Новейшая оптография и призрак Ухокусай - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Мерцалов cтр.№ 75

Однажды настоятель и все служки ушли, чтобы справить заупокойную службу по одному человеку. Хочуто остался в храме один.

Стояла душная ночь, как перед грозой, но слепец, привыкши угадывать погоду гораздо более чутко, чем зрячие, знал, что дождя нынче не будет. Ему не спалось. Он сидел на веранде и поджидал настоятеля, обмахиваясь веером. Вдруг послышались чьи-то легкие, едва слышные шаги, и незнакомый суровый голос произнес:

— Я посланник очень важного господина, который сейчас гостит в этой местности. Он узнал, что при храме живет человек, хорошо умеющий играть на цитре и петь. Он изъявил желание послушать тебя. Идем со мной немедля.

И сильная рука легла на плечо Хочуто.

Страшно ему сделалось, а отчего — он и сам не мог понять. Ведь не раз уже приглашали его в богатые дома, слушали песни, хвалили и давали деньги. Так отчего же теперь мороз по коже пробежал? Захотелось ему отказаться, однако он почувствовал, что не в силах сопротивляться велению этого сурового голоса. Нашарил он цитру, прислоненную поблизости, повесил ее на плечо, взял трость и протянул другую руку провожатому — и вздрогнул от того, каким холодным и жестким было пожатие незнакомца.

Они пошли сквозь ночь. Хочуто никак не мог узнать дороги и все дивился: откуда в Хайяо взялся дом, достойный важного гостя? Какой-нибудь приезжий аристократ наверняка остановился бы за рекой, в замке Миядзаки, но провожатый вел его точно не в сторону реки.

Вот наконец послышались голоса и шуршание шелков. Наверняка кругом было полно богатых людей. Звуки не отражались от стен, и Хочуто решил, что знатный гость со свитой отдыхают после дневной жары под открытым небом.

Провожатый велел ему сесть и сказал:

— Мой господин соизволил пожелать, чтобы ты исполнил песню, которая трогает сердца местных жителей, песню о Шепчущем мосте.

Хочуто коснулся пальцами волосяных струн цитры, зазвенела она, и он запел, словно заново переживая свой давний позор. Хорошо пел Хочуто, и, видно, гостям нравилось: слышались по временам вокруг тяжкие вздохи и тихий плач, значит, и их сердца трогала печальная песня.

Когда Хочуто закончил, какое-то время царила тишина, только один женский голос горько рыдал в стороне. Потом все тот же провожатый сказал, наклонившись к слепцу:

— Мой господин доволен твоей игрой. Еще шесть ночей мы будем посылать за тобой, но смотри же — никому не смей и слова сказать о том, куда и зачем ты ходишь! А пока возьми это.

Он вложил в ладонь Хочуто крупную монету, а потом отвел слепого певца обратно к храму. Напоследок еще раз напомнил:

— Никому ни слова! Мой господин не желает, чтобы о его присутствии здесь знали.

Хочуто пообещал хранить молчание.

На вторую ночь все повторилось: легкие шаги, суровый голос провожатого и холодное пожатие его руки, когда он вел слепца. И снова было страшно, но Хочуто поборол страх и опять спел про Шепчущий мост.

Песня тронула слушателей едва ли не сильнее, чем вчера: больше было слышно горестных вздохов, а та молодая женщина, что плакала, рыдала сегодня навзрыд. От этого у Хочуто стало совсем нехорошо на душе, но провожатый, прежде чем отвести его обратно, снова дал ему крупную монету, и певец немного успокоился. Никогда еще не зарабатывал он таких денег за одну-единственную песню.

На третью ночь еще более громкий плач поднялся, а голос молодой женщины стал причитать, и от этих-то невнятных причитаний Хочуто стало страшнее прежнего — а еще от того, что он понял: с каждым разом стоны и плач раздаются все ближе, словно кольцо слушателей становится все теснее из ночи в ночь. Едва-едва успокоила его монета, которую вложил ему в руку провожатый со словами:

— Помни — никому ничего не говори!

Наутро настоятель храма спросил Хочуто:

— Послушай, друг мой, куда ты ходишь в столь позднее время?

Однако тот не проронил ни слова: обещание сдерживало его, а еще необъяснимый страх, с которым он вспоминал свои ночные путешествия. Для слепых день не отличается от ночи, и солнечный свет не прогоняет их страхов…

Очень встревожился старый настоятель и велел служкам присмотреть за певцом. Вот настала четвертая ночь, и один из служек увидел, как Хочуто вышел из дому с цитрою за плечами и пошел куда-то, слегка поводя тростью перед собой. Походка у слепца была уверенная, словно он хорошо знал дорогу.

А может быть, и вел его кто-то. Ночь стояла темная-претемная, и несколько раз кравшемуся за Хочуто служке мерещилось, что он видит чью-то фигуру рядом с певцом, но потом, стоило моргнуть или отвести взгляд, фигура исчезала. Вскоре совсем потерял служка Хочуто из виду и совсем уже собрался возвращаться, как вдруг заслышал где-то поблизости звон цитры. Он пошел на звук и вскоре обнаружил, что находится на кладбище.

И вот увидел он: сидит на земле среди могил Хочуто, играет и поет о Шепчущем мосте, а вокруг него витают голубые огоньки. Обмер служка от страха, двинуться не может. А Хочуто допел, и послышались стоны и вопли, словно множество людей плакали в скорби. Рядом с певцом возник ниоткуда какой-то человек и дал слепому монету, а потом повел обратной дорогой. Служка спрятался, стараясь даже не дышать, чтобы его не заметили. Но когда Хочуто проходил мимо, служка готов был поручиться, что певец идет один и никого с ним рядом нет!

Вскоре огоньки погасли, утихли голоса, и служка решился пуститься в обратный путь. Наутро поведал он настоятелю все, что видел и слышал ночью. Тот воскликнул:

— О горе, горе! — и поспешил к Хочуто.

Слепому певцу пришлось все рассказать начистоту.

— Покажи-ка мне деньги, которыми расплачивался с тобой неведомый провожатый, — попросил настоятель.

Хочуто достал свой тощий кошелек и вытряхнул из него то, что считал монетами, но это оказались глиняные черепки.

— Бедный, бедный Хочуто! — вздохнул старый настоятель. — Да, я знаю твое имя, я хорошо помню тебя с тех давних горестных времен. Я позволил тебе жить при храме и ни словом не упрекнул за былые проступки, потому что видел твое искреннее раскаяние. Да только мертвые не знают о нем и по-прежнему таят на тебя злобу. Знай же, что по ночам ты ходишь на кладбище, слушатели твои — не приезжие гости, а все те, кто умер в Хайяо за время твоего отсутствия. Проводника отправляет к тебе сам Князь Мертвых, повелитель духов усопших, слушают тебя родные и близкие несчастной Наиваки, а сама она и есть та женщина, которая горше всего плачет, когда слушает твою песню. Страшная судьба выпала тебе, Хочуто, ибо мертвецы решили забрать тебя. Любого, кто с ними заговорит и послушает их приказов, они считают своим. Четыре ночи уже ходил ты на кладбище, и, если придешь туда еще трижды, не будет обратного пути.

— Что же мне делать? — воскликнул Хочуто. — Научи, добрый настоятель! Быть может, мне убежать?

— Боюсь, мертвецы уже не отпустят тебя. Я буду искать ответ в священных книгах и отправлю служек в ближайшие храмы и монастыри, возможно, кто-то из других настоятелей или монахов подскажет, как быть в этом случае. А ты постарайся не поддаться на уговоры провожатого, когда он придет за тобой в следующий раз.