Горгулья - читать онлайн книгу. Автор: Эндрю Дэвидсон cтр.№ 50

— Почти все операции на голове этого пациента уже закончены, и воспаление на лице сильно уменьшилось, поэтому основная задача маски — не допустить образования рубцов. С чего нужно начать?

— Нужно сделать слепок лица, негатив, — ответил кто-то из студентов.

— А вот и нет, — возразила Саюри, доставая фотоаппарат. Мы будем делать снимки, а потом на их основе изготовим внутреннюю часть маски. Разве можно носить маску целый год, если она плохо подогнана?

Фотографировать Саюри стала сама, со всех ракурсов стараясь запечатлеть каждый изгиб моего лица. Меня бесило, что она навсегда запечатлеет этот образ. Отложив камеру, она произнесла:

— А вот теперь пора делать слепок. Что сначала?

По крайней мере один студент прочитал нужную главу в учебнике.

— Нанести альгинатную массу, а поверх наложить слой гипса.

— Замечательно! А теперь идите сюда — поможете. — С ближайшего стола Саюри сдернула белое покрывало; под ним обнаружились все необходимые материалы и приспособления. Глаза мне закрыли кружочками ткани, в ноздри поместили короткие трубочки для дыхания.

Студенты зачерпнули альгинатный состав и принялись размазывать его мне по лицу.

— Тот же самый материал используется для слепков в стоматологии. Полезно помнить, что никому эта штука не нравится. Наносите аккуратненько.

Интерны действовали далеко не так уверено, как Саюри, однако она все равно их хвалила, а потом пригласила некоторых других «тоже попробовать». Меня со всех сторон касались чужие пальцы. Саюри продолжала комментировать происходящее:

— Важно получить естественную форму головы, вылепить скулы, глазницы… старайтесь делать аккуратней…

Закончили с альгинатом; голову мою зафиксировали неподвижно и стали накладывать гипс. Саюри подсказывала, под каким углом наносить, иногда поправляла ошибки, но в основном просто напоминала об осторожности.

— Не забывайте: это не просто кожа, это обгоревшая кожа!

Наконец гипс нанесли. Теперь нужно было ждать, пока он застынет. Саюри использовала это время для ответов на вопросы о моем лечении; с головой в гипсе я не мог ничего добавить к разговору. Шепотом, стараясь не мешать студентам, Марианн Энгел предложила прочитать мне последнюю Песнь «Ада». Я ужасно обрадовался; в темноте хотелось слышать ее голос.

Она начала:

«Vexma regis prodeunt inferni». [10]

Навстречу нам, — сказал учитель. — Вот

Смотри, уже он виден в этой черни.

Люцифер, Владыка Ада, вмерз в льдину на самом дне Инферно: какой подходящий к моему положению образ, размышлял я, вмерзший в собственную льдину из гипса. Проводником Данте был Вергилий, он вел его вперед, все вперед; моим же проводником была Марианн Энгел. Она дважды сбивалась на итальянский, сама себя одергивала и со смехом переходила на английский. Где-то сбоку слышались приглушенные голоса интернов, по-прежнему учившихся горестным премудростям лечения ожогов. Наконец Саюри решила, что пора снимать маску — я почувствовал, как ее пальцы отлепляют гипс. И как раз в тот момент, когда я вновь увидел свет в комнате, Марианн Энгел тихонько дочитала мне в здоровое ухо последнюю строчку из Данте:

…И здесь мы вышли вновь узреть светила.

— Носить вам можно только белые хлопковые рубашки с короткими рукавами, — говорила доктор Эдвардс. — И несколько раз стирать их в машинке, просто в воде. Остатки моющих средств чрезвычайно травмируют поврежденную кожу.

На следующее утро меня собирались выписывать из больницы; дела мои шли так хорошо, что меня готовы были отпустить в середине февраля, почти на два месяца раньше, чем планировалось.

Нэн кивнула на толстенную тетрадь с инструкциями по реабилитации в руках Марианн Энгел.

— Ванну следует дезинфицировать после каждого купания. В воду добавлять специальные препараты. Список у вас есть. Мы дадим вам нужное на первую неделю количество, затем придется покупать самостоятельно. Также в инструкции есть список подходящих моющих средств. Не забывайте после ванны наносить мазь и делать свежие перевязки. Примерно через месяц будет готов компрессионный костюм, но до тех пор понадобятся бинты. Ах да, если до аварии вы пользовались одеколоном или дезодорантом, теперь можете о них забыть.

— Еще что-нибудь? — поинтересовалась Марианн Энгел.

Нэн немного подумала.

— Остерегайтесь насекомых. От укуса может начаться серьезное воспаление. Ведь у вас дома нет насекомых, правда?

— Конечно, нет! — заверила Марианн Энгел и тут же добавила: — Однажды моего друга ужалила оса, и его сочли мертвым. Это было ужасно!

Повисла пауза; мы с доктором Эдвардс пытались понять, о чем говорит Марианн Энгел. Потом мы переглянулись и пришли к молчаливому выводу, что переспрашивать в данном случае — напрасный труд. Нэн попросту заметила: конечно, анафилактический шок — весьма частое явление, и снова стала инструктировать нас по уходу за мной. Она напомнила, что на скрытые повреждения нужно обращать не меньшее внимание, чем на повреждения явные. Кожа — это орган, регулирующий температуру тела и выделяющий излишки тепла вместе с потом, в жаркий день, к примеру, или после тренировки, но мое тело почти лишилось этой способности. Оттого что мои потовые железы и поры серьезно пострадали, мозгу будет нелегко справляться с регулирующими функциями, контролировать нервную и эндокринную системы. Теоретически тело может взбунтоваться и поджарить само себя; при недостаточной осторожности я легко способен сгореть изнутри.

— Здесь, в палате, мы поддерживали подходящую для вас температуру, — объяснила доктор Эдвардс. — Но скорее всего придется поиграть с кондиционером, чтобы подобрать нужный режим. У вас ведь есть кондиционер, да, Марианн?

— Я его немедленно же закажу.

— Хорошо. Итак, остались еще вопросы?

Я спросил, сколько морфия мне дадут. (Я был уверен, что змеиная сволочь заскользит по позвоночнику, как только я выйду за порог больницы.)

— Месячную дозу, — ответила Нэн. — Но будьте осторожны. Лучше немного потерпеть боль сейчас, чем на всю жизнь стать наркоманом. Я понятно говорю?

— Конечно! — заверил я, вожделея очередную восхитительную дозу морфия.

Когда инструктаж закончился, я, по больничным правилам, был усажен в кресло-каталку, и Нэн повезла меня к выходу. Марианн Энгел не возражала: быть может, думала, что для доктора Эдвардс это своеобразный ритуал прощания с пациентами.

В дверях я встал, а Нэн в последний раз предупредила:

— Многим кажется, раз пациент с ожогами выписывается домой — значит, худшее позади. На самом же деле вы лишаетесь всей больничной системы ежедневной поддержки. Однако мы по-прежнему к вашим услугам, поэтому обязательно звоните, если вам что-нибудь понадобится.