В первый же день, устраиваясь и обживаясь, колонисты
принялись валить деревья. Они разбили огромный тент, под которым разместили
длинные столы и кухню для своих, откуда доносился изумительный аромат мясной
похлёбки, сводящий с ума простых легионеров. Когда несколько безрассудных
солдат попытались обменять на суп пару пойманных кроликов, охрана колонистов
отогнала их в сторону: никому не разрешалось притрагиваться к припасам
поселенцев.
На второй день у восточного края лагеря возникли срубы трёх
первых бараков, длинных и широких. В этих домах с плоской крышей могли первое
время спать вповалку и укрываться от дождя минотавры-калеки. Остальные занялись
промерами быстрой реки, намереваясь в будущем изменить её течение и устроить
запруду и мельницу, когда население Оркината намного увеличится.
К середине третьего дня один из бараков подвели под крышу,
внутрь затащили громадную железную печь — нести её пришлось сразу шести
минотаврам, по трое с каждой стороны. Туда же последовала наковальня и мехи —
кузница должна была начать действовать первым делом, ведь без неё не исправишь
инструменты и не изготовишь всё необходимое.
Мариция нашла тревериана контролирующим процесс постройки —
как раз обшивали досками стены бараков. Глядя на одного из рабочих, который
ловко заполнял щели смесью глины и опилок, дочь Хотака внезапно поняла, что тот
совершенно слеп. Трат подошёл к ней и сразу заметил её смущение.
— Он старый мастер, миледи. После его работы можно быть
уверенным, что черви и жуки не источат древесину.
— Ваши подчинённые столько сделали за такое короткое время!
Я весьма впечатлена.
Трёвериан склонил голову в знак благодарности за похвалу.
— Когда нам сказали, что у нас будет новый шанс послужить
империи, мы просто заново родились. Работа на благо императора даёт нам стимул
к победе, — сказал он гордо. — Мы по-прежнему минотавры, миледи.
— Возможно, тогда я оскорблю тебя своим предложением…
— Эльфы… — Трат рассеянно поглядел мимо Мариции, внезапно
заметив большую группу пленных, которые опасливо жались друг к другу. — Да… что
вы сказали, миледи?
Даже большинство колонистов выглядели по сравнению с
пленниками бодрыми и здоровыми. Эльфы Валсолоноста смотрели под ноги устало и
безразлично.
Сразу же после захвата города им приказали закапывать
мертвецов и очищать дома от всего ценного, а чтобы работалось веселей, Мариция
отправила самых сильных в северную часть города, где за столетия был разбит
чудесный сад, корчевать удивительной формы деревья, уничтожать высокие цветы,
разноцветные зонтичные кустарники и другие нежные растения, среди которых могла
бы обитать древняя Богиня Бранчала…
Мариция приказала сровнять сад с землёй и добиться абсолютно
ровной площадки, решив, что эти работы будут для эльфов заключительным
наказанием и оскорблением, повергающим в отчаяние. Пленники должны были понять
— Боги окончательно оставили их.
— Сомневаюсь, чтобы они были искусны на кузне и смогли
выковать хоть гвоздь… — высокомерно хмыкнул Трат. Гордость минотавра
смешивалась с презрением к утомлённым, безразличным хозяевам Сильванести. —
Думаю, они даже мясо не приготовят, сами-то жрут небось сырые цветы или что-то
вроде, а, миледи?
Мариция пожала плечами — за несколько дней заключения эльфы
ни разу не попросили никакой еды.
— Если ты не найдёшь им подходящего дела, можно просто
повесить их всех на деревьях…
Трат ещё раз окинул эльфов презрительным взглядом. Мариция
сделала то же самое, хотя и не видела в этом смысла — даже у киратов были
загнанные взгляды побеждённых.
— Пусть роют, — наконец объявил тревериан. — С этим они
справятся. Любое животное может рыть, даже самое тупое…
— Что роют? Собственные могилы?
— Нет, миледи. Мы тут обнаружили превосходный отвал породы,
там можно устроить неплохой карьер. Для Оркината потребуется много камня!
— Ну… пусть роют, — протянула Мариция, нахмурившись. — Если
ты так думаешь.
— Прекрасно, — дёрнул ушами Трат. — Думаю, что мы быстро
разовьёмся и закрепимся тут, миледи. Вы можете не задерживать своих легионеров,
ведь вам не терпится двинуться вперёд, к новым завоеваниям.
— Тогда оставляю рабов в ваших руках, — чуть поклонилась в
знак уважения Мариция, оглядываясь по сторонам, — Всё верно, колонизация
началась как нельзя лучше, мы тоже скоро тронемся с места…
Трат Эс-Атхак учтиво поклонился в ответ. Мариция знала, что
желание тревериана расстаться с солдатами было продиктовано, в первую очередь,
растущей враждебностью между легионерами и поселенцами. Но тут он прав, чем
скорей эти две группы минотавров разойдутся, тем лучше. Какие бы чувства ни
испытывали легионеры по отношению к колонистам, но со своим делом те
справлялись блестяще. Мариция задумалась, как быстро подобные отряды смогли бы
восстановить Сильваност… и оборвала себя. Они могут никогда не получить подобной
возможности. Сильваност во власти Галдара и его человечка, а минотавры
подписали соглашение и не претендуют на столицу. Пока…
Мариция зло фыркнула и посмотрела на разрушенный город
вокруг. Мимо прошёл часовой из её собственного легиона Боевого Коня и
отсалютовал. Леди ещё больше нахмурилась и кликнула посыльного — тот немедля
явился и упал на колено:
— Да, миледи?
— Послание командующему Калелу. — Легион Волка лучше всего
подходил для её задумки. Мариция посмотрела на юг и кивнула посыльному: —
Передай, что мне нужны четыре его лучших разведчика для секретного задания…
Форан И`Колот, Флот Колота, по приказу императора вошёл в
гавань под прикрытием глухой ночи. Его заданием было найти корабли мятежников
на севере и уничтожить предателей. На борту флагмана должен был выступить
любимый средний сын императора и герой империи Бастиан.
Хотак обсудил с сыном все возможные варианты перед отъездом.
Теперь только двое стражей сопровождали чёрного минотавра по дороге к гавани.
До рассвета было ещё далеко, и немногие обращали внимание на трёх легионеров,
едущих по своим делам, — не иначе патруль.
— Неужели это он? — невольно произнёс Бастиан, указывая на
огромную тень у пристани. Сын императора присутствовал на разных этапах
постройки флагмана, но никогда ещё не видел его полностью готовым к походу.
— Точно, милорд, — отвечал старший легионер. — Это
«Приносящий Бурю»
— Прекрасная смена «Щиту Донага», — произнёс Бастиан,
спешиваясь. — И хороший флагман для Форан И’Колот.
— Это честь, милорд, назвать флот именем вашего брата!