Из-за его спины вытянулась длинная змееобразная голова;
хвост чудовища кольцами охватил его предплечье.
— Грифон! Перес-с-стань, с-с-слышиш-шь?! Грифон замахнулся
свободной рукой. На этот раз он не ошибется. Один удар — и змеиная голова
отлетит от тела. Всего один удар…
— Грифон! Полоумный! Пос-смотри на меня! Прос-снись! Я —
Моргис-с-с!
— Моргис?
Грифон помотал головой. Он не знает никакого Мор-гиса… то
есть… да!., нет! Две мысли яростно боролись за право овладеть его рассудком.
Зажатый между ними как в тисках, Грифон не сообразил, что давным-давно должен
был утонуть. Но змей указал ему на эту оплошность:
— Это все — иллюз-зия! Проис-ски лорда Петрака! Ты с-слишком
долго был под водой! Неуж-жели ты не понимаеш-шь, что это — лож-жная
реальность!
— Ложная? — переспросил Грифон и, услышав свой голос, понял,
что под водой говорить невозможно. Он зажмурился, открыл глаза, снова
зажмурился и опять открыл… Два разных мира мелькали перед ним: пруд… пыльный
заброшенный зал… снова пруд… Опять зал… Пруд… зал… С громким криком Грифон
прогнал прочь видение пруда — а вместе с ним и видение Тройи.
Он лежал на спине, на пыльном полу. Моргис, склонившись над
ним, глядел ему прямо в лицо с таким участием, какого, подумалось птицельву,
еще ни один дракон на свете не проявлял к чужаку.
— Все. Он выкарабкался. Ты его освободил. Грифон вывернул
шею, пытаясь разглядеть того, кто произнес эти слова. Это был, без сомнения,
Джерилон Дейн, только очень взъерошенный и заросший. Взгляд его был усталым и
потухшим, лицо в местах, не покрытых жесткой черной щетиной, казалось
удивительно бледным.
— Что случилось? Я долго был без сознания?
— Отличные вопросы! — не без ехидства отметил бывший
командор волков-рейдеров. — Первый из них не худо было бы адресовать ци. Они —
или оно — но неважно… в общем, наш «добрый друг» лорд Петрак наделил их
огромной силой, но сделал так, чтобы они не убили нас, а только опутали своими
сетями. На второй вопрос мы с Моргисом пока не нашли ответа.
— Если судить по щетине нашего арамита, то больше суток, —
добавил Моргис.
Грифон на миг закрыл глаза, надеясь, что темнота поможет ему
собраться с мыслями, и вспомнил разговор с Разрушителем. Уж это был не сон! Но
тут снова появился пруд… и Тройя…
— Не уходи туда! — Чешуйчатая лапа с размаху ударила его по
щеке. Грифон инстинктивно выпустил когти, но сильные руки сжали его запястья.
Он открыл глаза — и снова увидел Моргиса. Стиснув длинные острые зубы, дракон
удерживал его руки…
— Должно быть, этот Повелитель Стражи придумал для него
что-то особенное, — произнес Джерилон Дейн беспристрастным голосом лекаря,
ставящего диагноз.
— Пруд… — Птицелев отчаянно замотал головой. Никакого пруда
нет! Это — лживый сон!
Он отогнал мысли о пруде — на сей раз решительно и
бесповоротно.
— Мне уже лучше. Я хочу встать.
Моргис изменил форму и, не выпуская запястий Грифона, помог
ему подняться. Бывший правитель Пенаклеса огляделся по сторонам. Это был тот же
зал, в который их привел Джерилон Дейн. Он повернулся к арамиту:
— А ты как спасся?
— В этом, увы, нет моей заслуги. Твой чешуйчатый приятель
первым выбрался из воображаемого мира, который сотворил для него Воля Леса.
— «Лорд Петрак», — в устах герцога имя Повелителя Стражи
прозвучало как грязное ругательство, — совершенно не понимает драконов. Когда
он понял, что я не знаю ответов на его вопросы, то послал меня в некий
идиллический мир. — Моргис злорадно рассмеялся. — Ему невдомек, что такое
идиллия для дракона. Пришлось мне поскорей выбираться оттуда, чтоб не тронуться
рассудком. Ни один дракон в здравом уме не выбрал бы себе такого местечка!
— Потом он начал тебя расталкивать, и его крики разбудили
меня. А я когда-то учился на Хранителя и кое-что знаю о подобных ловушках. Как
только я понял, что со мной, выпутаться оказалось совсем несложно.
— Ты погрузился глубже всех, — подхватил Моргис. — Лорд
Петрак наверняка хотел надолго от тебя отделаться.
Грифон молча кивнул, не желая вспоминать, какой именно мир
сотворил для него Повелитель Стражи. Усилием воли он усмирил нарастающий гнев.
Все-таки лорду Петраку не чуждо милосердие: стремясь подольше удержать
птицельва в иллюзорном мире, он разгадал его потаенную мечту и позволил ей
сбыться… Но это, разумеется, не примирило Грифона с Волей Леса. Лорду Петраку
за многое придется держать ответ — и в первую очередь за сговор с…
— Моргис!.. Ты помнишь хоть что-нибудь, что ты сказал перед
тем, как он все это устроил?
— Нет…
— Я уже спрашивал, — перебил Дейн. — Он совсем ничего не
помнит.
— Интересно. — Грифон пересказал им разговор с Разрушителем.
Дейн побледнел еще сильней и принялся испуганно озираться, словно ожидая, что
бывший господин вот-вот появится перед ним во всем своем грозном величии.
Моргис, напротив, выслушал его с огромным вниманием.
— В твоих с-с-словах… — он помедлил, выравнивая свою речь, —
в твоих словах, бесспорно, есть определенный смысл. Одного не пойму: с какой
стати богу бояться простого смертного?
— Он боится меня, да так, что предлагает мне Д`Шая прямо на
блюдечке!
— Нечего было отказываться. Лучшего подарка и быть не может!
— Взамен нам пришлось бы немедленно вернуться в Драконье
царство. Я не могу бросить этот континент на милость кровожадного волчьего
божка и его натасканных зверушек.
— Земли Мечты падут, — с расстановкой произнес Джерилон
Дейн. — Два года назад я не сказал бы этого с такой уверенностью. Однако
теперь, хотя моя кампания и провалилась, — бывший волк-рейдер горько
усмехнулся, неизвестно, чему именно, — Земли Мечты медленно, капля за каплей,
теряют реальность. Через три, самое большее четыре года они останутся только в
памяти победоносного военного совета.
— Ты кое-что позабыл, — сердито сказал Грифон. — Лорд Петрак
заключил союз.
— С ци?
— С Д`Рэком. Что, по-вашему, он мог предложить старшему
Хранителю, дабы скрепить сделку?
Моргис догадался мгновенно:
— То единственное, что поможет Д`Рэку упрочить свое
положение! Сирвэк Дрэгот!