Хроники Проклятого - читать онлайн книгу. Автор: Ян Валетов cтр.№ 36

– Да, – голос у Симплициана был густой, звучный, словно гул колокола. – Я помню тебя рядом с императором. Но вот имени твоего не помню, прости.

– Сервий.

– Мне кажется тогда тебя звали по-другому.

Арианец покачнулся, но устоял на ногах.

– Сейчас мое имя Сервий.

– Пусть будет так.

Пламя над монастырем поднялось совсем уж высоко, почти что к небу, от жара оно стало прозрачным. Пожар издавал громкий треск – огонь корежил деревянные балки.

– Вы думали, что победили в Милане, – сказал Сервий все так же спокойно. – Что теперь ваше учение станет основным в христианском мире? Так, Симплициан?

Ответа не было. Он и не ожидал услышать ответ. Просто говорил, то, что должно было сказать.

– Вы изгнали из Константинополя настоящих слуг Господних – Афанасия Александрийского и Люцифера Калаританского. Вы обманом или колдовством переманили на свою сторону императора Констанция. Вы осуществляете гонения на символы христианской веры, вы отрицаете догму, вы отрицаете Символ веры… Признаешь ли ты это?

– Что толку отрицать очевидное? – произнес арианец, кривясь от боли. Он не мог стоять ровно, словно чья-то сильная безжалостная рука пригибала его на левую сторону. – Ты пришел отомстить мне за то, что я тоже верю во Христа, но по-другому?

Сервий покачал головой.

– Нет. Мне не за что мстить тебе. Ты, наверное, неплохой человек, Симплициан. Я слышал, что ты добр, говорили также, что ты хороший воспитатель. И здесь, среди гор и оливковых рощ растишь хороших учеников. Верных. Преданных. А еще говорили, что в этом монастыре богатая библиотека…

Он помолчал немного, глядя на ревущее пламя, и добавил:

– Была библиотека. Ваша библиотека.

– Ах, так вот чьих рук это дело… – Симплициан попытался выпрямиться, но из этого ничего не получилось, он так и смотрел на Сервия сбоку и снизу вверх, охватив переломанные ребра. – Я слышал о том, что…

– Да, – кивнул Сервий. – Это правда. Это делаем мы. Мы вырываем вас с корнем, пока вы еще не успели уничтожить нас и нашу веру. Что толку искоренять ересь, если есть те, кто поливает ее ростки?

– И ты решил признаться мне в этом? Знал бы великий Константин, что ты идешь против воли его сына!

– Признаться? – командир Легиона искренне рассмеялся. – Ну что ты… Разве можно в чем-то признаться мертвецу? Я решил сказать тебе перед смертью, твоей смертью, Симплициан, что это не первое и не последнее поганое арианское гнездо, которое мы выжигаем. И вскоре твои братья побегут прочь из границ империи, кто в Сирию, кто в дикие земли… Потому что Констанций не вечен, а истинная вера всегда побеждает…

– Чего стоит победа, добытая руками таких, как ты?!

Симплициан обильно сплюнул кровью, но плевок не долетел до сапог Сервия, затерялся в дорожной пыли.

– Победа – всегда победа, – сказал Сервий и, сделав шаг вперед, ловко ткнул мечом прямо под седую окровавленную бороду. Лезвие с шорохом перерезало старику горло и вышло под ухом. Командир Легиона быстро отдернул руку и увернулся от брызг, не сводя взгляда с широко распахнувшихся глаз арианца.

Старик захрипел и завалился на бок, булькая, как опрокинутый кувшин с водой. Густая, неестественно алая кровь несколько раз плеснула из раны, повинуясь ударам сердца, ноги умирающего прочертили в пыли причудливые дуги, потом тело выгнулось и тут же обмякло.

Сервий наклонился к мертвецу, вглядываясь в мутнеющие глаза убитого, протянул свободную руку, защипывая старику веки, и лишь после этого, с тем же ничего не выражающим лицом, аккуратно вытер лезвие об изодранную одежду Симплициана.

Когда он выпрямился, волосы его зашевелились от потоков горячего воздуха: прямо перед ним пылал огромный костер. В огне исчезали не только здания монастыря, но и тела арианцев, их учеников, огромная библиотека, трупы крестьян, еще полчаса назад живших под беленными известью стенами, иконы с ликом Христа, которого эти еретики смели считать всего лишь человеком…

– Ты верил в Него по-другому? – спросил Афанасий, обращаясь к мертвому Симплициану, как будто бы спорил с живым арианцем. – Ну так сделай то, что сделал Он! Оживи, если это под силу человеку! Встань и иди!

Мертвец лежал у его ног, странно запрокинув голову на почти перерезанной шее. В приоткрытый рот старика села зеленая навозная муха, привлеченная запахом смерти.

– Не можешь? Что же ты? Попробуй! Ты же учил, что он человек! Повтори то, что он сделал после креста и удара копьем, и я пойду за тобой, нарушив все клятвы!

Ветер внезапно дунул в спину Сервия, принеся с собой неожиданную прохладу, запах травы и коровника. И еще – запах убийства: липкий, сладковато-приторный и чуть-чуть соленый. Запах только что пролитой крови.

Мертвец молчал.

Тот же ветер шевелил разукрашенную красными потеками седую бороду. Нет, это при жизни она была бородой, придававшей хозяину величие и строгость! А после смерти – она стала бороденкой. Грязной, свалявшейся, жалкой…

Привычным движением Сервий отправил меч в ножны и поднял взгляд на пылающий монастырь, на разгорающиеся деревенские дома, на разбегающихся в разные стороны коз и кур, на разбросанные повсюду мертвые тела, на Двенадцать всадников, чьи мечи, копья и стрелы без устали разили оставшихся в живых…

Верхняя губа командира Легиона по-волчьи подергивалась, глаза были холодны и настолько лишены эмоций, что приблизившийся подчиненный невольно перекрестился, словно глянул в лицо самой Смерти.

И его страх не укрылся от Сервия.

Страх – это хорошо. Страх – куда надежнее, чем слова угрозы, чем деньги или обещания вечной жизни. Страх держит прочнее.

Легко, словно юноша, Сервий взлетел в седло, и конь прянул под ним, широко раздувая ноздри, пошел боком прочь от пожара, от ревущего неистово очистительного пламени.

– Тела сжечь, – приказал командир Легиона, не повышая голоса. – Все сжечь, до головешек, до пепла. В полдень нас здесь быть не должно.

Подчиненный кивнул и, с явным облегчением развернув коня, бросил его прочь галопом, в дымную, истекающую криками ужаса деревушку.

Сервий огляделся и, завидев убегающего прочь полуголого мужчину, тронул вороного вослед, сначала неспешно, потом быстрее и быстрее…

Вороной с хрустом стоптал беглеца, затанцевал на месте, тряся головой и похрипывая, повернул, повинуясь узде, натянутой сильными, мускулистыми руками хозяина.

Сквозь клочья густого вонючего дыма вниз смотрело яркое весеннее солнце.

Израиль, наши дни. Иудейская пустыня неподалеку от Мертвого моря

Конечно, человек может не есть несколько дней и от отсутствия воды погибает во много раз быстрее, чем от отсутствия пищи. Но это не значит, что беглецам не хотелось есть. Теперь, когда у них было вдосталь воды, все трое вспомнили, что не ели уже больше суток.