Тень в воде - читать онлайн книгу. Автор: Ингер Фриманссон cтр.№ 16

– Криста? – позвала Ариадна. – Мама дома. Немного поздная.

Дочь не отвечала. Склонившись над ней, Ариадна заметила плеер. Она тронула дочь за ногу. Девочка вздрогнула и сняла наушники.

– Мама?

– Да, милая. Это мама. Я дома.

– Будем есть?

– Я только поварю картошку. А потом будем есть.

Девочка, слишком крупная для своих лет, неожиданно ловко вскочила. Ариадна подобрала с пола футболку. Когда она наклонилась, ей почудилось, что мозг сдвинулся внутри черепа.

– Жара, – хрипло произнесла она. – Хоть вечер, а жара все. Хорошо бы купаться.

Пляж находился в пяти минутах ходьбы от дома, но они давно уже не бывали там. Маленькой Кристе разрешали плескаться у берега, но ей это не нравилось – влага, ускользающая из-под пальцев. А когда мимо нее пробежал пятилетний мальчик, обрызгав водой, с ней случилось что-то вроде приступа астмы. Томми погнался за мальчиком, схватил его и принялся трясти так, что голова малыша моталась из стороны в сторону. Сломает ведь шею, подумала Ариадна, ой, сломает.

Она очистила несколько картофелин и налила воды в кастрюлю. Открывая банку с ветчиной, порезала палец. Капля крови упала на мясо, расползлась темным пятном.

– Железо, – пробормотала она по-гречески и засмеялась. – Дополнительная порция железа.

Девочка сидела за столом с мрачным, измученным видом. Приподнятая верхняя губа обнажала зубы. На подбородке зрел прыщ.

– Он ушел, – сказала она.

Ариадна вздрогнула.

– Что?

– Сначала он был дома, но потом ушел.

– Папа?

– Ага.

– Я делаю еду, скоро готово. Голодная, милая? Скоро будем.

Влажное дно кастрюли зашипело, коснувшись плиты, и вокруг распространился легкий запах горелого. Ариадна взяла тряпку и принялась протирать стол, плиту, лампу над столом. Везде налет жира – и как она только не замечала. Ариадна быстро сполоснула тряпку, выжала, посмотрела на свои руки с побелевшими костяшками, и вот открылась дверь, и он уже дома.

Ханс-Петер любил читать, когда гостиница затихала, а гости укладывались спать в своих номерах. В его каморке хранилась целая кипа книг, на которых теперь никто не оставлял липких отпечатков детскими ручонками. Никаких слепых девочек, вынужденных передвигаться на ощупь, пользуясь руками как глазами. Вытянувшись на кушетке, он повернул вентилятор так, чтобы прохладный воздух задувал прямо под воротник рубашки. О, как приятно!

На этот раз Ханс-Петер читал французского классика Альфонса Доде, «Письма с моей мельницы». С первых же глав он с наслаждением погрузился в описания прованских пейзажей, постепенно осознавая зарождающееся желание отправиться туда вместе с Жюстиной, на выходные.

Он и раньше пытался уговорить ее на путешествие, но Жюстина противилась: весь ужас, который она пережила в Малайзии, поселил в ней стойкое отвращение к самолетам и поездкам.

Только через год после знакомства Жюстина рассказала Ханс-Петеру, что тогда случилось, – отрывисто, заливаясь слезами. С ней там был мужчина, его звали Натан. Это он взял ее с собой в джунгли.

– Мы стали его первой группой. У него были большие планы. Он занимался экзотическими путешествиями, знаешь, когда люди отправляются в джунгли и живут там, спят и едят разные… ну, коренья и листья. И обезьян, они подстрелили обезьяну – один из местных. Из народа оранг-асли.

Жюстина помолчала, затем продолжила, запинаясь:

– Я больше никогда, никогда не хочу… эти скользкие узкие тела… впивающиеся в кожу… пиявки… слышишь, я больше ни за что, никогда!

Она любила Натана. Он повез Жюстину в джунгли, чтобы испытать ее силы. И однажды утром исчез. Они искали часы, дни напролет, но так и не нашли. В конце концов им пришлось принять страшное решение: уехать без него. На этих словах взгляд Жюстины стал пустым и мертвым.

– Мы были вынуждены оставить его там и уехать.

Когда они с большим трудом добрались до населенной местности, их ждала еще одна катастрофа. Чтобы Жюстина не чувствовала себя одинокой, ее поселили вместе с молодой шведкой из группы. Ее звали Мартина, она была фотографом и дочерью известного пианиста Матса X. Андерссона. Натан поручил Мартине сделать буклет о его фирме. И уже в первый день в номер пробрался грабитель и зарезал Мартину.

– Моим ножом. Парангом, – шептала Жюстина, уткнувшись лицом в пуловер Ханс-Петера. – Он взял мой паранг и зарезал ее. Я виновата, что он это сделал? Надо было избавиться от ножа? Да, надо было, ведь я больше не собиралась в джунгли, зачем мне паранг… нож для джунглей… я знала это… мне его подарил Натан, и я помню, что подумала тогда, что дарить острое – к беде.

Она стонала и плакала, ее побелевшие пальцы были холодны как лед. Ханс-Петер, обняв ее, баюкал, точно дитя.

– Ну конечно, ты не виновата и сама это понимаешь, ну зачем изводить себя такими мыслями.

Жюстина принимала душ, когда произошло убийство. Шок парализовал ее. Ханс-Петер догадывался, что с ней не слишком бережно обращались после убийства. Местные полицейские учинили жесткий допрос в комнате с решетками на окнах. Вел допрос худой человек с пронизывающим взглядом и лицом в оспинах.

От мысли, через что пришлось пройти Жюстине, Ханс-Петер ощутил гнев. Ей требовалась помощь психологов, люди с мягкими приветливыми голосами должны были помочь ей выговориться, выплеснуть свои переживания. Но такой ерундой в стране вроде Малайзии, конечно, не занимаются.

Потрясение сказалось на ее психике, надломило. И пусть уже прошли годы, Жюстине до сих пор снились кошмары.

Альфонс Доде. Ханс-Петер взял книгу, проглядел текст на задней стороне суперобложки, где рассказывалось о писателе. Он всегда делал так, чтобы познакомиться с классиком, представить, как он жил, каким был. Доде казался вполне преуспевшим человеком. Его книги печатали большими тиражами. Он был счастливо женат и со временем обрел немалое состояние. Но грех не остается безнаказанным: в молодости Доде был не слишком целомудрен и подхватил сифилис, который со временем набрал силу и усадил писателя в инвалидное кресло, а после и вовсе лишил жизни. Он умер в возрасте 57 лет, посреди обеденной трапезы.

Всего на несколько лет старше меня, подумал Ханс-Петер.

Этим вечером ему не хотелось читать. Слишком много мыслей теснилось в голове. Тревога об Ульфе и о будущем. Ариадна. Жюстина.

Не успел он произнести про себя имя Жюстины, как она позвонила. Голос звучал хрипло, был каким-то далеким, надтреснутым.

– Ты исчез, – произнесла она.

Ханс-Петер вспомнил, что забыл оставить Жюстине сообщение о том, что сегодня ему пришлось выехать раньше обычного.

– Ой, прости, пришлось по-быстрому уехать, я так спешил.