дэвид в очень симпатичном коттедже в пригороде Лондона: высокая живая изгородь, мансардная крыша, створчатые окна. Как видно, в Токио он заработал неплохие деньги. Несколько дней я следил за этим домом и наконец увидел Салли. Ей уже почти исполнилось семь, и она была точной копией Элайзы — те же волосы, ноги, глаза. Разумеется, сейчас она еще больше похожа на мать, когда той было двадцать. Сходство просто поразительное, я бы даже сказал — сверхъестественное, но даже тогда мне было больно смотреть на нее. Когда я увидел ее, это меня едва не прикончило. Это была моя дочь, Билл! Моя дочь!.. А потом…