Живые тени - читать онлайн книгу. Автор: Корнелия Функе cтр.№ 69

Когда водяной наконец пришел к нему на помощь, руки у Неррона сделались тяжелые, как гири. От жара, которым полыхало железо, у водяного вскипала кожа, но бился он очень неплохо. Вскоре они уже по колено стояли в металлической крошке. Хрип собственного дыхания гудел у обоих в ушах.

Бесшабашного нет среди мертвых, Неррон! Проклятье, путь внутрь существует.

И действительно: вдруг железо отделилось от ворот, а сами ворота превратились в простое полукружие из черепов. Из еще плавящегося металла проступил рельефный герб Гуисмунда, посередине раскрылась едва заметная расселина.

Когда Неррон прикоснулся к раскаленному железу, это было так больно, что ему показалось, будто сами кости его вот-вот расплавятся. Даже каменная кожа не была защитой. Но гоилы обращают на боль куда меньше внимания, чем люди, и в итоге Неррон просунул пальцы в расселину. Прохода, выломанного им в металле, едва хватило, чтобы протиснуться через него. Водяной долго вонял копченой рыбой, пока наконец не встал рядом с ним. И тогда ворота позади них захлопнулись с гулом, сродни разве что приглушенному удару колокола.

Водяной застонал от облегчения, почуяв ледяной холод, и даже Неррон был благодарен за то целебное действие, которое мороз оказал на его сожженную кожу. Во тьме вокруг них, напоминающей шерсть черной кошки, он учуял чародейство. Уловив голоса, Омбре в ужасе посмотрел на него, но Неррон лишь улыбнулся в ответ. Чары шагов. Он знал одного охотника за сокровищами, поплатившегося в похожем зачарованном замке рассудком, но, с другой стороны, ничто не оставляет лучших следов. Стоит эти голоса разбудить, они звучат еще много часов. Остается только следовать за ними.

– Стой здесь и охраняй ворота! – приказал он водяному.

Вполне возможно, что Бесшабашный уже возвращается назад с арбалетом. Но Омбре покачал головой.

– Нет уж, спасибо! – прошлепал он влажными губами. – Я в своей жизни и так слишком долго стоял на часах. Все, что я найду, – мое, идет?

– Если только это не арбалет.

Покрытое чешуей лицо перекроила презрительная улыбка.

– Верно. И как это я забыл! Арбалет тебе ни к чему, – прошептал Неррон. – Сокровища, которые тебе здесь попадутся, ты бросишь к ногам очередной красавицы. Да что там, их наверняка хватит на целую дюжину чаровниц.

Шестиглазый взгляд заледенел.

– Мы – однолюбы. И храним женщине верность всю ее короткую жизнь!

– Точно. В ваших пристанищах они живут не больно-то долго.

Неррон вошел в первый коридор и прислушался. Ничего. Но из двух других доносились голоса мертвых. Видимо, Бесшабашный и лисица здесь расстались. Тому, у кого в груди гнездится смерть, дорога каждая минута.

Без лишних слов водяной исчез в правом коридоре. Неррон свернул влево.

Джекобу довелось посетить множество заколдованных дворцов. Всякая дверь могла означать опасность, всякий коридор – заканчиваться западней. Лестницы имели обыкновение исчезать. Стены – расступаться. Но только не здесь. Двери, залы, дворы – все было открыто. Дворец Гуисмунда засасывал его, как недра животного, в чьих каменных внутренностях прошлое бродило, словно непереваримый яд.

В пустых конюшнях били копытом лошади. Лязгало оружие в опустевших дворах, над которыми звездное небо заволокли черные тучи. Навстречу Джекобу из заброшенных комнат неслись детские голоса. На него рычали незримые псы. Снова и снова в темных галереях и залах раздавались крики. Крики ужаса. Крики боли… Джекобу казалось, что он ощущает безумие Гуисмунда, словно брызги грязи на коже.

Он видел палаты, до самого потолка набитые сокровищами. Он видел оружейные кладовые с латами и дорогими мечами: вырученных денег от продажи каждого такого экземпляра с лихвой хватило бы на реставрацию всей крепости Валианта. Джекоб не удостоил их ни единым взглядом. Где арбалет?!

Он спрашивал себя, не лучше ли было пойти по другому коридору, и все посматривал на свечу в своей руке, но ее пламя горело ровно. Лиске повезло так же мало, как и ему.

Тебе надо поторапливаться, мой друг. Напрасно ты не пристрелил гоила.

Он двадцать раз оборачивался, когда ему казалось, что он слышит позади шаги, но его преследовали лишь духи, которых он разбудил. Может быть, в этом-то и состояло колдовство Гуисмунда: они обречены вечно блуждать по дворцу, пока не затеряются в его прошлом и сами не превратятся в призраков, чьи голоса их преследуют.

Еще одна дверь.

Незапертая, как и все остальные.

По-видимому, помещение за нею некогда было залом для аудиенций. Плиты на полу поистерлись от бесчисленных сапог, а сажа давным-давно погасших факелов налипла на выветрившейся штукатурке. Гнев, отчаяние, ненависть – восприятие Джекоба сравнило их с едким дымом. Хриплое нашептывание голосов, приглушенное страхом…

Дальше, Джекоб.

Дверь в конце зала была украшена гербом Гуисмунда.

Он шагнул за порог – и глубоко перевел дух.

Он был у цели.

Тронный зал Гуисмунда заговаривал прошлое, не прибегая к помощи голосов. Тишину нарушало лишь эхо шагов Джекоба, но так же, как и в склепе, потерянный мир Гуисмунда пробуждала к жизни живопись на стенах и на потолке. Целые сонмы блуждающих огней вырывали из темноты краски: поля сражений, дворцы, великанцы, драконы, армия карликов, тонущий флот, гибель целого города вместе со всеми его жителями. Фрески были выполнены с таким мастерством, что Джекоб на несколько мгновений вообще забыл, зачем он сюда явился. Но картина на левой стене заставила его и вовсе затаить дыхание. Целая армия рыцарей мчалась с обнаженными мечами через серебряную арку ворот. Плащи их были белыми, как у рыцарей Гуисмунда, а накидки украшала Гуисмундова эмблема: красный меч, а над ним – красный крест… Где он это видел?

Братья меча, Джекоб.

Рыцарский орден из его мира, прекративший свое существование более восьмиста лет назад, но прежде натворивший немало дел в Северной Европе… Джекоб поглядел на арку ворот. Она была украшена серебряными цветами.

Джекоб давно гадал, неужели зеркало только одно?

Видимо, нет.

Он внимательно огляделся. В центре зала стоял трон. К каменному сиденью подводила узкая лесенка. Сиденье и подлокотники покрывала золотая обивка; статуя Гуисмунда глядела в сторону Джекоба пустыми глазами. Но Джекоб продолжал озираться в поисках зеркала. И – обнаружил его в самом дальнем углу зала. Громадное, едва ли не в два раза больше, чем то, в комнате его отца. С таким же темным стеклом, но раму его увивали не розы, а лилии, как и на арке ворот на стене.

Около зеркала стоял скелет с золотыми часами в костлявых руках. В Зазеркалье времен Гуисмунда еще не существовало никаких механических часов. В другом мире они уже были.