Обскура - читать онлайн книгу. Автор: Режи Дескотт cтр.№ 92

Тогда Жан сосредоточил все внимание на Обскуре, Марселине Ферро, глаза которой уже непоправимо изменились — сухие, неспособные к малейшему движению, утратившие даже видимость жизни.

Какая безрассудная и безуспешная попытка сравниться с гением Мане! Эту «картину» даже нельзя был назвать творением, ибо она изначально несла в себе разрушение. Об этом красноречиво свидетельствовал нынешний вид Обскуры, еще совсем недавно такой живой…

Наконец он оторвался от этого болезненно завораживающего зрелища, и черная ткань скользнула вниз, как занавес в театре теней. Возбуждение, вызванное недавним аутодафе, исчезло, вновь сменившись отчаянием: полицейские уже обыскали весь дом, но не обнаружили Сибиллы. И теперь Жан с ужасом ждал, что ее останки будут найдены на дне пруда, после того как вся вода уйдет.

Прошло четыре дня после «экскурсии» в загородный особняк Люсьена Фавра, но по-прежнему не было никаких известий о Сибилле. Особняк буквально перевернули вверх дном, так же как хозяйственные постройки и дом в Париже, где заодно подвергли допросу всю прислугу, но никто не сообщил ничего примечательного. Люсьен Фавр и его подручный Клод Лакомб — и, как сообщила экономка, молочный брат; это была единственная ценная информация — воздвигли непроницаемую преграду между своей преступной деятельностью и своим общественным статусом.

Сын кормилицы, товарищ по детским играм, привыкший с детства подчиняться наследнику громадного состояния, Клод, повзрослев, стал компаньоном Люсьена в других делах, о которых страшно было даже помыслить. Дамский угодник. Душитель…

Газеты уже все до одной писали об этом деле. Тротуар перед парижским особняком Люсьена Фавра осаждали разгневанные толпы. Родители, чьи дети пропали без вести, пытались возложить ответственность за это на покойного миллионера. Многие язвительно отзывались о его крупных пожертвованиях на сиротский приют — согласно общему мнению, он собирался построить питомник для своих будущих моделей.

Эти новости достигли и Нелли Фавр, несмотря на то что Жерар и доктор Бланш пытались всеми возможными средствами ее от этого огородить, понимая, что подобный шок для их пациентки может оказаться роковым. Эхо громкого скандала докатилось и до такого изолированного убежища, каким была клиника. Сказал ли об этом Нелли кто-то из пациентов или из персонала, втайне наслаждаясь возможностью взволновать ее и посмотреть, какой будет реакция? Как бы то ни было, несчастная впала в глубокую меланхолию, из которой психиатры отчаялись ее вывести. Но, по крайней мере, такое состояние позволяло ей забыть о слишком сильной боли.

Нелли Фавр, благодаря которой удалось выйти на преступника и которая, узнав об этом, окончательно утратила рассудок… Нелли Фавр, которая с самого начала была в курсе всего — и в то же время сама была началом всего…

Инспектор Нозю не стал выдавать Жана, уничтожившего часть улик, но тому было уже все равно. Его покинул страх, ему безразличны были скандалы. Он уже все потерял. Первое время он еще надеялся, что Клода Лакомба схватят и тот сообщит, где находится Сибилла, но теперь утратил и эту надежду. Он больше не верил, что Сибиллу найдут живой или даже мертвой. Принимая пациентов, он чувствовал себя никчемным шарлатаном.

Сил у него хватило лишь на то, чтобы избавить Обскуру от погребения в общей могиле, которое ей предстояло, и обеспечить ей приличные похороны. Миньона была слишком слаба, чтобы встать с постели, и он шел за гробом один. Мамаша Брабант, хотя и предупрежденная, не появилась. Должно быть, у нее было много других забот — разумеется, все ради будущего двух своих дочерей.

Рабочие опрокидывали рюмку за рюмкой возле стойки бара. Его собственный бокал был пуст. На пороге заведения появилась женщина, осмотрелась, пересекла зал. Разглядев ее, Жан попытался встать, но снова тяжело рухнул на банкетку. Ему казалось, что он уже где-то видел эту женщину, но не мог вспомнить, кто она. Женщина среднего возраста, бледная, осунувшаяся. Явно усталая. В светло-рыжих волосах была заметна преждевременная седина. Она нерешительно оглядывалась по сторонам. Затем направилась к нему. Может быть, это одна из его бывших пациенток?

— Доктор Корбель?

Он моргнул.

— Я Шарлотта Мопен. Вы принимали у меня роды…

— Какие-то проблемы с вашим ребенком?

Она покачала головой.

— Нет… то есть… Анж… — выдохнула она, по-прежнему стоя перед ним и нерешительно переминаясь с ноги на ногу.

Теперь Жан вспомнил. Он поднялся и надел котелок, лежавший на столе.

— Ему не стало лучше? — глухо спросил он.

— Он задыхается…

— Идемте.

Жан положил деньги на стойку бара и поспешил за матерью Анжа.

— Не будем терять времени. Расскажете мне все по дороге.

Он осмотрел мальчика по возвращении в Париж. Выписав необходимые лекарства, он с тех пор не навещал его, поскольку мысли его были заняты похоронами Обскуры, допросами в полиции, страхом никогда больше не увидеть Сибиллу и ежедневными визитами пациентов.

Рядом с ним торопливо шла мадам Мопен, стараясь не отставать. Задыхаясь от быстрой ходьбы, она рассказывала о течении болезни. Голос ее был прерывистым и хриплым от напряжения, она как будто выкашливала фразы. Дыхание становилось шумным и свистящим. Время от времени слишком резкое движение или громкая фраза вызывали у нее удушье. Лицо ее все сильнее бледнело, на лбу выступил пот. Все это были признаки, предшествующие полному физическому истощению.

Она была охвачена страхом. Потеряв старшую дочь, она боялась теперь лишиться и сына. По щекам ее текли слезы, но она даже не пыталась их стереть.

Теперь Жан знал уже достаточно. Он еще ускорил шаги, так что мадам Мопен сильно отстала. Но он не нуждался в ее помощи, чтобы найти дорогу. Мимо ворот Лувра он прошел быстрым шагом, почти бегом. Он пересек Сену, не видя ее, и углубился в улицу Святых Отцов, прижимая медицинскую сумку к груди, чтобы ни за что не задевала по дороге, мешая ходьбе. Теперь оставалось идти еще минут десять. Он знал, что медлить нельзя. На бульваре Сен-Жермен он еще ускорил шаги. Кровь стучала у него в висках. Прохожие, которые не расступались перед ним слишком быстро, рисковали оказаться сбитыми с ног.

На Драконьей улице он немного замедлил шаг — нужно было отдышаться. Когда он поднялся наверх, коридор был пуст. Он помнил, что ему нужна пятая дверь слева. Крепко сжимая сумку в правой руке, он приблизился. Сердце у него лихорадочно колотилось — он слишком хорошо знал, что его ждет. Дойдя до двери, он постучал. Послышался скрип отодвигаемого стула, дверь отворилась, и на пороге появилась смущенная рыжеволосая девочка. Жан вошел, и она вернулась на прежнее место, возле шкафа с провизией.

Анж лежал на небольшой кровати, которой раньше здесь не было. Жан приблизился, пододвинул себе стул и сел, поставив сумку на пол. Наполовину прикрытые глаза Анжа слезились, на шее вздулись вены. Он с трудом дышал. Лицо его осунулось. Казалось, вся жизненная сила покинула мальчика.