Десятая симфония - читать онлайн книгу. Автор: Йозеф Гелинек cтр.№ 59

— Возможно, он хотел подарить ей картину. Есть мужчины, которые делают татуировку с именем любимой женщины. Бетховен поступил иначе, он изобразил ее имя в нотах на собственном портрете, как бы говоря: твое имя для меня музыка.

— И где же в Вене Бетховен мог познакомиться с испанкой?

— Я тебе уже рассказывал о школе дель Рио, но было еще одно место. Ты когда-нибудь слышал об Испанской школе верховой езды?

Вена, март 1826 года

Людвиг ван Бетховен вышел из своей квартиры в доме 15 по Шварцшпаниерштрассе в поисках места, где могли бы приглядеть за его конем. Коня он только что получил в подарок от одного из своих лучших друзей, Стефана фон Брейнинга, которому несколько лет назад посвятил прекрасный Концерт для скрипки ре мажор. Зная, как Бетховен любит природу, фон Брейнинг, живший через улицу от композитора, решил подарить ему коня, чтобы композитор в поисках вдохновения мог возобновить свои привычные прогулки по лесам, окружавшим Вену. Брейнингу было известно, что несколько лет назад Бетховену уже дарили коня, на которого он, кажется, так ни разу и не сел, и в конце концов его присвоил один из слуг. Но сейчас, полагал Брейнинг, совершенно другие обстоятельства: раньше, до того как здоровье Бетховена пошатнулось, он имел привычку совершать долгие пешие прогулки, с которых возвращался в самом восторженном расположении духа, поскольку ему удавалось придать окончательную форму какой-то теме симфонии или найти завершающий пассаж для фортепьянного концерта. Но здоровье композитора все ухудшалось, и у него уже не оставалось сил на долгие прогулки, а это, в свою очередь, становилось помехой его творчеству, ибо самые лучшие идеи приходили ему в голову, когда он соприкасался с природой. Бетховен испытывал глубокую благодарность к Брейнингу за подарок, хотя после того как граф Кинский, один из трех главных его покровителей в этом городе, разбился насмерть, упав с лошади, эти четвероногие наводили на него ужас. Еще не зная, будет ли он регулярно ездить верхом, Бетховен назвал коня в честь героя своей единственной оперы, Фиделио. Бетховен решил, что в этот раз не даст какому-нибудь бессовестному слуге воспользоваться случаем и лично подыщет для животного надежное пристанище. А чтобы получить совет по этому поводу, можно ли найти место лучше, чем Испанская школа верховой езды, расположенная в одном из флигелей дворца Хофбург на Михаэльплац? Бетховен понимал, что он никак не сможет устроить туда своего коня: в знаменитой школе, существовавшей в Вене с 1572 года, содержались только липицианские лошади, получившие свое название от прежде итальянского, а ныне словенского города Липица, где они были выведены. Однако ветеринар, который поддерживал этих знаменитых лошадей в надлежащей форме, завзятый меломан, был знаком Бетховену, потому что не раз посещал его концерты. Без сомнения, он сумеет указать людей или конюшню, которые обеспечат Фиделио надлежащий уход.

Едва композитор появился на улице, как к нему подбежал Герхард фон Брейнинг, двенадцатилетний сын его друга Стефана. С тех пор как Бетховен поселился в своем теперешнем жилище, мальчик стал одним из самых пылких его обожателей.

— Привет, Людвиг, идешь смотреть на Фиделио? — спросил мальчик, чрезвычайно гордый тем, что ему разрешено обращаться к композитору на «ты».

Хотя Бетховен к тому времени уже совсем оглох, по сияющему выразительному лицу мальчика он догадался, что тот спрашивает про коня.

— Почему ты бегаешь по улице? Почему не в школе? — проворчал Бетховен.

При звуках необычно высокого голоса обожаемого композитора Герхард улыбнулся и жестом попросил у него разговорную тетрадку.

Выходя из дома, Бетховен всегда носил с собой разговорные тетрадки, чтобы общаться с другими людьми. Глухота надвигалась медленно, и несколько лет назад он еще справлялся с ней при помощи слуховых трубок, сделанных его другом Мельцером. Но к марту 1826 года Бетховен вот уже десять лет как перестал играть на фортепьяно в концертах и почти полностью оглох. С тех пор он никогда не выходил из дома без этих чудесных тетрадей.

Герхард написал на чистой странице: «Меня наказали, мне придется два дня сидеть дома и не ходить в школу».

Бетховен громко расхохотался при мысли, что двенадцатилетнего мальчика можно наказать, запретив два дня ходить в школу. Когда композитор разражался хохотом, Герхарду всегда казалось, что его маленькие карие глаза буквально исчезают с лица, будто их вдавили внутрь. Большинство венцев затруднилось бы сказать, когда Бетховен вызывает больший страх: когда хмурится с выражением ярости и страдания или когда разражается оглушительным хохотом, превращающим его лицо в гротескную маску, совершенно лишенную разумного выражения.

— За что тебя наказали? Опять пел на уроке?

Мальчик кивнул, и Бетховен с пониманием погладил его по волосам. Ему было поручено восполнить недостатки в музыкальном образовании, которое мальчик получал в школе.

— Я направляюсь в Школу верховой езды посмотреть, не найдется ли хорошей конюшни для Фиделио. Если хочешь, пойдем со мной.

Мальчик просиял, и они зашагали к Хофбургу, штаб-квартире этого почтенного заведения.

Ходить по улице рядом с Бетховеном было нелегко. Его племянник Карл уже давно отказался сопровождать эксцентричного дядю куда бы то ни было, испытывая стыд из-за того, что тот слишком бурно проявляет свои чувства или что-то напевает себе под нос на людной улице. В лучшем случае он привлекал внимание прохожих, а в худшем становился объектом насмешек и издевательств встречных бродяг и оборванцев. Если добавить к экстравагантному поведению композитора то, что иногда он забывал о личной гигиене и не заботился об одежде, так что по временам выглядел как нищий, легко понять, что Бетховену было не так легко найти людей, которые бы сопровождали его на прогулках. В то утро, словно предчувствуя встречу с той, что изменит его жизнь, он побрился, расчесал свою непокорную шевелюру и надел изящный костюм, чистый и хорошо выглаженный. Но и без этого Герхард ван Брейнинг искренне обожал Бетховена, ему очень нравилась беспечность, с какой композитор пренебрегал социальными условностями и вел себя на улицах Вены так, словно они были продолжением его дома.

Бетховен преданно любил мальчика и в шутку называл его «пуговицей на своих панталонах», словно подчеркивая, насколько он ему необходим. Мальчик выполнял множество поручений композитора, помогал ему в переписке и даже пытался поддерживать порядок в его просторной квартире из восьми комнат.

Пока они спускались к Хофбургу по Верингерштрассе, Бетховен рассказывал Герхарду о своих музыкальных замыслах, поскольку композитор мог работать в одно и то же время над множеством проектов, словно китайский жонглер, творящий чудеса одновременно с дюжиной тарелок.

— Я пишу новую симфонию! Отец не брал тебя пару лет назад на премьеру моей Девятой?

Мальчик отрицательно покачал головой.

— Плохо! Успех был полный, и мне захотелось подарить жителям Вены Десятую симфонию. Хочешь послушать основную тему?