Конечно же, голова Уэллена все это время гудела до звона в
ушах. Вовсе не нужны были сверхчувственные способности, чтобы предупредить о
возможной опасности. Он и сам знал это с первой секунды.
Слева от ученого скакал мрачный Прентисс Асаальк. Он смотрел
прямо перед собой. Ученый решил, что северянин не простил им недоверия. Быть
может, это переменится, если они добьются своего и карлик не только укажет
способ спасти Сумрака, но и избавит голубого человека от волшебного ошейника
под кожей? Сама мысль о подобном приспособлении заставляла ученого ежиться.
Какая искусное и ужасное колдовство! Он удивлялся тому, что кто-то вообще может
жить с таким ошейником, но, возможно, в Драконьем царстве были вещи и похуже.
— Она должна быть впереди, совсем близко! — крикнула Забена.
— Если пройдем дальше, то заберем слишком далеко на восток!
Пока что со стороны Пурпурного Дракона никаких действий не
последовало. Это и успокаивало, и настораживало. Правда, отвлекающие маневры
Зеленого Дракона уже начались, но, судя но тому, что Уэллен слышал о правителе
этих земель, его не так легко было одурачить.
А что, если он сам хочет, чтобы они нашли цитадель — для
него? Тогда как он собирается завладеть книгой? Если карлик вообще снизойдет до
разговора, они наверняка будут находиться под какой-нибудь защитой. Как и
книга, которую все столь откровенно желают заполучить. Ну а если они потерпят
поражение, Пурпурный останется с тем же, с чего начинал…
Возможно, Бентон Лор знал больше. Правитель Дагорского леса
вполне мог скрыть от Уэллена кое-какие подробности своего замысла. В этом не
было предательства — как наверняка решили бы Забена с Асаальком, — скорее
осторожность. Ведь если они не знают этих планов, то не узнает и тот, кому вздумается
наблюдать за ними.
Подняв руку и осадив лошадь, чародейка воскликнула:
— Вот! Мы — на месте!
— Ты уверена? — Голубокожий, натянув поводья и остановив
свою лошадь, осмотрелся. — Кажется, все то же самое. Я ничего не чувствую.
— Сейчас посмотрим.
Она развернула гобелен. Теперь Уэллен понял, что она сделала
узор маленьким не только из-за нехватки времени: будь полотно больше, его
невозможно было бы рассматривать, сидя в седле. Забена несколько раз
отвлекалась от узора, изучая местность, и наконец кивнула:
— Если я нрава, то мы — в какой-нибудь полусотне футов от
нее.
— В какой она стороне?
Уэллен, подобно Асаальку, не видел и не чувствовал ничего,
подсказавшего бы, где именно схоронилась цитадель. Да, не будь у них этого
гобелена…
Она снова свернула волшебную ткань и спрятала ее в футляр,
затем указала на юго-восток:
— В той. Где-то там, прямо впереди.
Они спешились, и Бедлам испытал ощущение dejavu — правда, на
этот раз он надеялся, что убежище карлика вернется.
— Понимаешь, — негромко, немного смущенно заговорила
волшебница, — в первый раз, когда она пропала, ты пришел сюда не совсем но
собственной воле.
— Я так и думал.
— Мне приказали вложить в тебя это желание и не давать ему
угаснуть. Будь у меня выбор, я предпочла бы не делать этого, но они настаивали.
Ты, наверное, помнишь, как хорошо сработало.
— Предполагаешь, что на меня снова повлияли?
Ты о драконе, притворявшимся твоим другом? — Забена пожала
плечами. — Уэллен, я бы не удивилась, хотя и уверена, что ты понравился ему.
Если я не ошибаюсь, это может спасти твою жизнь.
— Или нет. Я уже думал над тем, что ты сейчас сказала.
Пожалуй, я все равно пошел бы сюда. Я обязан сделать это ради Сумрака. Или хотя
бы ради того, чтобы доставить обратно его тело.
Она печально улыбнулась:
— Идеалист!
— Хуже! Мечтатель.
Ученый не стал и пытаться объяснять разницу.
— Мы уже на месте? — спросил Асаальк, все это время
пытавшийся найти хоть какое-то подтверждение достоверности того, что показывал
гобелен.
Пройдя еще несколько шагов, Забена остановилась.
— Вот здесь, пожалуй, подходящее место. — Я стою к ней
лицом?
Вопреки опасности своего положения, Уэллен больше всего
боялся оскорбить карлика, встав к нему спиной. Первым долгом следовало
зарекомендовать себя наилучшим образом, иначе не будет ни единого шанса убедить
умудренного колдуна выслушать пришельца.
— Должно быть, да. К сожалению, мне пришлось ткать гобелен
наскоро. Как я уже говорила, будь у меня время, сделала бы аккуратнее и
подробнее.
— Ладно, сойдет и так.
— Ты собираешься просто говорить! — недоверчиво спросил
Прентисс Асаальк. — Это и ес-с-сть твой хитроумный план? Именно он поможет
добиться успеха там, где не помогло ничто другое?
Уэллен взглянул на него, стараясь не думать, как вспыхнули
его щеки от презрительного тона северянина.
— Ты же знал, что я собираюсь делать. — Да, но я ожидал,
что…
Голубокожий оборвал фразу, но его вспышка дала ученому
понять, что именно осталось невысказанным. Учитывая окружавшее его недоверие,
Асаальк предположил, что ему рассказали далеко не все. И был прав.
— Прекратите! — рявкнула Забена. — Чем дольше ждем, тем
меньше у нас шансов!
Бедлам кивнул и снял меч вместе с ножнами, надеясь, что это
будет достаточно очевидным свидетельством его мирных намерений. Забена, шагнув
к нему, приняла оружие и отступила снова. Глубоко вздохнув, он привел в порядок
мысли и заговорил:
— Хозяин цитадели! Я не знаю, как называть тебя, разве что
«гномсом», но надеюсь, что на этот раз ты выслушаешь меня. Я пришел с простым и
ясным предложением — предложением обмена. Мне нужна твоя помощь и твои знания,
чтобы спасти одну жизнь и освободить товарища. Больше я от тебя не хочу ничего.
Твоя драгоценная книга, которую Пурпурный Король-Дракон и многие другие на
протяжении столетий пытались заполучить, мне не нужна.
Вообще-то рядом, с горькой миной на лице, стояла чародейка,
которая, служа Повелителям Мертвых, много лет пыталась добраться до предмета,
который, по словам Уэллена, его самого совершенно не интересовал.