Водопад грез - читать онлайн книгу. Автор: Джоан Виндж cтр.№ 69

Я поднял голову, когда Мийа бросила обратно в кучу вещь, что держала в руках. Она напоминала старинный замок ручной работы, но какой-то необычный, недоделанный. Глаза Мийи наполнились слезами.

— Что случилось? — тихо спросил я.

— Наох, — пробормотала она. — И Наву.

Я прикусил губу, не понимая ее, но не желая сейчас расспрашивать об этом. Она не смотрела на меня и молча пошла дальше среди зримых останков горя и молитв. Темнота сгущалась, и даже мои глаза уже не могли различить дороги.

— Мийа! — прошептал я, но она не ответила, только ее рука сомкнулась на моей, увлекая меня в темноту.

Внезапно мы наткнулись на поверхность, которая непонятным образом была одновременно твердой и податливой, как плоть какого-то невообразимого существа. Она подтолкнула меня вперед, заставляя первым ткнуться лицом в эту мембрану. Я ощутил, как стена стала обволакивать меня, всасывая. В панике я попытался сопротивляться, но рука Мийи продолжала толкать меня вперед, как бы успокаивая, а мысль ее питала меня верой.

Мы вышли по другую сторону мембраны так внезапно, что я споткнулся. Мийа подхватила меня.

Тут царила кромешная тьма, а воздух был едок и сыр. Чем я дышал? Что бы увидел я, если бы смог? Мийа положила руку мне на грудь, успокаивая, затем обеими руками потянула меня вниз, и мы сели на поверхность, которую я не мог определить на ощупь. Она все еще молчала.

— Что мы будем делать теперь? — прошептал я, поразившись, как трудно стало мне просто выговаривать слова. Похоже, мой мозг уже засыпал.

— Жди, — пробормотала она. Ее голос звучал будто издалека, неохотно, словно место это не было предназначено для разговоров. Ее рука мягко, почти нежно, прикоснулась ко мне и опустилась.

Я поборол желание дотянуться до нее, преодолеть размытую границу между нами. Я прижал руки к груди и ждал, не позволяя себе спросить, чего же мы ждем.

Проводника. Вдохновения. Ответов. Слова формировались в моих мыслях, словно кто-то вкладывал их туда, но это были лишь мои предположения. Я не верил тому, что случайная пси-энергия рифа могла лучше, нежели случайное движение звезд, ответить на вопрос, что же нам делать, как поступить с Тау. Но я ждал, подстраивая свой ритм дыхания под ритм дыхания Мийи, зная, что в конце концов у меня есть шанс почувствовать что-нибудь, познакомиться с миром, от которого был отрезан, даже если он вернулся ко мне, полный бессмысленности, как и все остальные.

Я положил руки на непонятную поверхность, на которой мы сидели, усилил нажим, и в моих ладонях возникли боль и напряжение, которые, казалось, стали частью меня до такой степени, что я не был уверен, получится ли у меня сделать следующий вдох, не повредив себе грудь. Сначала мне слышен был лишь звук собственного дыхания, я ничего не видел, кроме случайных узоров призрачного света — инерционное раздражение нейронов моих зрительных рецепторов. Если Мийа хотела прочитать молитвы или задать вопросы, то она делала это мысленно, и я не мог услышать их. Мой мозг был чистым листом.

Но вот я почувствовал проникающее в меня ощущение присутствия рифа — как шепот едва слышных голосов на неизвестном языке. И пока я слушал, энергия моего напряжения сама собой излилась в темноту, струясь по моим рукам в невидимое, неизвестное. Я расслабился, и голоса стали громче, пересекли границу моего восприятия, стали красочными, пахнущими, фрагментами ощущений, от которых я покрылся гусиной кожей.

Я поднялся, обеспокоенный видением, и плечом задел Мийю. Я вздрогнул, словно мое тело забыло, что я здесь не один.

Она неожиданно придвинулась ближе, словно сейчас ей требовалось прикосновение, утешение, проводник. Я в темноте отыскал ее руку. Она была холодной, что очень удивило меня. Слабая дрожь передалась моему телу от ее руки. Я не отпускал ее, не зная, что значит эта дрожь, радуясь тому, что Мийа не отодвигается от меня.

Мое внимание снова стало рассеиваться, сознательные мысли превращаться в пену на волнах стимулов, у которых нет названия, медленно возвращаться к логическим и узнаваемым образам, к ощущению того, что Мийа прижимается к моему телу, снова погружаясь, втягиваясь в пучину чуждого моря…

…Я видел ее с поразительной ясностью, которую не может удержать наше зрение: видел красоту, которая не имела ничего общего с обликом; нужду, которая прочно укоренилась в ее душе; веру, которая бросила вызов судьбе и предписанию… Все это притягивало меня к ней, как гравитация, и порождало полное доверие, готовность рисковать жизнью за незнакомку, отбросить все, чем я стал, чтобы принадлежать ее миру, променяв на него тот единственный, который был мне знаком. Я увидел себя глазами ее мозга, нашел все, что нравилось мне в ней, отраженным в образе своего лица…

Мои ошеломленные мысли расползлись, поднимаясь и высвобождаясь, соскальзывая с моего мозга.

И медленно собрались вновь, пока я не почувствовал ее руку в своей… ее мозг. Ее: гидранку среди землян, воспринимающую их как личности, а не как безликого врага, даже будучи изгоем, чужаком. Хотя, достигнув их душ, она лишь отдалилась от своего народа, стала чужой и для него. Я не знал, почему она сделала это, почему ее тянуло на сторону землян после всего того, что они сотворили с ее народом, после всего того, что заставило ее сестру ненавидеть человечество…

Но я не удивлялся больше, почему она смотрела на меня и видела своего нэшиертах.

…И, растворяясь в «везде» последней мыслью, я знал, какую необъятную любовь возможно чувствовать.

Здесь, в «везде», ее мозг был распахнут, сверкая как святилище. Вновь исчез барьер между нами, и не нужны были никакие мысли. Мы были едины с матрицей случайной энергии вокруг нас, с этим миром, со вселенной, частью которой является все. С каждым существом… Ее тело напротив моего, наши тела сцепляются, перемешиваются, протекают друг через друга, в то время как поверхность, на которой мы сидим, кажется, уносится вниз из-под наших ног. Я чувствовал, что поднимаюсь над реальностью, энергия струится из каждой поры, а мы сливаемся со светлыми вершинами экстаза. Вместе мы стали цельными, вместе мы могли отыскать ответ на любой вопрос, на любую потребность.

А затем сверкающие вершины смешались с едким дымом насилия и горя, и реальность обрушилась на нас. Внезапно мы снова стали двумя отдельными потерянными душами, слепо тыкающимися в душной темноте. Рядом со мной задыхалась от неожиданности Мийа.

— Мийа, — позвал я, полуотупев от видений, не зная, что было галлюцинацией, а что — реальностью, в то время как скручивающее чувство несчастья наполняло пространство вокруг.

Я почувствовал, как ее рука тянет меня вверх.

— Нет, — хрипло сказал я. Так близко, так близко — чувствуя, что ответ, за которым мы пришли, тает, как сон, в звуке моего голоса. — Нет, Мийа, подожди…

Но она не стала ждать, потянула сильнее, заставив встать, — каждое движение казалось грубым после ощущения полета, — и повела обратно сквозь мембрану молитвенной комнаты, через мерцающую страну теней, где сосуществовали мысли гидранов и облачных китов.