И приидет всадник… - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Липаруло cтр.№ 64

Окровавленная проволока проходила прямо перед ее лицом. Алиша испугалась, что следующим движением убийца затянет гарроту вокруг ее головы, используя только одну рукоятку. Тогда он может разрезать Алише щеку, глаз и нос.

Но киллер стал действовать иначе. Он уперся ей в спину, чтобы встать на ноги. Алиша вцепилась в него здоровой рукой. Он поймал эту руку и стал выкручивать. Алиша в этом момент лежала боком на полу — на холодном белом кафеле, залитом ее кровью. Враг продолжал заворачивать ей руку за спину; сопротивляясь, она цеплялась раненой рукой за унитаз. Перед глазами Алиши мелькнула длинная U-образная рана на предплечье, похожая на кровоточащий рыбий рот.

Повернувшись, она увидела над собой какого-то демона. Его перекошенное лицо дышало ненавистью.

Глаза были налиты кровью, и на подбородок с уха стекала кровь. Через щеку шли четыре параллельные красные борозды, из ноздрей тоже шла кровь. Все-таки Алише удалось его немного повредить. Длинные черные растрепанные космы спускались на костлявые плечи, напоминая гриву умирающего льва. Под носом, на подбородке и впалых щеках неровными островками росли волосы. Оскал узких губ открывал ряды заостренных зубов. Изо рта вырывалось нечто среднее между шипением и рычанием. А еще оттуда текла слюна и падала теплыми каплями Алише на лицо.

Человек-демон выкручивал ей руку, пытаясь заставить перевернуться лицом вниз. Алише совсем не хотелось оказаться в таком положении. Кроме того, он стоял над ней, расставив ноги, а это не самая выгодная позиция для нападающего. Алиша быстро подтянула ногу к груди и ударила киллера пяткой в пах. Тот выпучил глаза и с громким воплем «х-хо-о-о!» вылетел в открытую дверь ванной.

Опершись на руку, Алиша приподнялась, но ослабшая от боли рука подломилась, и она упала на пол. Тяжело дыша сквозь стиснутые зубы, Алиша перевернулась и попыталась встать, опираясь на другую руку. Та тоже болела, но действовала. Алиша поднялась, хватаясь за унитаз, полку и раковину, ежесекундно ожидая нового удара: вот-вот он обрушится и повергнет ее на пол, где она и останется до прибытия медэксперта, который приедет устанавливать время ее смерти. За спиной стукнула дверь. Алиша повернулась. Дверь, ведущая в комнату, закрывалась после удара о стену. Алиша бросилась к ней и схватила за ручку, пока та не захлопнулась. Она хотела открыть ее, но в этот момент ее сильно толкнули в спину, и Алиша со всего маху ударилась о дверь.

Брейди демонстрировал свою кровоточащую ладонь полицейскому, стоявшему у него в прихожей. Его напарница, низенькая женщина, одетая в голубую форму на размер меньше, чем надо, обошла Брейди и, держа руку на рукоятке пистолета, осматривала гостиную. Кобура у нее была расстегнута. Брейди еще на входе показал им удостоверение, но оно не произвело на них никакого впечатления. В их городе каждый тридцатый житель когда-то или по сию пору служил в правоохранительных органах. А такие люди, при всем своем усердии, в первую очередь люди, а потом уже агенты, и столкновений с законом у них столько же, сколько у обычных гражданских. Поэтому у местных полицейских удостоверение агента ФБР давно уже не вызывало почтительного трепета.

Беседовавший с ним коп был худым и долговязым, с густыми седыми волосами и пронзительно-синими глазами. Он не столько смотрел на Брейди, сколько обшаривал его взглядом.

— Значит, электронож? — переспросил он. Судя по именному значку, звали его Андерсон.

— Глупо, правда? — сказал Брейди. Он старался держаться спокойно, хотя рука заметно дрожала. «Что я делаю?» — спрашивал он себя. Ему хотелось станцевать перед этими полицейскими Танец Спасенной Жертвы, в котором он мог бы выплеснуть накопившееся недоумение, негодование, нервное напряжение — и выразить свою радость. Он должен сейчас ходить по дому, показывая копам, где что произошло, непроизвольно размахивая руками, нервно подтрунивая над собой и время от времени восклицая: «Ну что ты будешь делать?» и: «В моем доме! В моем собственном доме!»

Больше всего ему хотелось сказать: «На меня и моего сына напал серийный убийца! Он ушел, когда услышал вашу сирену! Он не мог уйти далеко! Надо догнать его!»

— Будем надеяться, в следующий раз я не буду резать окорок прямо в руке, — говорил он вместо этого.

— Будем надеяться, — сухо отвечал Андерсон.

— А где сейчас ваш сын, сэр? — подозрительно глядя на Брейди, спросила женщина-полицейский.

— Э-э, да ложится спать, наверное, — неуверенно ответил он, надеясь, что это прозвучало искренне. Он знал, что полицейским преподают психологию и нейролингвистическое программирование, учат определять по жестам и мимике, правду говорит человек или лжет. Люди, которые лгут, скорее склонны поднимать глаза вверх и вправо, а те, которые пытаются что-то вспомнить, — вверх и влево. Вруны часто так или иначе стремятся прикрыть рот пальцами или ладонью. Они словоохотливы, без понуканий вдаются в подробности, ошибочно полагая, что чем больше в рассказе деталей, тем больше он похож на правду. Способность выдумывать мелкие подробности, очевидно, вообще у людей в крови. Во всяком случае, им это проще, чем вспоминать детали подлинных — часто неприятных или даже мучительных — событий. Большинство говорящих правду сообщает только необходимую информацию. Но знание того, какие мелкие физиологические признаки выдают ложь, не очень-то помогает человеку от них избавиться. Брейди непроизвольно дотронулся до губ — и тут же отдернул руку.

— Хотелось бы поговорить с ним, если вы не возражаете, — сказала женщина.

Брейди все это время продолжал улыбаться, надеясь на то, что копы в конце концов решат, что он просто дурак. Пораненную руку он держал перед собой так, словно просил милостыни — но набрал он, естественно, только полную ладонь крови, которая продолжала сочиться из пореза.

— Вы не могли бы позвать его, сэр?

— А, да, конечно! — Он громко позвал сына, выждал секунд пять, потом позвал еще раз.

— А где ваша супруга, сэр?

— Она умерла. Полтора года назад.

— Прошу прощения. Подруга?

— Не обзавелся, — покачал головой Брейди.

Со стороны кухни послышалось шлепанье босых ног. Через миг на полу коридора показалась тень Зака, следом за ней вышел он сам.

— Что, пап?

Зак, одетый в пижаму, являл собой образец детской невинности и простодушия — хоть сейчас на картинку. Единственный изъян — спутанные волосы и видневшаяся на макушке пыль, которая осыпалась на них в подвале. Брейди хотел как бы невзначай подойти и, погладив сына по голове, стряхнуть ее, но женщина-полицейский преградила ему дорогу.

— Тебя зовут Закари? — спросила она.

Зак кивнул.

— В доме есть кто-нибудь еще?

— Только я и папа, — удивленно ответил мальчик.

— Это ты вызвал 911?

— Да, мэм, — понурил голову Зак.

«Молодчина», — подумал Брейди.

— Тебе ничего не грозит, малыш, — произнес Андерсон. — Но скажи, пожалуйста, зачем ты это сделал?