Гонки со смертью - читать онлайн книгу. Автор: Мэг Гардинер cтр.№ 30

А между тем действие электрошокера ослабло, и кобыла перестала дергаться, зато начала стонать. Койот вынул из коробка спичку. Спички эти были специальные — не задуваемые ветром, водостойкие и горели отлично. Чиркнув о коробок, он поднес спичку к кобыльей роже — белесое мерцание огонька отразилось в ее глазах.

Койот бросил спичку на лицо Бекки. Оставшийся на нем метанол моментально вспыхнул.

Бекки задергалась. Закрыв глаза, отчаянно замотала головой. Койот связал ей ноги. Бекки размахивала руками, пытаясь поднести их к лицу, но координация движений была нарушена. Койот ждал и наблюдал.

Метанол давал почти бесцветное пламя. Только слабый намек на голубизну плясал по коже Бекки, извивавшейся так, словно в нее вселился бес. Этот бледный огонек жаром ни много ни мало в три тысячи четыреста пятьдесят градусов по Фаренгейту был словно северное сияние, ворвавшееся в темное чрево фургона.

Бекки начала орать.

От ее воплей Койот очнулся. Если эта кобыла надышится пламенем и сожжет себе дыхательные пути, результаты эксперимента могут оказаться испорченными. Он схватил бутылочку с водой, отвинтил крышку и залил пламя.

Хватаясь за лицо, Бекки корчилась на полу фургона. Ее брови и ресницы сгорели начисто, волосы сильно опалились. Веки распухли, и она не могла их открыть. Кожа покраснела и покрылась волдырями. Она пыталась закричать, но обожженный рот и лопающиеся багровые губы не смогли выдавить ни звука. Остро пахло паленым мясом.

Койот приставил к ее боку электрошокер.

— А ну лежи смирно, иначе получишь еще один разряд! Только тогда уже не выйдешь отсюда. Ты хочешь отсюда выйти?

Бекки притихла.

Лицо ее не почернело, а только покраснело. Огонь выжег плоть на нужную глубину — верхние слои кожи, волосяные фолликулы, кровеносные сосуды и нервные окончания. Ожог второй степени. Еще немного, и пламя проникло бы слишком глубоко — поразило нервы лица, лишив ее способности чувствовать боль. А ожоги второй степени всегда очень болезненны. Очень и очень болезненны.

Койот наблюдал. Лицо Бекки изменялось на глазах. Кое-где побелело и казалось почти прозрачным. На этих побелевших заплатах отчетливо проступали запекшимися комочками кровеносные сосуды. Нос прямо-таки обуглился. Если дать ей пожить еще несколько дней, нос пришлось бы ампутировать. Она лежала, беспомощно размахивая руками и издавая невнятные горловые звуки.

— Лежи смирно! — прикрикнул Койот.

Ему показалось, что она пытается выглянуть в окно и посмотреть на свою машину. Неужто и впрямь думает в этот момент о своем отпрыске?

— Лежи смирно еще пять секунд. Всего пять секунд — и дело в шляпе!

Койот выставил вперед указательный палец. Он понимал, что перчатка маленько подпортит дело — не те ощущения будут у Бекки. Лучше бы, конечно, ногтем, но времени в обрез. Он ткнул пальцем в ее щеку, проткнув один из волдырей. Бекки дернулась.

— А ну лежи смирно, кобыла! — прошептал Койот.

Бекки задергалась и забилась к самой стене. Дальше ей отползать было некуда. Койот пальцем ковырял проткнутый волдырь. Тот лопнул, и из него потекла вязкая жидкость. Тогда он надавил сильнее и провел пальцем вниз по лицу Бекки. Она тяжело дышала — как остолбеневшая от ужаса корова, — но не двигалась.

Причмокнув губами, Койот запустил обе руки в обожженную кожу Бекки и резко рванул вниз, от скул к подбородку. Волдыри полопались, из них засочилась жижа. У Койота на пальцах осталась паленая кожа. А Бекки лежала абсолютно неподвижно.

Ей не было больно.

Койот отодвинулся. Прилипшие к пальцам ошметки отер о бежевые брючки кобылы.

— А теперь выметайся из фургона, — сказал он. — А ну пошла!

Хныкая и подвывая, Бекки нащупала открытую дверцу и поползла к ней. Лошади — тупые животные. Делают, что им скажут. Койот схватил ее за волосы. Зажатым в другой руке ножом резанул Бекки поперек горла.

Артериальная кровь фонтаном хлынула на асфальт. Тело Бекки вывалилось на стоянку. Нож Койот выбросил. Подумаешь — дешевое армейское дерьмо — таких можно найти сколько угодно.

Схватив сумку, Койот, или, вернее, «мамочка», направилась к машине Бекки. Стиснув зубы, она старалась не слушать мерзких воплей орущего ребенка.

— Эв, детка, просыпайся! — Мать ласково тронула меня за плечо. — Уже половина седьмого.

Я жалобно захныкала и натянула одеяло до подбородка. Даже не открывая глаз, я могла сказать, что утро выдалось солнечным. А меня начинили клеем — настоящее разбитое корыто.

Тыльной стороной ладони мать потрогала мою щеку.

— Все еще нездоровится?

— Да у меня болит буквально все — и волосы, и язык, даже мысли.

— Может, тебе еще поспать?

— Нет, надо успеть на самолет. — Я села на постели. — Джесси будет встречать меня в аэропорту.

Ноутбук лежал на моей подушке. Рядом на простынях валялись выданные за ночь сорок страниц распечатки из «Цинциннати инкуайерер», «Чайна-Лейк ньюс», «Одноклассников», с персонального сайта под названием «Дух Шэрлин» и с сайта «Примакон лабораторис», зарегистрированного в Лос-Анджелесе.

Я протянула матери примаконовскую страницу:

— Отгадай, что я нашла?

Она принялась водить указательным пальцем по странице.

— Нет, ты подумай! Директор Центра исследований и развития, Морин Суэйзи, доктор физических наук.

— Вот, хочу нанести ей визит.

— Прекрасная идея!

Я опустила ноги на пол, и меня страшно замутило. Я даже схватилась за край матраса, дожидаясь, когда волна слабости уляжется.

Но это не помогло, и я помчалась в ванную.

А потом с красными слезящимися глазами, вся будто вывернутая наизнанку, стояла под душем, подставляя затылок под струю горячей воды.

Некрологи на смерть Линды Гарсиа изъяснялись туманно. В «Чайна-Лейк ньюс» говорилось, что она умерла после долгой продолжительной болезни. На сайте «Одноклассники» ее сестра назвала «эту болезнь» скоропалительным недугом, пожирающим жизни не одних только супермоделей и богатеньких тинейджеров. Судя по всему, под страшным недугом подразумевалась анорексия.

Несколько наших одноклассников прислали на сайт соболезнования, среди них — Эбби. Строки взяли меня за живое.

Еще более тягостное впечатление оставлял сайт «Дух Шэрлин». Это был монтаж из фотографий Шэрлин Джексон, запечатленной с родителями, с мужем Дэрилом и с ее учениками в классе. На всех этих снимках она улыбалась — спокойная и доброжелательная молодая женщина, примерная дочь и жена и хороший учитель. Под фотографиями были помещены строки: «Да упокоит Господь души Шэрлин Джун Джексон и Дэрила Джексона-младшего!» Даты смерти матери и сына совпадали.