Праздник подсолнухов - читать онлайн книгу. Автор: Иори Фудзивара cтр.№ 12

— Те, кого ты имеешь в виду, как правило, любят прикрываться должностями вроде финансовых консультантов.

— Кстати, — припомнила она, — думаю, они торгуют картинами. Я слышала, как они обсуждали по телефону продажу или покупку какого-то произведения искусства.

— Торгуют картинами? И в какой же галерее они торгуют?

Она покачала головой:

— Кажется, у них нет галереи.

— Понятно. Бегунки.

— Это еще кто такие?

— Есть такая форма торговли картинами. Посредники торгуют предметами искусства, не имея при этом собственной галереи. Не смотри, что звучит презрительно. У такого бизнеса, как правило, доходы и размах гораздо больше, чем у обычной галереи.

— Ты и в этом разбираешься?

— Не то чтобы очень… Для непосвященных мир торговли искусством — это настоящая черная дыра. Но не кажется ли тебе, что такими рассказами ты компрометируешь собственного босса? По-моему, стоит задуматься.

— Может, и так, только во мне нет ни капли лояльности, я имею в виду преданность или верность. Во-первых, мне только месяц назад выдали эти визитки, да и секретарь я чисто номинальный. Моя работа — ходить по казино, играть и развлекаться. Они несли какую-то чушь о том, что таким способом пытаются улучшить сервис, но я-то вижу, что это полный бред. Посетителям в таких заведениях плевать на девушек. И сегодня я лишний раз в этом убедилась.

— А что собой представляет второе казино?

Она задумчиво произнесла:

— Придется начать издалека. Вообще-то еще месяц назад я работала совершенно в другом месте и выполняла другую работу. Короче говоря, занималась физическим трудом. Понимаешь, о чем я?

— Не понимаю, — ответил я.

— Работала в фудзоку. [10]

— В фудзоку?

— Да, в фудзоку. Ты что, ни разу там не был?

Я покачал головой.

— Но ты хотя бы представляешь, что это такое?

— В общих чертах.

Я снова окунул ложку в джем. Кинул взгляд на молоко в большой дорогой кружке, от которого шел пар.

Покончив с пивом и принявшись за котлету, девушка спросила:

— Кстати, что ты думаешь о девушках, работающих в фудзоку?

— Толком не знаю, но думаю, это всего лишь одна из многих профессий, которую может выбрать современная девушка.

— В общем-то, так оно и есть. Ничем не отличается от офисной служащей, — кивнула она. — У меня есть небольшой опыт работы в компании: только антураж другой, а люди те же самые. Есть противные девчонки, есть хорошие. Есть умные, есть дурочки. Есть профессионалки, а есть любительницы. Как в любой работе. А известно ли тебе, почему эти девочки выбирают работу в фудзоку?

— Нет.

— Разумеется, из-за денег. Это очень приличный заработок. Даже те, кто работал раньше в банке, говорят, что теперь получают втрое больше. Да и работа отличная, простая, при желании можно купаться в роскоши. Иногда даже девчонки из офисов, перебравшие лимит по кредитным картам, подрабатывают у нас, чтобы погасить долги.

— Ты, выходит, тоже из-за денег?

— Да, из-за денег, — сказала она и примолкла. Когда она заговорила вновь, голос ее звучал спокойно и равнодушно: — Я из бедной семьи. Бедной настолько, что трудно даже поверить, будто в наше время встречается такая нищета. А все потому, что отец не мог работать из-за почечной недостаточности. Каждые три дня ему надо было делать гемодиализ. [11] Мы с ним жили вдвоем на соцобеспечении, государство снимало нам квартиру в шесть дзё. [12] Сколько себя помню, мы всегда там жили. По нашим городским нормам малообеспеченным даже четыре года назад нельзя было жить в квартире дороже тридцати восьми тысяч иен. А если исхитришься и накопишь на кондиционер или старый, ржавый автомобиль, это попадает в категорию «предметы роскоши», и тебя лишают пособия. Так мы и жили. Иногда целый день сидели на одной воде. Можешь вообразить?

— Нет, не могу, — ответил я. — Мою семью нельзя было назвать богатой, но мы не нуждались. Мне трудно это представить.

Она кивнула:

— Вот-вот. Думаю, мне просто не повезло. Чтобы получить пособие, надо было пройти через целый ряд унижений. Кучу всего разузнать. Смириться с массой ограничений. Вот простой пример. Я хотела учиться в университете. Но если ты на соцобеспечении, то не имеешь права учиться на дневном. Иди на вечернее отделение или забудь про пособие. Ну разве это не дискриминация? Но что-то я отвлеклась. Короче, такая у нас в семье была ситуация. И вот однажды зимой, я тогда училась в девятом классе, мне в кои-то веки улыбнулась удача. Хотя теперь я уж и не знаю, удача это была или наоборот. В общем, я случайно купила лотерейный билет и выиграла миллион иен. Это стало известно соцработникам, и нас лишили пособия. И как меня угораздило купить этот злосчастный билет?! Нет, ты только подумай, какой бред! Выходит, я не имею права даже выиграть в лотерею. Когда от наших сбережений осталось несколько десятков тысяч иен, мне разрешили снова подать заявку на пособие. Меня это просто взбесило, и я раз и навсегда решила, что не желаю больше зависеть от службы опеки. А потом началась моя работа в фудзоку, часть заработка я потратила на вступительный взнос в университет, подала на стипендию и поступила.

— Хм, а разве на эту работу берут тех, кому нет восемнадцати?

— Естественно, вначале мне пришлось скрывать свой возраст.

— Вот оно что. Выходит, таким образом ты поддерживала семью.

— Да, отца, — кивнула она и задумчиво уставилась вдаль. Наконец снова посмотрела на меня. — Думаешь, я жалуюсь?

— Нет, — сказал я.

Она улыбнулась. Давненько она не улыбалась.

— Вот только университет я все-таки бросила. Так хотела учиться — и на тебе. Решила полностью уйти в работу. Трудилась с душой.

Прикурив очередной «Хайлайт», я спросил:

— Сколько тебе?

— Двадцать один.

— Хм, можно поделиться с тобой своим мнением?

— Каким?

— Я уже сказал, что мне тридцать восемь. Я намного старше тебя. Но в чем-то ты гораздо взрослее.

Она едва заметно улыбнулась:

— Просто это ты мальчишка.

— Может быть, — согласился я, — мне это часто говорят, — затем сменил тему: — Значит, с Нисиной ты тоже познакомилась на своей работе?