Князь. Записки стукача - читать онлайн книгу. Автор: Эдвард Радзинский cтр.№ 71

Помню, по дороге в экипаже она рассказывала о какой-то девушке, которая стреляла почему-то в задницу столичного градоначальника, и царский суд, чего-то испугавшись, ее оправдал…

Все это тогда казалось мне частью моего пьяного бреда, и я, помнится, все время хохотал.

А потом – безумная ночь, в которой она заставила принять участие несчастную таиландку. И все, что было со мной в Париже, показалось наивным и чистым. Но утром, усмехаясь, она сказала, что все это мне приснилось.

И повторила:

– Я не люблю красивых мужчин… И если бываю с ними, то лишь по делу.

За кофеем наконец-то внятно рассказала все, что произошло после моего отъезда…

Государь окончательно влюбился в молодую девицу. Но когда юная любовница Государя начала рожать детей, все испугались, всполошились…

Она еще что-то говорила, потом спросила с изумлением:

– Послушайте, по-моему, вы совсем не читали газеты? Вы что, действительно не знаете, что у нас происходит?

– Здесь не интересуются нашей безумной родиной и в газетах о нас ничего не пишут.

– С народничеством окончательно покончено, большинство наших вернулись в города. Перед возвращением была в деревне у одного из них. Он мне сказал: «Спасибо, что пришла. Такая здесь тоска! Вокруг крестьяне тупые. Хочется поговорить со «своим», книжку почитать – совсем одичал! Поверишь, вчера я обратился к печке и стал говорить с ней…» И все они вернулись бы в свои города мирно и тихо. Но нас начали хватать по деревням. Арестовали тысячи. И меня, и вашу Сонечку… Был невероятный процесс. Когда один из наших начал обличать царя, его лишили слова. В ответ мы трясли решетки, выкрикивали проклятия, Председатель суда объявил о закрытии заседания. Жандармы с саблями наголо выпроваживали нас из зала, а мы хохотали, вопили, публика металась по залу, дамы падали в обморок, защитники бегали за лекарствами, прокурор орал! Веселье! Меня и Сонечку осудили на каторжные работы. Но я… Вы догадались, друг мой… В меня влюбился жандармский полковник. Я ему велела не только дать мне бежать, но бежать с удобствами – в его карете…

– А Сонечка?

– Не оплошала тоже. По пути на каторгу жандармы остановились на какой-то станции. Она попросила чаю. Жандармы сели пить чай с нею. Она подмешала им снотворное и, попросившись по нужде, вылезла из клозета через окно на улицу… Жандармы в это время благополучно спали… Все эти расправы власти – суды, ссылки… помните, о них мечтал Нечаев… Правительство исполнило его мечту. Раньше мы были добрыми идеалистами, правительство сделало нас жестокими… Нам всем захотелось отомстить, столкнуться с Властью в борьбе. Нынче вместо идеалистов, которых вы знали, родился иной тип – весьма сумрачная фигура. Это террорист, мой друг!

Как странно звучало все это под Южным Крестом в пряной влажной ночи…

А она все рассказывала, и глаза ее горели.

– Вы помните милого нелепого еврея, который уплёл в «Ротонде» вашу утку? Вот этот живчик и болтун убил харьковского губернатора. Вы помните другого вашего знакомца из «Ротонды» – красавца молчаливого? С которым вы потом в народ ходили?

– Баранников!

– Решил убить самого шефа жандармов, Мезенцева. И с ним еще один… его вы не знаете… Да и не надо. Он сейчас в Англию бежал, Степняк-Кравчинский. Ростом с вас, но силы невероятной… Вот они с Баранниковым и придумали у Михайловского дворца на глазах у всех отсечь мечом голову шефу полиции. Я была против – разгуливать с огромным свертком-мечом по площади, полной полицейских, глупо. Уговорила. Решили ограничиться кинжалом. Ну а далее… Я вышла в ослепительном туалете со служанкой. Все взоры публики – на меня. В это время подъезжает коляска с шефом жандармов. Он сходит с коляски… И тоже уставился на меня. Тогда поджидавший его Степняк рывком выхватывает кинжал и всаживает по рукоять ему в живот. После чего бросается к коляске, где за кучера сидит Баранников. Тот прикрыл его выстрелами, и оба умчались… На следующий день вся столица только и говорила о новом Робин Гуде – именно так именовали Степняка, бесстрашно зарезавшего шефа жандармов. – И добавила с усмешкой: – Правда, безоружного шефа жандармов, мирно возвращавшегося из церкви… Но случилось и еще веселее. Петербургский градоначальник, будучи в дурном настроении, пришел в дом предварительного заключения. И там ему показался непочтительным арестованный молодой человек, один из наших. Он велел его высечь. И тогда одна из наших – я ее знала, очень нехороша, с таким лошадиным продолговатым лицом и всегда гладко зачесанными жидкими волосами, – решилась отомстить за совершенно незнакомого человека! Она явилась в канцелярию градоначальника. Был прием прошений. Одной рукой подала прошение градоначальнику, а другой выстрелила в него в упор из револьвера-бульдога… Но в тот момент он зачем-то обернулся, и пуля комично попала в задницу… Она никуда не убегала, сдалась полиции. На суде объявила, что решилась мстить за издевательство и поругание незнакомого ей арестанта. Ее помиловали – к восторгу зала. И какого! Кого там только не было! Канцлер, члены Государственного совета, военный министр… Когда объявили «невиновна», зал взорвался. Крики радости, вопли, истерические рыдания, овации, топот ног! Я была на балконе. Мы обнимались. Внизу крестились! Так что у нас на Руси по-прежнему уважаем один Суд – любимый и единственно понятный народу – суд по Справедливости, суд по Совести… И этот Суд одержал сокрушительную победу над судом по Закону. Так что, думаю, с этого выстрела в жопу наш суд законодательно оформил русское право – наказывать по совести и стрелять по убеждениям… Именно после этого, – продолжала она, – из провинции появился некто Соловьев, решивший стрелять в Государя… Неужели и это не читали?! – засмеялась она. – На Дворцовой площади он выстрелил в царя. Бедняга промахнулся. Испуганная охрана остолбенела. Царь бросился наутек. Тот за ним! Представляете, картинка: царь всея Руси удирает около собственного дворца, а «наш» бежит за ним и палит. Наконец охрана пришла в себя, догнала, скрутила. Царь объявил военное положение, назначил в губернаторы генералов… Так что – война! Мы или они! Мы начинаем бомбовую войну. Нам нужны деньги. Очень много денег. Мы доставляем динамит из-за границы… Вы были щедры. Но сегодня должны быть еще щедрее. Вы должны нам помочь. Мы искали вас в Мексике…

– В Мексике? – Я пристально посмотрел на нее.

– Что смотрите?

Я спросил, причем неожиданно для себя самого:

– Вы убили Вепрянского?

– Да, – ответила она очень просто.

– И почему?

– На то были причины, – и повторила: – Вы должны дать нам деньги.

– Запомни, милая красотка: я никому теперь ничего не должен, – ответил я с великим удовольствием. – Это раз. И два. Если деньги нужны, попроси их сегодня вечером… Хорошенько попроси, как ты умеешь.

– Но я уже сказала – я не хочу вас…

– Запомни: это не имеет никакого значения, если я хочу… После я расскажу мои дальнейшие условия.

Вот в этот момент я и придумал свой план.