Похищенная - читать онлайн книгу. Автор: Чеви Стивенс cтр.№ 52

Однажды после обеда, после того как я уже снова переехала в свой дом, мама с тетей Вэл навестили меня после совместного похода по магазинам. Тетя Вэл огляделась и спросила, как мне нравится торговля недвижимостью.

— Интересно, мне нравится решать такие задачки.

— Да, Тамара, похоже, тоже здорово преуспевает на этом. В этом квартале их агентство получило награду за самые большие продажи, а ее премировали бутылкой «Дом Периньон» и недельной поездкой в Уистлер. [9] А у вас в агентстве практикуется что-нибудь подобное, Энни?

Славно подколола, утонченно. Мое агентство было довольно крупным по меркам Клейтон-Фолс, но оно и близко не могло сравниться с компанией Тамары из деловой части Ванкувера — мы были бы рады получить за работу просто бутылку вина и пластмассовый вымпел.

Прежде чем я успела открыть рот, мама поспешно сказала:

— А, так она все еще занимается жилыми районами? А Энни получила громадный проект, все объекты на береговой линии. Ты ведь говорила, что это будет крупнейшая стройка в Клейтон-Фолс, верно, Мишка Энни?

На самом деле я только-только переговорила с застройщиком, даже презентацию еще не подготовила, и маме об этом было прекрасно известно. Но ей так нравилось поворачивать воткнутый в сестру ножик, что у меня рука не поднялась забрать его у нее.

— Да, большой проект, — сказала я.

— Я уверена, что у Тамары тоже когда-нибудь будет свой проект, Вэл. Возможно, Энни могла бы ей что-то подсказать в этом плане?

Мама сладко улыбнулась тете Вэл, у которой было такое лицо, будто чай у нее во рту только что превратился в отраву.

Но тетя Вэл, конечно, быстро оправилась.

— Прекрасное предложение, но сейчас Тамара занимается зарабатыванием больших денег, продавая жилые дома, и не захочет годами проводить маркетинг проекта, который может никогда и не выстрелить. Но я не сомневаюсь, что Энни замечательно с этим справится.

Лицо мамы так побагровело, что я даже начала беспокоиться за нее, но она сумела выжать из себя улыбку и сменить тему разговора. Видит Бог, эти двое до сих пор ведут себя как дети.

Мама мало рассказывала о своем детстве, но я знаю, что отец бросил их, когда она была совсем юной, и ее мать вышла замуж за еще одного бездельника. Ее старший сводный брат Дуайт сидит в тюрьме. Он ограбил банк, когда ему было девятнадцать, незадолго до маминой свадьбы, отсидел срок, вышел через месяц после той автокатастрофы, а еще через неделю его снова арестовали. В последний раз этот придурок умудрился еще и прострелить охраннику ногу. Я его никогда не видела, а мама отказывается о нем говорить. Я как-то имела неосторожность спросить, не навестить ли нам его, и она вспылила.

— Не смей даже думать о том, чтобы приближаться к этому человеку!

Я попыталась возразить:

— Тамара говорила, что тетя Вэл возила их туда, так почему мы не можем…

Но мама только хлопнула дверью.

После того как мы переехали в дерьмовый арендованный дом, я, вернувшись домой из школы, нашла маму сидящей на диване с письмом в руках. Рядом стояла наполовину пустая бутылка водки. Было похоже, что мама плакала.

— Что случилось? — спросила я.

Но она продолжала не отрываясь смотреть на письмо.

— Мама!

В голосе ее звучало отчаяние.

— Я не должна была допустить этого снова. Я не должна была.

Меня охватил страх.

— Чего… чего ты не должна была допустить?

Она поднесла к письму зажигалку и бросила его в пепельницу. Когда оно догорело, она взяла бутылку с водкой и неровной походкой отправилась к себе в комнату. На столе в кухне я обнаружила конверт, на котором обратным адресом была указана тюрьма. К утру конверт исчез, но она после этого еще неделю не выходила из дома.

Я оторвалась от своих мыслей, когда мама сказала:

— Знаешь, а Люк очень похож на твоего отца.

— Ты так считаешь? Хотя, может быть, кое в чем. Он такой же терпеливый, как отец, это точно. Мы с ним в последнее время много разговариваем, я собираюсь помочь ему с бухгалтерией.

— Бухгалтерией? — Она произнесла это слово так, будто я только что объявила, что хочу стать проституткой. — Но ведь ты ненавидишь бухгалтерию!

Я пожала плечами.

— Нужно же чем-то зарабатывать.

— Значит, ты так и не поговорила с агентом или продюсером?

— Я решила, что больше не стану делать деньги на том, что со мной произошло. Меня вообще тошнит, что кто-то, включая и меня, в принципе может зарабатывать на подобных вещах.

Когда я в первый раз увидела по телевизору интервью со своей старинной школьной подругой, то буквально остолбенела, когда услышала, как эта девушка, которую я не видела десять лет, рассказывает ведущей телешоу о том, как мы с ней впервые попробовали травку, о вечеринке на свежем воздухе, где я напилась и блевала на заднем сиденье автомобиля, принадлежавшего парню, от которого я была без ума. А потом она читала записки, которые мы вроде бы писали друг другу в школе. Но это было еще не самое худшее: парень, с которым я потеряла девственность, продал рассказ об этом в один крупный мужской журнал. Этот козел дал им еще и наши фотографии, где мы были вместе. На одной из них я была в бикини.

Мама сказала:

— Энни, тебе действительно необходимо думать об этом. Времени у тебя не так уж много. — Лицо ее стало озабоченным. — Ты никогда не ходила в колледж или университет. Продажи — это практически единственное, что ты умеешь делать, но попробуй продать что-то сейчас, когда окружающие видят в тебе жертву насилия… А эта бухгалтерия для Люка? На сколько времени это затянется?

Я вспомнила звонок одного кинопродюсера за несколько дней до этого. Прежде чем я успела повесить трубку, она сказала:

— Я понимаю, что вас уже тошнит от людей, которые вас донимают, но обещаю, что если вы выслушаете меня несколько минут, а потом скажете «нет», я никогда больше не позвоню.

Что-то в ее голосе задело меня, и я сказала, чтобы она продолжала.

Она изложила мне свое видение того, как я могла бы внести ясность и сделать так, чтобы моя история смогла помочь женщинам по всему миру. Потом она сказала:

— Что вас удерживает? Возможно, если вы расскажете мне, чего боитесь, я смогу сообразить, как нам с этим справиться.

— Простите, вы можете со мной говорить, но делиться своими доводами мы не договаривались.

Тогда она продолжила, и было такое впечатление, что она точно знает, что меня тревожит и что я хочу от нее услышать, — она даже рассказала мне, что я могу получить право утверждения окончательного сценария и подбора актеров. Еще она сказала, что этих денег мне хватит на всю жизнь.