Бангкокская татуировка - читать онлайн книгу. Автор: Джон Бердетт cтр.№ 13

Ом от природы обладает мальчишеской фигурой. Обрезала джинсы под самую промежность и, куда ни сядет, везде оставляет хлопчатобумажные нитки. Она из Пхукета, где все обеспечены благодаря туризму. Выросла, не зная нужды, но ей опротивел родительский мини-маркет, и в поисках приключений юница явилась в Крунгтеп. Для нее проституция главным образом спорт, дающий возможность охотнице воспользоваться природными обаянием, вероломством и притягательностью. Цель — заставить клиента переложить деньги из своего кошелька в ее, но так, чтобы он не понял, насколько глуп.

Ай ходит в бикини, на высоких каблуках, демонстрируя в пупке посреди плоского, смуглого живота серебряное колечко и прыгающую меч-рыбу на нем, чей меч указывает на границу трусиков. Она истинное дитя Исаана, где выросла неграмотной. Как часто случается с необразованными, эта девушка обладает фотографической памятью и никогда не путает имена клиентов, даже если не видела их целый год. Полезное качество в ремесле.

А вот и Бон. Она обладает более широким кругозором, чем другие девушки. Бон пользуется нами как базой, но предпочитает более прибыльные точки: Токио, Сингапур, Гонконг. Большая специалистка по получению виз и раздает бесплатные советы девчонкам, желающим выехать за рубеж. Ее английский вполне на уровне и, как мне говорили, японский тоже неплох. Она открыла сайт в Интернете, что тоже дает ей работу и помогает поддерживать связи с зарубежными клиентами. Бон готова к любой неожиданности — даже организовала небольшое дело в своей деревне, которым руководит ее мать.

Ах — одна из моих любимиц. Родилась в беднейшей части Исаана на границе с Камбоджей. Истинно деревенская девчонка, она не собирается портить свою личность не присущими ей умениями, не учится читать и писать и английский знает лишь в пределах, которые требует ремесло. Немного страдает плоскостопием от того, что все детство провела на рисовом поле, и любит закатывать штанины на икрах, будто и сейчас бродит по воде. Ах обладает естественной религиозностью: никогда не забывает поклониться Будде и снять обувь перед входом в бар, отчего остальные девушки не перестают над ней подтрунивать. Она говорит по-тайски как крестьянка, пересыпая речь грубоватыми выражениями. Однако может похвастаться превосходной фигурой и ослепительной улыбкой и поэтому никогда не голодала.

Лу. Вроде и посмотреть-то не на что, но и я, и мать восхищаемся ее чисто тайской леностью. В качестве эксперимента я как-то натравил на нее миссионера. (К нам время от времени такие заглядывают: белая рубашка, завязанный на маленький узел черный галстук, грустная обходительность профессионального борца с грехом, Библия в легко расстегиваемой наплечной сумке. Боюсь, мне все они кажутся на одно лицо — и мужчины и женщины.)

Миссионер: Сколько бы ты ни зарабатывала, я буду платить тебе столько же за утреннюю уборку в моем жилищном товариществе.

Лу (испуганная, расстроенная, сбитая с толку): А разве нельзя просто трахаться?

Фаранг, скажи своим проповедникам, что нельзя путать спасение души с этикой воспитательного труда. В тропиках это не проходит. Даже мусульмане и католики научились соображать, что к чему. А мы, буддисты, захватили девяносто процентов рынка благодаря тому, что два с половиной тысячелетия выставляем на продажу исключительно бездеятельность.

Соня. Ее больше нет с нами, но когда-то она считалась самой красивой на улице девушкой. Даже шрам палевой щеке в виде звездочки был ей к лицу. (Мотоцикл. Большинство шрамов на коже тайцев возникают от того, что пьяные водители пытаются слишком быстро преодолеть повороты.) Ее жизнь изменилась после того, как она посмотрела второсортный фильм с Рональдом Рейганом в главной роли. В этом фильме героиня, тоже девушка со шрамом, произнесла бессмертную фразу, которая немедленно врезалась Соне в память: «Я так жестоко искалечена. Как ты можешь меня любить?» Этот прикол понравился Соне, и она испытала его на своих клиентах: англичанине, американце и китайце. Вот что они ответили.

Англичанин: Ну что ты, дорогая. От этого я люблю тебя только сильнее.

Американец: Приезжай в Штаты. У меня есть человек, который все исправит.

Китаец: Требую десятипроцентную скидку.

Достойная ученица моей матери, Соня выбрала того, кто вернее всего устроит ее будущее, и с тех пор счастливо живет с китайцем в Шанхае. Кстати, все в соответствии с твоей системой, фаранг.

И так далее. Замечу, что любая из этих девушек, сочетающих в себе расчет и наивность, может легко одержать победу над крутейшим из крутейших, если только на стороне крутейшего не будет сам Бог.

При виде девушек смуглый незнакомец поежился и презрительно усмехнулся. Но ситуацию, спасибо Будде, спас австралиец, который в этот момент с обычной бранью появился на пороге.

Жилистый, худощавый, лет тридцати шести, он, разумеется, носил имя Грег и в последние два месяца регулярно заглядывал к нам. Он подсел к Ай, которая немедленно и со знанием дела подвинулась на стуле таким образом, чтобы закинуть ногу ему на шорты. Грег словно и не заметил.

— Подай-ка мне порцию «Фостерса», Сончай. — Кивок в сторону двери. — От такой погоды замучила жажда.

— Заплати и за мою выпивку, — проворковала Ай.

— Я тебя знаю?

— Да. Я Ай.

— Тогда поставь и ей, Сончай.

Молодой мусульманин наблюдал за нами.

Ай выпила текилу одним глотком и пососала лайм с просоленной корочкой. Никто теперь не вспомнит, какой смуглолицый герой в сомбреро впервые познакомил наших девочек со вкусом текилы (согласен, возможно, это был не всадник в сомбреро, а китайский предприниматель). Но история доказала, что это был гениальный торговый ход.

— Ты заплатишь за бар? — Ай поглаживала заметно увеличивающийся под шортами член австралийца. Незнакомец, испытывая внутреннее отвращение, отвернулся и стал смотреть в стену.

— Поехали ко мне в отель — там хоть есть где покувыркаться. — Грег достал из бумажника купюру в пятьсот бат и потряс в воздухе. — Или пропустим еще по одной?

Ай с неожиданным проворством вырвала у него деньги и подала мне. Я повернулся к австралийцу и вопросительно изогнул брови.

— Наверное, малышка права, — проговорил тот. — А то нажрусь до поросячьего визга и ничего не смогу. — Он покосился на свою ширинку. — Слышь, Ай, мы с Сончаем ведем интеллектуальную беседу, а ты что делаешь?

При его худобе эрекция оказалась особенно заметна, и девочки заинтересованно уставились на его шорты, оценивая габариты мужской гордости.

— Ничего себе банан, — хмыкнула Лалита среди общих охов и ахов. — Будь с ней поласковее.

Мусульманин заскрежетал зубами.

— А со мной не надо поласковее? — притворно огрызнулся Грег. — Я бедный, одинокий австралийский фаранг в вашем большом, жестоком городе.