Ладья света - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Емец cтр.№ 63

— Вижу, что не забыла! — сказала Аидушка одобрительно.

— И вы отладите косу… копье валькирий Брунгильде?

— Вот они, оговорочки по Фрейду! Не столько говорим, сколько проговариваемся! — зарумянилась Плаховна.

Стоявший рядом с Мамзелькиной Аттила выкатил глаза. Аида Плаховна немедленно спохватилась, что была слишком умна, засюсюкала и стала выяснять у Аттилы, знали ли гунны малиновое варенье и во что они его закатывали. В человеческие черепа?

— Так отдадите или нет? — спросила Ирка, прерывая этот цирк.

— Я свои обещания помню! Ты-то свою клятву не забудь! Ай!

Чьи-то зубы впились Аиде в пятку. Старушонка от неожиданности подскочила. Ирка увидела своего щенка, подкравшегося к Мамзелькиной со спины. Щенок рычал. Шерсть на нем стояла дыбом. Особенно смешно это выглядело на середине носа — получалась узкая полоска, где шерсть торчала щеточкой.

— Фу! — крикнула Ирка, топая ногой. — Фу!

Щенок не успокаивался, продолжая рычать на Мамзелькину. Аттила, которого Ирка считала ни на что не годным стариканом, вдруг быстро, как ласка, метнулся к щенку и придавил его коленями. В руках у Аттилы появился стилет. Раньше, чем Ирка успела схватить его за запястье, он нанес Щенку быстрый, без замаха удар. Он был направлен точно в сердце, но почему-то стилет безобидно скользнул по шерсти, оставив лишь алую полосу. Изумленный Аттила ослабил хватку. Щенок вывернулся, а в следующий миг страж, выронив стилет, уже тряс прокушенной рукой.

Ирка торопливо схватила рычащего щенка и, прижав его к груди, бросилась в толпу. Мамзелькина и Аттила смотрели ей вслед. На лице у Аттилы смешались боль от укуса и крайнее недоумение: он знал свой удар, знал остроту стилета и не понимал, как мог промахнуться. Личико Мамзелькиной было злым, озабоченным и, пожалуй, испуганным. Правда, она пыталась скрыть это кривоватой улыбкой. Ирка, которая в этот миг оглянулась, вспомнила слова Хаары, что Мамзелькина попыталась добить щенка косой, но и коса его не взяла.

«Что-то тут не то! Она, без сомнения, боится… Но чего?» — отворачиваясь, подумала Ирка. Она шла и бормотала, повторяя свои последние слова:

— Без сомнения. Бес сомнения. Забавно! А может, и не забавно?

— Что именно «не забавно»? — спросил Багров, выныривая из толпы, где он высматривал Джафа.

— Ничего! — торопливо сказала Ирка.

В одной руке Матвей держал палаш, а другая была у него на Камне Пути. Матвей черпал в нем уверенность, а вместе с тем и оберегал от ловких пальцев темных стражей. Конечно, артефакты просто так не похищаются, но практика показывает, что в вещах действительно важных лучше перестраховаться.

Черная вода болот дрогнула. Над поляной прокатился звук рога. Эго был страшный рог тартарианского тура, возникший в руках иссеченного в битвах стража мрака. Огороженное веревками пространство мгновенно опустело.

Мефодий внезапно понял то, что остальным было давно ясно: никакого предварительного плана Запретных Боев не существует. В ходу только принцип, что групповые сражения происходят в финале. Опасаясь, что может прослыть трусом, Буслаев начал пробиваться к проходу, но его опередили. Между колышками скользнула знакомая холщовая рубашка.

— Пастушок с дудочкой! — Тамерлан расхохотался, но его деревянный смех никто не поддержал, и он замолк сам собой, точно кто-то начал, а потом бросил пилить сухое дерево.

Ждать пастушку пришлось недолго. К Варсусу вышел страж мрака, поклонился и, сорвав свой плащ, отбросил его. Буслаев ожидал, что против Варсуса выступит кто-то из дуболомов, но нет, и противник оказался ему под стать: невысокий краснолицый тартарианец, облаченный в трико, подчеркивающее его крайнюю худобу. Ноги у стража мрака были жилистые, а руки гибкие, как змеи. Мефодий с трудом понимал, где у него суставы. Два полукруглых клинка порхали, казалось, сами по себе. Несколько юрких ближневосточных джиннов, крича и размахивая руками, принимали ставки. Ставили, как Меф с удивлением заметил, один к одному. Значит, шансы бойцов считались равными.

— Глов! Хороший боец, неожиданный! Светлому придется нелегко! — одобрительно произнес кто-то справа от Мефа. Это был Бельвиазер — южноамериканский страж, неплохо относившийся к Буслаеву на правах старого друга Арея.

— Когда-то Глов зарубил друга Варсуса. Довольно честно зарубил, в схватке один на один. Хотя, конечно, некоторые могут сказать, что, когда профессиональный солдат зарубает поэта, которому едва исполнилось шестнадцать тысяч лет. — эту схватку трудно назвать честной.

Мефодий покосился на Бельвиазера. Порой тот высказывал крамольные с точки зрения мрака суждения, вот только эйдосы загребал исправно, как истинный житель Тартара. Такому белозубому только попадись. Осудит тьму, обругает Лигула, проявит общность жизненных взглядов, а затем небрежно одолжит душу и уйдет, оставив в груди холод, а на лице — угасающую идиотическую улыбку.

Буслаев, хоть и понимал это, все же невольно потянулся к Бельвиазеру:

— Думаете, он победит светлого?

Южноамериканец пожал плечами:

— Я давно уже ни о чем не думаю. Чтобы думать, надо прогнозировать. А я и за себя ничего спрогнозировать не могу.

В эту минуту на нос Мефу попытался сесть овод. Буслаев неторопливо приготовился его сдуть, но Бельвиазер сделал мгновенное движение рукой и рассек овода заточенным как бритва кинжалом. Все это произошло в опасной близости от лица Мефодия.

— Знал ты секунду назад, что на нос тебе попытается сесть овод? Нет. А я знал, что мне захочется его убить? Нет. А овод — предугадать, что он умрет от кинжала? Тоже нет. О чем же мы вообще говорим?..

К Мефодию подошла Дафна и прижалась щекой к его плечу. Буслаев почувствовал, что она страшится сегодняшнего боя и неизвестности, но ни за что в этом не признается. Страж-хранитель — это источник смелости, а не вычерпывающая ее черная дыра.

Бельвиазер с интересом посмотрел на волосы Дафны и чуть придвинулся к ней.

— Прекрасное утро! — сказал он.

— Мокро и сыро, — устало отозвалась Дафна, не глядя на Бельвиазера.

— О, мадемуазель разбирается в погоде? Какие разносторонние таланты! Что мадемуазель делает сегодня вечером?

— Ничего не делает! Это Дафна, — сказал Меф с нажимом.

— И что, оттого что она Дафна, она ничего не делает вечером? Мне нравится такая жизненная позиция! — глаза южноамериканца сверкнули, а Мефодий, хотя и понял, что его дразнят, рассердился, запыхтел и в гневе стал смешон, как Чимоданов.

Дафна успокаивающе потерлась щекой о его плечо.

— Не надо! Пожалуйста! — шепнула она.

Рог прогудел еще раз — и так близко от Буслаева, что тот даже присел на миг, схватившись за уши. Бельвиазер мгновенно забыл о Дафне. Теперь все его внимание было приковано к схватке.

— О, начинается! Вот за что я люблю Запретные Бои: тут нет ничего лишнего. Даже представления противников. Только схватка, смерть и дележ добычи!