Наемник - читать онлайн книгу. Автор: Чарльз Холдефер cтр.№ 27

– Вопрос был на «дабл», поэтому он переходит на вторую базу. Мы соблюдаем правила, – возразил Доктор.

Теперь общее внимание сосредоточилось на мне.

– Ты следующий, Джордж.

– Ух, я попробую «сингл».

Джой, хоть и состоял со мной в одной команде, взглянул презрительно. Как будто сказал: «Ну и слабак!»

Доктор перетасовал пачку карточек, извлек одну.

– Кого убил Давид из пращи?

Я почувствовал облегчение. Вопрос оказался простым даже для «сингла». Но тут я услышал вздох Джоя, и внутри что-то оборвалось. Одно дело поддерживать отношения с родными Бетани, и совсем другое – терпеть снисходительное отношение ребенка. Во мне взыграло упрямство. Я закусил удила и решил подразнить Джоя. Я обхватил рукой подбородок, наморщил лоб и, изображая озадаченность, повторил в растерянности:

– Кого убил Давид из пращи? Хм-м-м. Вот интересно.

Джой смотрел на меня неверящим взглядом. Как я могу не знать этого? Неужели дядя Джордж может оказаться таким тупым? А поскольку время на ответ у нас было ограничено, он начал беспокоиться. Я пососал нижнюю губу и сконцентрировался. Джой заерзал. Неужели наша команда запорет такой вопрос? В воздухе явственно ощущалось напряжение, я решил потянуть еще.

– Ну… Дайте подумать… – и в последний момент, когда время почти закончилось, а Джой сжал кулаки и готов был, кажется, взорваться и завопить, я нерешительно предположил: – Голиаф?

– Есть, – устало произнес Доктор. – Следующий…

Но это Рождество другое. Сам я вполне способен справиться с маленьким Джоем и давно усвоил, что Доктору мои библейские знания всегда будут казаться недостаточными. Но меня очень беспокоил Кристофер. Джинни еще слишком мала для участия в игре, а вот Кристоферу в этом году уже пора. И это проблема, потому что он чувствительный и очень ранимый мальчик. Как бы дело не обернулось плохо. Мне очень этого не хотелось. Я не хотел, чтобы мой сын чувствовал себя неловко. И особенно чтобы он ощущал на себе презрительное отношение Джоя. По возрасту они были достаточно близки, а презрение ровесника в этом возрасте ранит очень больно.

Именно поэтому я пытался поднатаскать его в последний момент, дать мальчику хоть какое-то представление о библейской культуре. Ему следовало бы знать по крайней мере несколько имен и понятий. Мы с Бетани, мягко говоря, не особенно усердствовали с посещением церкви, поэтому Кристоферу нужно было многое наверстывать. Хотя бы основы. Давид и Голиаф. Для него эти два имени не составляли очевидную пару. Он не варился в этой среде и должен был начинать с нуля. Где-то над океаном, под гул реактивных двигателей, я спросил его:

– Как называется райский сад?

– Эдем, – ответил Кристофер.

– Хорошо! – похвалил я. – Ты в команде.

Он неуверенно улыбнулся.

– Кто был матерью Иисуса? – спросил я.

Я ждал. Ждал. И ждал. И чувствовал, что куда-то проваливаюсь. Разве подобные вещи не усваиваются автоматически? Говоря по правде, мой мальчик способен был назвать, скажем, Золушку. Ему было все едино.

– Подумай! – сказал я. – Ты, конечно, слышал об этом.

Казалось, это так просто! Богу известно, я никогда не был прилежным учеником, но в детстве воскресная школа навсегда вдолбила мне в голову некоторые вещи. Кристофер, однако, пока еще пребывал в собственном «волшебном саду».

– Хватит, Джордж, – сказала Бетани. – Какой смысл, если человек не понимает, какой во всем этом смысл.

Кристофер ухватился за открывшуюся возможность, надел наушники и принялся возиться с пультом. Бетани добавила:

– Его наставляют в религиозных делах ровно столько, сколько нужно.

Я придержал язык, но, насколько мне известно, религиозное образование Кристофера ограничивается наклеиванием ватных шариков на овечку для рождественской сценки в классе мисс Бриз да книжечкой слащавых стишков, которые Кристофер уже перерос и которые мы теперь читаем Джинни. Стишки полны ссылками на милосердного Иисуса, и Бетани пела их детям на ночь в качестве колыбельных.

Добрый Боже

Тебя любит,

Знай, он рядом,

Он покой.

Там были и другие. Добрый Боженька то, добрый Боженька это. Может, Бетани и отошла в чем-то от строгих принципов своего детства, но по-своему, мне кажется, она остается религиозным человеком. И по-прежнему поддерживает этот сентиментальный образ. На такого Иисуса у нее хватает времени.

Откровенно говоря, мне это никогда не нравилось. Такой слащавый подход сводит всю Вселенную к детской песенке. И Иисус начинает казаться каким-то педиком. Нет, в вопросах Писания я не могу состязаться с Доктором – я не могу состязаться даже с Джоем, – но недавно я перелистывал Библию, чтобы немного оживить память для библейского бейсбола. (И не только ради Кристофера: у меня тоже есть гордость.) Я не знал, где начать, но глаза случайно зацепились за такие слова: «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч, ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку – домашние его».

Так сказал Иисус. Это вам не лесть и не сиропчик. Не слащавый образ. Ничего милого и приятного. Слова жесткие, как гвозди. Те самые гвозди.

И вообще, если подумать, разве он не утверждал, что, кроме всего прочего, он альфа и омега?

Похоже, старина Джордж оказался в последней. Я то, что найдете в конце пути.

Многие скажут, что все это не имеет ни малейшего отношения к моей Омеге, что я выдергиваю слова из контекста. Но этим людям тоже следовало бы заглянуть за полог, сотканный сентиментальным воображением. Поверьте мне, группа дознания – это вам не святой монастырь на острове Патмос. Те, кто в этом сомневается, просто предпочитают отводить глаза. Они там не бывают. Я бываю.

* * *

Когда Дебора и Джой наконец приехали, снегопад уже начался. Огромные пушистые хлопья. Снега выпало по щиколотку. Я вышел из дому помочь им разгрузить машину. Она привезла кучу еды, а багажник был набит подарками. Я даже удивился, так их было много. Мне пришлось несколько раз сходить туда и обратно, складывая свертки кучей в холле. В последний раз я немного задержался у машины.

Внутри, в доме, люди обменивались объятиями и шумными приветствиями, рассказывали о дороге, восхищались детьми. Племенной обряд. Снаружи все было тихо. Все вокруг, насколько видел глаз, было заполнено зимней тишиной и белизной, даже горизонт размыт. Столбы забора, ручной насос, газовый бак, – вокруг различались знакомые силуэты, затянутые все тем же снежным одеялом. Снег скрывал и присваивал их. Даже следы от машины Деборы уже почти скрылись под снегом и должны были вскоре совсем исчезнуть из вида.

Я наблюдал за белыми облачками выдохов, наслаждался тишиной и покоем. И вдруг понял, что никакого покоя нет. И тишины тоже. Отовсюду доносилось легкое-легкое шуршание – прислушавшись, его можно было легко уловить. Это падали на землю снежные хлопья. Падали, покоряя мир.