Тайна Jardin des Plantes - читать онлайн книгу. Автор: Николя Д'Этьен Д'Орв cтр.№ 101

От такой красоты у меня перехватывает дыхание. Все мои чувства обостряются. Как мне хотелось бы взмахнуть крыльями, взлететь и долго парить над этим миром весь остаток своих дней — в счастливой уверенности, что здесь ничто никогда не изменится. Утешение постоянства, умиротворение вечности…

Однако, несмотря на абсолютное, почти болезненное совершенство этой картины, что-то меня беспокоит.

Осознав наконец, что шаги Сильвена и белых обезьян постепенно отдаляются, я понимаю: шорох мелких камешков, дождем струящихся у них из-под ног по крутой тропинке, заставляет заметить самый необычный элемент окружающей обстановки — полную тишину.

Здесь действительно не слышно ни звука. Ни пения птиц, ни шума листвы, ни скрипа деревьев. Ни единого шороха. Все безмолвно, даже ветер нем. Я вижу, как колышутся деревья, кусты и трава; даже волокна мха шевелятся под легким бризом. Но их танец — словно балет без музыки. Как будто кто-то выключил звук.

И эта тишина искажает совершенство окружающего мира, делает его мрачным, даже слегка зловещим.

Наконец, прислушавшись, я различаю слабый плеск воды в лесных озерах — но и он напоминает слюнявое шамканье старческих ртов… Эти звуки почти омерзительны: можно подумать, в лесу скрывается целая армия гурманов-каннибалов, лакомящихся чьей-то нежной плотью и свежей кровью… Однако ничто не указывает на то, что этот немой мир обитаем. Единственная жизнь в нем — растительная: листья и кора, трава и вереск… Незапятнанный, чистый, девственный мир…

«А может быть, это рай?..» — спрашиваю я себя, все больше пугаясь, и наконец начинаю спускаться по тропинке.

* * *

По мере того как я приближаюсь к лесу, мои страхи только усиливаются. Но, может быть, они беспочвенны?.. Ничто здесь не внушает тревоги, не вызывает подозрений. Напротив, эта бесконечная сельва дышит спокойствием и умиротворением. Однако полное отсутствие звуков заставляет меня вспомнить о тех слегка деформированных зеркалах, которые так неуловимо искажают отражение, что невозможно точно понять, в чем именно изъян; в результате человек, смотрящийся в такое зеркало, начинает сомневаться в своей способности восприятия.

Я спускаюсь дольше всех. Ноги как будто отказываются двигаться по земляным ступенькам. Я все время боюсь, что при следующем шаге земля провалится у меня под ногами и я полечу вниз, в бездонный колодец… Конечно, это совершенно иррациональный страх — но разве в окружающем мире есть хоть что-то рациональное? Я пытаюсь убедить себя, что каждый шаг приближает меня к цели, к завершению моего расследования, — но мысль об этом тоже меня ужасает! Что я увижу там, в конце пути? Что скрывается за этим идеальным миром, за этим волшебным лесным царством? С самого начала своей авантюры я вынуждена была брести вслепую сквозь хаос. И вот теперь эта тропинка без всяких препятствий ведет меня прямо к разгадке всех тайн. Не слишком ли все просто? Не ловушка ли это? А ведь меня по-настоящему захватила эта параллельная жизнь, которая началась у меня с той ночи, когда были похищены пятеро детей в нашем квартале… Как далеко остались мои родители, Мюгетт, лицей, «машинный зал» с его компьютерами и камерами наблюдения… В каком-то смысле я, одинокая «сверходаренная» ученица, со скуки подглядывающая за соседями, нашла для себя другую, гораздо более подходящую реальность, параллельный мир, где я чувствую себя на месте, где у меня наконец-то есть смысл существования. Говоря начистоту, я уже заранее тоскую об этом, еще не завершившемся приключении, словно пронзительная красота окружающего мира, этого потерянного рая, заполняет меня, проникает в плоть и кровь — и я сама становлюсь частью того Эдема, который мне рано или поздно предстоит покинуть.

Сильвен и белые обезьяны молча ждут меня у подножия холма, глядя в просвет между деревьями, куда убегает тропинка.

Никогда в жизни я не видела таких высоких деревьев, таких мощных стволов.

Их даже не с чем сравнить в нашем мире. Не могу точно сказать, какой они высоты, — но, во всяком случае, выше ста метров. А для того чтобы обхватить их, понадобилось бы десять человек очень крепкого телосложения.

Вот почему спуск получился таким долгим. С вершины холма казалось, что лес совсем близко. Но по мере того как я спускалась, деревья отдалялись — как горизонт.

— Все здесь как будто увеличено во много раз… — бормочу я, откидывая назад голову, чтобы разглядеть кроны деревьев.

В этом лесу только одни дубы и буки. Ни одной сухой веточки, ни одного опавшего листика на удивительно ровной, словно подстриженной траве. Даже заросли вереска и папоротника выглядят ухоженными. Но кто смог бы постоянно заботиться о такой огромной лесной территории?

Еще одна удивительная деталь: хотя небо очень высоко, невероятно высоко над кронами деревьев, в лесу совсем не темно. Стволы деревьев излучают тот же самый мягкий свет, что и небо: они словно впитали его в себя. И такой же свет излучают тела Сильвена и белых обезьян…

Выражение лица Сильвена по-прежнему сурово. Когда мы входим в лес, я уже почти не узнаю молодого профессора и едва осмеливаюсь пробормотать: «Все в порядке, вы уверены?» Черты его лица заострились, мускулы напряжены, движения, как прежде, изящны и уверенны. И в то же время он совершенно преобразился. Он не произнес ни слова с тех пор, как мы спустились с холма. Куда мы идем? Все оставшееся в прошлом кажется мне невероятно далеким. Я уже почти сомневаюсь в реальности своего, «верхнего», мира. Затопленный Париж, бойня в музее, мир на грани разрушения… Как могут две столь непохожие вселенные существовать так близко друг от друга, разделенные всего какими-то пятьюстами метрами пространства?.. Мысль о том, что они так близки, вызывает у меня головокружение.

«Пятьсот метров — это в два раза меньше Эйфелевой башни, — мысленно подсчитываю я, идя следом за Сильвеном и белыми обезьянами среди гигантских стволов и зарослей папоротника. — Это половина Елисейских Полей…»

Конечно, это банальные сравнения — но разве вообще возможно существование такого гигантского оазиса, где все дышит покоем, мягкостью, постоянством? Разве может существовать этот земной — точнее, подземный — рай всего на пятьсот метров ниже территории Франции, обреченной на гибель?..

«И как же все-таки они смогли скрываться здесь так долго?»

Одна только мысль об этом приводит меня в ярость. Но с самого начала нашей подземной одиссеи меня терзают самые противоречивые чувства. Окружающая тишина и немота моих спутников заставляют меня замкнуться в себе, сосредоточиться, собраться с мыслями и с силами. Столько безумных событий обрушилось на меня за эту неделю!

И теперь, когда мои ноги утопают в мягкой траве и густом мху, когда руки касаются тонких, но крепких стволов, когда кончиками пальцев я рассеянно глажу верхушки папоротников, когда прохожу мимо поблескивающих на полянах лесных озер и снова углубляюсь в заросли кустарника или под сень строевого леса, — все это время мне не дает покоя один-единственный вопрос, неотступный, навязчивый, парализующий: «Почему я?!»

И вот мы выходим на широкую поляну.