Шифр Шекспира - читать онлайн книгу. Автор: Дженнифер Ли Кэррелл cтр.№ 25

— Опаснее, ты хочешь сказать?

— «Круче» звучит доходчивее. — Он улыбнулся — как будто сам себе. — Хотя суть одна.

Бен отодвинул тарелку.

— Рано или поздно, Кэт, найдется умник, который увяжет пожар в «Глобусе» с гарвардским, и тогда все папарацци сядут тебе на хвост, не говоря уж о полиции — здешней и лондонской.

Я встала и подошла с кружкой кофе к окну, глядя, как вокруг одной из башен лениво кружит чайка. Что делать дальше, я хорошо представляла, с «хвостом» или без. Куда больше меня волновал иной, более каверзный вопрос: для чего это было нужно?

Старый король в моих кошмарах взывал к отмщению. За кого же мстить мне?

За Роз, конечно. Она была королем. Я понимала это так же, как каждый понимает, что незнакомец из сна — вовсе не незнакомец, а мать, друг или собака из детства. Это просто знаешь — и все, как ответит фанатик на вопрос о вере. Однако убивали меня, а не кого-то еще. И в библиотеке угрожали наяву, по-настоящему — обнаженной сталью.

Снаружи белым бликом на сером небе плыла чайка. Я отхлебнула кофе и еле смогла проглотить — из-за кома в горле. Я не тешилась надеждой выследить убийцу и расправиться с ним собственноручно. Или предоставить это другим, например полиции. Я хотела отомстить — как получится. Он же хотел утаить, спалить все, что нашла Роз. Надо будет как следует постараться, чтобы ее открытие увидело свет.

Однако месть — только полпричины. Я вздрогнула и отхлебнула кофе, поглядывая на вторую чайку, которая прилетела вслед за первой и стала точно так же кружить, падать и взмывать. Золотой дар, который вручила мне Роз, мог оказаться ящиком Пандоры. Открыв его, я выпустила зло, которое считала давно побежденным, замурованным в катакомбах моей души. Да, я хотела отомстить — ради Роз. Мои собственные цели были далеко не так сложны и благородны. Мне нужно было знание. Я хотела знать, что она раскопала.

При Бене Роз распространялась о правде и красоте. Мне сказала про дорожку, с которой не сойти. Я допила кофе и повернулась.

— Слово есть слово. Ты не обязан нянчиться со мной до конца.

— Ошибаешься. — Он улыбнулся. — Я тоже кое-что обещал.

Мы по очереди приняли душ. Мне снова пришлось похвалить предусмотрительность миссис Варне, хотя в сумке оказалось немало такого, в чем я себя совершенно не представляла, — не иначе сэр Генри приложил руку. Я остановилась на бежевых капри (на ярлыке значилось: «песочные») и блузке-жилете с узором из ягуаровых пятен и глубоким вырезом. Дожидаясь Бена, я переколола брошь на новый, легкий пиджак. Он появился в оливковой водолазке и брюках цвета хаки.

— Готов? — спросила я, запихивая в сумку книгу и несколько листов бумаги.

Бен надел лямку подмышечной кобуры, заправил в нее пистолет и накинул поверх всей этой сбруи замшевый пиджак.

— Готов.

Мы закрыли за собой дверь и отправились в «Хьютон».

Над «Уайденером» еще висел запах гари, вокруг стоял заслон из полицейских и пожарных машин. Народ топтался за баррикадами, пытаясь заглянуть по ту сторону, но свет в главном фойе не горел, а сквозь стеклянные двери много не разглядишь. Мы с Беном внедрились в толпу и неторопливо прошли к изящному кирпичному дворцу — библиотеке Хьютона.

Здесь сразу обращало на себя внимание обилие охранников— похоже, единственное следствие уайденерской катастрофы. Теперь их сидело подвое на каждом посту. При нашем появлении они выглянули из-за газет, бодро кивнули и направились нам навстречу. Один подвел меня к шкафчику камеры хранения, другой взялся осматривать сумку.

