Чему не бывать, тому не бывать - читать онлайн книгу. Автор: Анне Хольт cтр.№ 28

— Ты должен мне пообещать, что... Я поняла из материалов дела, что мать Фионы очень больна и...

— Да. Я сам ездил ее допрашивать. Рассеянный склероз. С мозгами все в порядке, но все остальное перестало функционировать.

— Но она вменяемая?

— Насколько я знаю, рассеянный склероз не поражает мозг.

— Ингвар, ты не отвечаешь на вопрос!

Амунд засунул указательный палец в рот и прижался к деду.

— Ну ладно, — улыбнулся Ингвар, — я же просто тебя дразню.

— Мне нужно с ней поговорить.

— Зачем?

— Я делаю для вас часть работы, Ингвар.

— Неофициально и без каких бы то ни было полномочий. Хватит того, что мне приходится выносить копии документов. На это шеф дал что-то вроде молчаливого согласия. Но я не могу обеспечить тебе...

— Никто не может помешать мне — как частному лицу — навестить пожилую женщину в доме для престарелых, — отчеканила она.

— Зачем ты меня тогда спрашиваешь?

— Мне нужно, чтобы ты посидел с Рагнхилль. Не брать же ее с собой! Есть ли хоть малейшая возможность, что ты придешь завтра домой пораньше?

— Пораньше, — повторил он. — Это во сколько?

— В час? В два?

— Может, у меня получится уйти около половины третьего. Идет?

— Да, пожалуй. Спасибо большое.

— Ты уверена, что не можешь ничего сказать? Признаться, я страшно заинтригован!

— А мне ужасно хочется тебе рассказать, но ты сам научил меня осторожности в разговорах по телефону.

— Ну что ж, тогда мне придется потерпеть. До завтра.

— И положи Амунда в кровать, — сказала Ингер Йоханне.

— Он лежит в своей кровати, — ошеломленно ответил Ингвар.

— Нет. Он спит у тебя на коленях с соской Рагнхилль.

— Что за чушь!

— Уложи мальчика в кровать, Ингвар. И спокойной ночи. Ты самый лучший человек в мире.

— Ты...

— Ой, и еще. Если успеешь, можешь проверить еще кое-что? Постарайся узнать, пожалуйста, не было ли у Фионы перерыва в учебе, когда она училась в гимназии.

— Что?

— Ну, может, она уезжала учиться по обмену или что-то вроде этого. Языковые курсы за границей, длительная болезнь, поездка к тетушке в Австралию — все, что угодно. Это же несложно узнать?

— Ты можешь спросить у ее матери, — озадаченно сказал он. — Раз ты все равно к ней собираешься. Наверняка никто не ответит на такой вопрос лучше нее.

— Я как раз не уверена, что она ответит. Спроси мужа. Или старую подругу. Кого-то из них. Сделаешь?

— Ладно, ладно. Ложись спать.

— Спокойной ночи, мой хороший.

— Я серьезно. Ложись спать. Хватит сидеть над бумагами. Они никуда не убегут. Спокойной ночи.

Он положил трубку и так осторожно, как только мог, поднялся с низкого мягкого дивана. Он чуть не потерял равновесие и крепче сжал Амунда. Мальчик захныкал, но продолжал спать на его руках.

— Не понимаю, почему все считают, что я тебя слишком балую, — прошептал Ингвар. — Просто не понимаю.

Он отнес мальчика в гостевую комнату, положил его на кровать к стенке, разделся, надел пижаму и лег к нему спиной.

— Деда, — пробормотал мальчик сквозь сон, гладя Ингвара по шее.

Они проспали девять часов подряд, и Ингвар почти на час опоздал на работу.

Тронд Арнесен позаботился о том, чтобы и фонарь у калитки, и светильник на веранде починили до того, как он вернется обратно в тот маленький дом, который теперь стал его собственностью. И все равно темнота за окном казалась опасной. Брат предложил пожить с ним первые дни. Тронд отказался. Он должен взять себя в руки и решительно вступить в свою одинокую жизнь. Это его дом, хотя он и переехал сюда всего несколько месяцев назад. Вибекке была немного старомодна и не хотела съезжаться, пока они не назначат дату свадьбы.

Он пытался избегать окон и задернул шторы прежде, чем по-настоящему стемнело. Между ними оставались угрожающие черные щели.

Телевизор мерцал с отключенным звуком. Вибекке подарила ему на день рождения огромную плазменную панель. Слишком расточительно, у них не было на это денег после ремонта. Будешь смотреть футбол, улыбнулась она, открывая дорогое шампанское. Ему исполнилось тридцать, и они договорились, что попробуют осенью зачать ребенка.

Не то чтобы он хотел смотреть телевизор, просто немые люди на экране создавали ощущение присутствия и немного успокаивали его тревогу. Он несколько часов ходил из комнаты в комнату, садился, трогал разные вещи, вставал, шел дальше, беспокоясь по поводу того, что он найдет за следующей дверью. В ванной он чувствовал себя в безопасности. Там было тепло и не было никаких окон, поэтому он закрыл дверь и пробыл там почти час. Заставил себя принять ванну, словно оправдывая таким образом попытку найти защиту от страха и одиночества в доме, в котором он сейчас, в половине одиннадцатого вечера в понедельник, шестнадцатого февраля, не мог понять, как ему дальше жить.

С улицы послышался какой-то звук.

Это у задней стены дома, подумал он, у склона около маленького ручья в саду, где за дощатым забором начинается территория бывшей свалки автомобилей.

Он застыл, прислушиваясь.

Тишина. Он не слышал даже обычных щелчков термостата на электрической тепловой панели под окном.

Показалось.

Взрослый мужчина, раздраженно подумал он, снимая случайную книгу с полки и изучая ее обложку. О писателе он раньше ничего не слышал, наверное, это кто-то новый. Он отложил ее на стопку других книг, но вспомнил, что Вибекке это всегда раздражало, и поставил книгу на место.

Звук раздался снова — похоже на треск ветки под ногой.

Брат всегда называл его трусом. Это была неправда. Тронд Арнесен не был трусом, просто он был осторожным. Младший брат всегда залезал на деревья выше него, но это только потому, что здравый смысл нашептывал Тронду: лезть дальше было бы глупо. Когда семилетний брат прыгал с крыши четырехметрового гаража с парашютом, сделанным из простыни и четырех веревок, Тронд стоял на земле и отговаривал его. Брат сломал ногу.

Тронд не был трусом. Он думал о последствиях.

Тот страх, который обуял его сейчас, не имел ничего общего с предусмотрительностью. На языке, который внезапно стал сухим и перестал помещаться во рту, ощущался неприятный привкус ржавого железа. Ужас дошел до барабанных перепонок, ему пришлось потрясти головой, чтобы слышать что-то еще, кроме ударов своей крови.

Глаза бегали по комнате.

Мебель Вибекке.

Везде лежали вещи Вибекке. Номер журнала «Хенне» с закладкой на статье о трудностях, подстерегающих семью с маленькими детьми. Зажигалка из стали и пластмассы, которую он подарил ей на Рождество, чтобы показать — ей не нужно больше скрывать, что она курит.