Прогулки по чужим ночам - читать онлайн книгу. Автор: Алла Полянская cтр.№ 7

Второй офис — фирма «Премьер». Чем занимается эта фирма, я понятия не имею, да и не хочу, но платят здесь хорошо. Работы, правда, побольше — несколько больших интерьерных аквариумов, в которых распускают хвосты золотые рыбки и телескопы. По мне, это отличный выбор, я не понимаю новой моды на хищников. Они даже не декоративные.

— Лиза, зайди в кабинет к шефу.

Секретарша в приемной старательно улыбается мне. Как и большинство женщин, она меня недолюбливает, но мне это по барабану, так что один-ноль в мою пользу.

— Сейчас?

— Если ты закончила, то сейчас.

— Через три минуты закончу.

Несколько раз я видела шефа этой фирмы — крупный, даже толстый мужик лет сорока, с небольшим брюшком, в ладно сидящем дорогом костюме, но уже лысеющий, с вечно красным лицом и всегда чем-то недовольный. Лет через десять его примет в свои объятия инсульт. А может статься, что и раньше, но это его проблемы.

— Вызывали? — спрашиваю я, заглядывая в кабинет.

— Да. Садись.

Он просматривает какие-то бумаги, потом отодвигает их и смотрит на меня. Возможно, он на всех так смотрит — как удав на кролика, только мне от его взгляда ни холодно ни жарко. Я тебя, дорогой, представляю в своем кресле с разинутым ртом, а у меня в руках клещи или бормашина, и ты целиком в моих руках, захочу — казню, захочу — помилую.

— Моя жена желает приобрести аквариум. Я бы хотел, чтобы ты ей в этом помогла, я заплачу.

— Мне очень жаль, но я не обслуживаю частных лиц. Только офисы.

— Почему?

— Потому что у состоятельных людей случаются порой неприятности. И тогда полиция спрашивает: кто чужой бывает в доме? И хозяева вспоминают — да, была тут одна, рыбок обслуживала (мусор собирала, варила обед, выгуливала собаку — необходимое подчеркнуть). А мне неприятности не нужны.

— А что, уже бывали?

— Нет, но пробовать не хочу. Пусть ваша жена едет в магазин, там есть консультанты, которые ей все покажут, расскажут, привезут, смонтируют...

— Значит, ты отказываешься?

— А что, разве я не сказала? Конечно, отказываюсь.

— Тогда ты уволена.

— Вольному — воля. До свидания.

— Да погоди... вспыльчивая какая! Сядь.

Я снова устраиваюсь в кресле. Вот мерзавец, привык вести себя с людьми как с грязью. Но я — не все, со мной так нельзя. Когда-то давно я дала себе слово, что никому не позволю обращаться с собой подобным образом.

— У тебя, наверное, есть какая-то постоянная работа.

— Или много клиентов.

— Или все вместе, понимаю. Ладно, давай так. Ты сейчас свободна?

— У меня есть примерно час.

— Она скоро заедет, поедешь с ней только до магазина! А там посоветуешь, что лучше.

— Лучше взять каталог, выбрать дома, что нравится, а я в следующий раз приду, вы мне покажете, что выбрали, и я вас проконсультирую.

— А ты упрямая.

— Да.

— Но ты права. Черт, еще и этим надо заниматься... Ладно. Забудь мои слова об увольнении. Гдe ты работаешь?

— Неважно. Если это все, то я пойду.

— Это все. Деньги у секретарши.

Я иду домой. Завтра и послезавтра у меня выходные. Редко удается по-человечески отдохнуть, чаще выходные выпадают среди недели и не подряд. А теперь два дня я свободна, буду лежать в кровати, трескать чернослив в шоколаде и читать детективы. Или поеду в магазин и куплю себе новую помаду. Или схожу в парикмахерскую, или... Я много чего могу сделать завтра, потому что послезавтра я тоже свободна.

— А вот и она во всей красе! Привет, Лизка, или ты уже так возгордилась, что старых знакомых не замечаешь?

Ну, так и есть, Рыжий как в воду глядел. Ирка.

— Привет. Я тебя не заметила, темно уже, — отвечаю.

Она маячит недалеко от стоянки такси, это ее «точка». Через два десятка шагов маячит еще одна фигура, и дальше... Ирка просто одна из многих — здесь, на проспекте. Но не для меня и не для Рыжего.

На ее лице красуется здоровенный фингал. Она пыталась замаскировать его толстым слоем тонального крема, но безуспешно. Что ж, такая у проституток работа.

— Холодно сегодня. — Ирка смотрит на меня пустым взглядом. — Есть чего пожевать?

— Вот, печенья купила и конфет, будешь? И не холодно вовсе, по крайней мере не очень.

— Так то если идти, не сильно, а если стоять, то до костей пробирает. Ой, вкуснотища какая! Хорошо зарабатываешь, как я погляжу. Как там Рыжий поживает?

— Спит, со смены пришел.

— О как! Так вы вместе живете?

— Бывает, что вместе, бывает, отдельно. Ладно, пойду я.

— Слушай, Лизка, одолжи немного денег. Надо кое-что купить, а Жорка все забрал, сволочь.

— Бери.

— Я отдам, Лизка, отдам, правда!

— Не надо. Знаешь ведь, что не возьму... бросила бы ты все это, пропадешь совсем. Кто тебя так разукрасил?

— Деберц, придурок. Брали нас на сауну позавчера. Ну, сначала ничего, а потом позвонили ему на сотовый, он слушал-слушал и как зарычит: «Как это — сбежал? Откуда сбежал, из машины? А вы куда смотрели?!» Ну, и поехало... Он же псих, а злость вымещает на тех, кто рядом. Мужики сразу смекнули и попрятались, а я не успела... вот он меня и приложил. Счастье еще, что сразу в бассейн полетела, фингал — это ерунда, а мог и убить, что ему, психу...

— Брось это, Ир.

— И куда идти? Полы мыть? Хорошо тебе говорить «брось», когда ты вон — врач и Рыжий тоже, а я...

— А когда мы тебя уговаривали — учись, ты что отвечала? Я напомню. Цитирую дословно: «Я свою молодость не собираюсь гробить над учебниками и скелетами». Ну и что, плодотворно молодость прошла? Ты довольна?

Иркино лицо резко побледнело, на щеках проступили красные пятна. Небольшая фигурка вытянулась в струну — сейчас начнет визжать. Совсем психованная, с детства.

— А ты пришла меня учить?! Ты...

Ее тряхнуло кашлем, она прижала к губам тряпку, потом сплюнула на асфальт. Я замираю в ужасе — на тротуаре кровь.

— Ирка!

— Недолго осталось. — Ее глаза пустые и застывшие. — Знаю, сама виновата, пенять не на кого. Молодая была, дура совсем. Ну да теперь что толковать... Вот только думаю иногда: вы же с Рыжим тоже были молодые, мы росли вместе, все пополам делили, и вам, как и мне, хотелось всего и сразу, а видишь как... Вы все правильно сделали, а я нет. И вас не послушала. Только за свою дурость заплатила уже сполна, ты особенно-то не старайся.

— Ирка, у тебя же туберкулез!

— Знаю. Может, полгода мне осталось, а то и меньше. Но ты знаешь, я рада, вот честное слово — рада! Почему я тогда вас не послушала? Дура, как есть дура!