Мангу не понравился мой назидательный тон, но он сдержался и холодно продолжал:
– Никакого побоища ни в Хюэ, ни в Куангчи не было. Там уничтожили врагов народа. Это вы устроили побоище в Милае.
– Что вы от меня хотите?
– Чтобы вы ответили, с какой целью вы и ваша спутница установили контакт с горцами.
– Вы имеете в виду моев? Дикарей?
– Я имею в виду горцев. Какое у вас к ним дело, мистер Бреннер?
– Никакого.
– А мистер Лок утверждает обратное.
– Мистер Лок – идиот.
– Полковник, – мягко вмешалась Сьюзан, – во Вьетнам приезжают туристы со всего мира. И все хотят узнать, как живут туземные племена. Мы не исключение.
Манг перевел на нее взгляд. Я не сомневался, что у него не укладывалось в голове, как это женщина берется отвечать за мужчину. Во Вьетнаме чувствовалось четкое разграничение полов. Пожалуй, мне понравилось бы здесь жить. Ответил он мне, а не ей.
– Вы несколько раз ускользали от его наблюдения. Забирались на склон в долине Ашау, задерживались в деревне горского племени, общались с горцами на площади в Кесанге.
– И что из того? Я же турист.
– Неужели? Однако я не слышал, чтобы горцы дарили всем туристам браслеты вроде того, что сейчас у вас на руке. Или такие шарфы, как носит на шее мисс Уэбер. Не слышал и чтобы туристы отдавали честь бывшим военным наймитам.
Я подумал, что он подобрал несколько неплохих аргументов.
– Полковник, – сказал я, – вы чересчур подозрительны и чувствительны к теме горцев.
– Вы так считаете? – отозвался он. – Просто вы здесь не живете. Потрудитесь объяснить свои действия.
– Не буду, – буркнул я. – Приведите сюда Лока, и мы обсудим все это в его присутствии. – И, чтобы сгладить напряжение, добавил: – Я обладаю конституционным правом лично отвечать своему обвинителю.
– Мистер Лок, – улыбнулся вьетнамец, – на некоторое время отлучился. Зачем вы ездили в долину Ашау и в Кесанг?
Я не ответил.
– Ваш шофер информировал меня, что вы много рассказывали о войне. И ни разу не упоминали, что служили поваром.
– Мистер Лок не понимает по-английски, – возразил я.
– Понимает. Вы прекрасно это знаете. Сами говорили ему об этом.
– В таком случае зачем мне наговаривать на себя в его присутствии?
– Потому что вы не подозревали, что он сотрудник министерства общественной безопасности.
– Был в этом уверен. И не скрывал от него.
– Он мне об этом не упоминал.
В разговор опять вмешалась Сьюзан:
– В таком случае, полковник, он не сказал вам правду. Мы с самого начала поняли, что он полицейский. Я живу в вашей стране три года и умею с первого взгляда определить полицейского в штатском.
Манг внимательно посмотрел на Сьюзан, но тут же отвернулся.
– Я разговариваю с мистером Бреннером. – И обратился ко мне: – Ни за что не поверю, что вы знали...
– А я разговариваю с вами, полковник! – резко перебила его Сьюзан. – И вы должны мне отвечать. И будете отвечать.
Вьетнамец снова поднял на нее глаза.
– Простите, кажется, я вас неправильно понял.
– Вы меня правильно поняли. – Она перешла на вьетнамский и так понесла на Манга, что он еле сдерживался, чтобы не ударить ее. Тогда мне пришлось бы его уложить. Пока его придурки с винтовками целились бы с того конца поля, я успел бы выхватить его пистолет и приставить ему к голове. Так бы мы и скоротали ночку, если бы не перестреляли друг друга. В общем, ничего хорошего. Но я позволил Сьюзан выговориться.
Но прежде чем она наоралась вволю, полковник Манг принялся сам на нее орать. Они так увлеклись, что позабыли обо мне. А я стоял и недоумевал, куда подевались ее треволнения о сохранении лица азиата Манга. Очень мне нравится, когда миротворцы срываются с катушек и принимаются развязывать третью мировую войну. И еще я заметил, как насторожились придурки с винтовками. Они не слышали на расстоянии, о чем шла речь, но поняли, что дама сильно взбеленилась. Видимо, у самих были жены. Хорошо еще, Сьюзан и Манг продолжали говорить, вернее, кричать друг на друга. Если бы полковник не вспылил, у нас были бы большие проблемы.
Но все равно пора было их утихомиривать. И я сказал Сьюзан:
– О'кей. Im lang. Fermez la bouche. Закрой рот. Довольно.
Полковник Манг взял себя в руки, снова повернулся ко мне и продолжал как ни в чем не бывало:
– Не могу поверить, чтобы вы догадались, что Лок – агент министерства общественной безопасности.
– Разве я похож на идиота?
Вьетнамец сдержался и не ответил: "Да, похож, а иначе какого черта ты сюда приперся?" Он выразил это другими словами:
– Если вы такой умный, то зачем рассказывали в присутствии мистера Лока о своих подвигах, хотя до этого сообщили мне, что служили ротным поваром?
– Это очевидно, что я был солдатом, а не поваром, – отозвался я.
– Получается вы мне лгали?
– Да, лгал. – Я прекрасно знал, как любят копы уличать людей во вранье. – Потому что убил много северовьетнамцсв и вьетконговцев здесь, в Куангчи, в Кесанге, в долине Ашау и Бонгсоне. Ну и что из того? Вы тоже воевали и убивали моих соотечественников. Шла война. Надеюсь, тема закрыта. Но вы же приехали сюда не для того, чтобы объявить мне, что выяснили, что я был солдатом. Что вы от меня хотите?
– Я уже сказал: хочу знать, какое у вас дело к горцам.
– Никакого.
– В таком случае зачем вы сюда забрались?
Этот малый был либо тупым, либо параноиком. А может быть, тем и другим.
– Мне казалось, что вы поняли, – ответил я. – Я приехал в долину Ашау и в Кесанг, чтобы посмотреть те места, где когда-то воевал.
Мой ответ его явно не удовлетворил.
– А что, если и это ложь? Никогда вы здесь не воевали, а приехали установить контакт с горцами от имени своего правительства. А посещение так называемых мест боев – всего лишь предлог. Но на самом деле вас интересуют горские племена.
Мне потребовалось не больше секунды, чтобы понять его логику. Манг с самого начала решил, что я приехал во Вьетнам не с благими намерениями, и теперь получил доказательства тому, что с самого начала заподозрил. Если честно, то я в самом деле прибыл не с благими намерениями, но вьетнамец был очень далек от истины. Хотя ему и не требовалось никакой истины. В его стране годилось любое обвинение.
Его логике я противопоставил свою:
– Если бы мне требовался предлог для поездки в горы, почему я не сказал вам, что меня интересуют деревья или луговые цветы? Соображаете?