— Шкафчик попрошу не запирать, — сказал первый охранник. — Не положено — после случившегося.

Стоя в узком фойе, я спрятала все, кроме стопки желтой бумаги и томика Чемберса — уж его-то оставлять не собиралась, тем более в незапираемом шкафу. После этого мы прошли к темно-синим дверям в конце зала. Они были закрыты, словно врата Рая или Чистилища. (От кого — от воров? Вандалов? Полчищ парковых белок, озверевших от голода?) Я нажала кнопку звонка. Дверь в два счета открылась и впустила нас внутрь.

Читальный зал оказался просторным помещением с высокими окнами, ловящими летнюю синеву. На улице уже растеклось жаркое марево, а здесь воздух был суше и обдавал холодком, словно у края какого-нибудь альпийского ущелья. На полу выстроились ряды больших полированных столов, подставляя спины армии студентов и ворохам бумаги. В воздухе носился странный тревожный шепоток, которому вторили гудение ноутбуков и стрекот аппаратов для просмотра микропленок.

Я прошла к пустому столу и устроилась за ним. Рядом сел Бен. Тип сзади поднял вислощекую, как у бассета, физиономию и уныло посмотрел на нас, словно мы загораживали ему вид. Заполнив требование — «РУ Ам 1922. Фрэнсис Дж. Чайлд. Корреспонденция», — я вручила его непреклонного вида библиотекарю за стойкой регистратуры, после чего взяла карандаш и села дожидаться писем. Когда-то здесь было уютно и тепло, как в коконе, а теперь я чувствовала себя открытой со всех сторон, почти голой. Живот заурчал. Как знать — вдруг убийца уже здесь?

Бен поднялся и не спеша побрел в обход зала, то и дело косясь на полки со справочниками — разведывая (догадалась я) обстановку, присматриваясь к посетителям, чтобы понять, откуда ждать беды, и подготовить путь к отступлению. Я заставила себя сосредоточиться на своей задаче. Что я ищу? Зачем Роз понадобилось копаться в бумагах Чайлда? Узнаю ли я искомое, когда увижу?

Бен исчез в коридоре, соединяющем «Хьютон» с «Уайденером», где вдоль стен выстроились кабинки и компьютеры на тумбах, содержащие старый и новый каталоги. К моему удивлению, он вышел оттуда с заполненным требованием, сдал его в регистратуре и вернулся ко мне.

После пятнадцати минут нервотрепки два библиотекаря в суровом, как на королевских похоронах, молчании выкатили тележку с четырьмя архивными ящиками и парой хлипких нитяных перчаток. «Бассет-хаунд» за предыдущим столиком охнул, словно под тяжестью этой груды неразобранных писем. На миг я задумалась: а не следит ли он за нами? Нет, это просто смешно, хуже того — отдает манией: ведь мы пришли позже.

Я надела перчатки, сняла с верхнего ящика крышку и принялась за работу.

Все письма были пронумерованы и снабжены шифром, но Роз в деле исследований полагалась как на скрупулезность, так и на прозрение. Она не удосужилась указать, какое в точности письмо содержит ее тайну. «Истинная наука, — любила говорить она, — движется медленной и величавой поступью королевской процессии или эволюции вида». У меня, к сожалению, такой уймы времени не было, поэтому я судорожно перебирала листки, следя за петлями и кульбитами чужой судьбы, ощущая каждый поворот страницы. Не зная, что ищешь, очень легко пропустить это — тем более в спешке.

Оказалось, ни одно из писем не было написано Чайлдом — писали его коллеги, добровольные помощники в деле собирания народных песен, которое он продолжал всю свою жизнь: поэты Лонгфелло и Лоуэлл, один из братьев Гримм, философ и психолог Уильям Джеймс. В этот поток то и дело веселым ручейком вплетался щебет его жены Элизабет. И нигде ни единого повода воскликнуть вслед за Беном «Эврика!».