Мефодий Буслаев. Билет на Лысую Гору - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Емец cтр.№ 21

– А куда он денется? Все мои защитные руны со склеротическим эффектом! Пока он здесь, он помнит все, что видел (потому что слышать нас не может), но стоит ему сделать пару взмахов крыльями, как ему будет казаться, что он был тут по какому-то совсем другому делу, а то и просто пролетал мимо. Память станет чистой, как новый карбюратор… Вот смотри!..

Эссиорх просунул руку через стекло – оно расступилось послушно, как вода – и сделал вид, что хочет схватить голубя.

– Вот я тебя!

Испуганные голуби вспорхнули с балкона, от ужаса теряя перья. Как Эссиорх и предсказывал, подозрительный голубь сразу отделился от стаи и с видом недоумевающе-изумленным стал кружить на месте. Затем сложил крылья и, ударившись грудью о землю, превратился во всклокоченного маленького человечка, который вначале долго озирался в полном замешательстве, а потом, сердито размахивая руками, быстро направился куда глаза глядят.

– Где я? Что я? Почему я? Извечные вопросы! – передразнил Эссиорх, провожая его взглядом.

Прохожие косились на человечка с негодованием: на нем болталась длинная белая рубаха до колен, но совсем не было штанов. И ничего удивительного: ведь голубям-то штаны не положены по штату, а рубашка вполне могла быть прежде перьями.

– Еще немного сведений о Камне Пути! – продолжал Эссиорх. – Он относится к так называемым артефактам-посредникам, то есть артефактам, которые сами по себе не наделены магией, но усиливают мощь тех, кто станет их хозяином. Понимаешь?

– Смутно, – призналась Ирка.

– Объясняю сугубо для бывших лопухоидов: тупо и доступно. Вот бензин… Сам по себе он может ехать? Нет. Но, попав в бак мотоцикла, дарит ему движение. Следовательно, в какой-то мере его тоже можно назвать артефактом-посредником, – сказал Эссиорх, чьи метафизические сравнения все больше и больше попахивали байкерством.

– Скорее: обозвать, – поправила Ирка, которой это показалось кощунственным. Еще бы – Камень Пути и какой-то бензин.

– Ну хорошо… назвать… обозвать… не цепляйся к словам! – досадливо отмахнулся хранитель. – Такие артефакты-посредники, как Камень Пути, практически не излучают собственной магии. Обнаружить их невозможно ни в магическом зеркале, ни ворожбой, ни как-либо иначе. Они откроются лишь тем, кто взял их в руки, и тысячекратно преумножат их внутренние силы. Вот такой Камень и охранял старец Мировуд.

У Ирки, которая давно уже сидела на корточках перед портретом, затекли ноги. Она встала и, взяв с некоторой нерешительностью портрет, переставила его на стол. На круглом журнальном столе, на испачканной машинным маслом газете, лежали несколько подшипников, спутанный моток проводов, старая свеча, открытый туристический нож, отвертка и плоскогубцы. Здесь же помещался надкушенный соленый огурец. «Ничего себе жилище хранителя, а?» – подумала Ирка.

Матвей Багров с портрета взирал на огурец и провода довольно спокойно. Ему и не такое приходилось видеть.

– Теперь о возможностях Камня Пути… Просто, чтобы ты поняла, почему все так алчут получить его, – продолжал Эссиорх. – Ты никогда не задумывалась вот о чем: чтобы мечта сбылась – если, разумеется, это Большая Мечта, а не какое-нибудь дрянцо – нужны колоссальные силы. Такие силы, каких нет ни у лопухоида, ни у рядового стража. Вернее, они есть поначалу, когда ты еще полон рвения, но после, по мере того как встречаешь все новые препятствия, силы иссякают. Одновременно с силами исчезает обычно и интерес к цели. Она начинает казаться все менее привлекательной, и хочется все бросить, утешив себя тем, что все фигня, не очень-то и хотелось. Если же отступить нельзя, иссякнувшие силы начинают искать лазейки. «Успеется! Когда угодно, только не сегодня! Давай отдохнем немного!» – говорят они. Ты откладываешь осуществление мечты на недели, месяцы, годы, изобретая чудовищно убедительные причины… Топишь мечту, предаешь, вытираешь об нее ноги. Мечта, мол, не замоченное белье. Потерпит – не завоняется. Знакомо, не правда ли?

Ирка кивнула. Она сама, правда, никогда не предавала свои мечты, но часто видела, как это делали другие. Бабаня, например, мечтала стать дизайнером и придумывать свои коллекции, а в результате довольствовалась тем, что шила платья и театральные костюмы.

– А чего стоят минуты нравственного обвисания? Омерзительного парализующего слабоволия, маскирующегося под сонливость, которое атакует тебя утром или вечером? Да-да, именно утром и вечером корабли мечты разбиваются особенно часто. Неужели не было никогда, что накануне ты решаешь сделать пробежку, или начать учить японский, или еще чего, а вместо этого выключаешь будильник и зарываешь нос в подушку? Или когда в двух минутах от цели вялость заставляет тебя забыть все вчерашние планы, и в одну минуту ты теряешь все то, чего достиг раньше, совершенствуя волю? А усталость, а голод, а расхлябанность? А вечное стремление начать с понедельника, который никогда не наступит? А желание бросить журавля в небе ради синицы, а то и ради вороны в руке? – укоризненно продолжал Эссиорх.

При этом он так пламенно смотрел на Ирку, что та на всякий случай обернулась, проверяя, не стоит ли за ее спиной кто-нибудь, нуждающийся в обличении.

– Вот для того-то, чтобы не сбиться, когда идешь по дороге к мечте, и нужен Камень Пути. Тот, кто им владеет, никогда не ведает сомнений. Днем и ночью он всегда полон сил и радостного, восторженного желания идти до конца. Он не знает уныния, никогда не сворачивает – и всегда добивается своего, какой бы труднодоступной цель ни была! Пожелай ты стать земным властителем, или написать гениальный роман, или покорить сердце самой красивой девушки, пусть даже она живет за высокой стеной и охраняет ее пес Цербер – все станет реальностью! Сколько бы лет ни прошло, твои силы будут все так же неиссякаемы, как в тот миг, когда ты только пожелал этого. Ты никогда не согласишься на меньшее! Никогда не разменяешь золотую монету своей мечты на множество блестящих новеньких медяков, – произнес Эссиорх с воодушевлением.

Ирка подумала, что, пожалуй, и сам хранитель не отказался бы от Камня.

– Но вернемся к истории артефакта. Пока Мировуд был жив, разумеется, на него никто не посягал. Все ждали минуты, когда он испустит последний вздох. И вот это случилось. В день смерти волхва в его дом нахлынуло множество магов, в основном, как это ни печально – темных, хотя встречались и светлые. Было среди них и несколько стражей, неумело притворявшихся магами. Стражи считают ниже своего достоинства появляться среди магов в истинном обличии, но маги-то всегда знают, кто перед ними. Мировуд лежал на кровати окоченевший, со спокойным лицом и сложенными на груди руками. Магический перстень на среднем пальце правой руки был повернут камнем внутрь. Так делают все маги, когда умирают в одиночестве. Поворачивая камень, они прощаются со своими. Красивый обычай, ты не находишь?